Читать книгу "Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов"

— А лучше так: сидя за печью, буду беречь я Великоречье! — Анастасия прищурилась, всем видом давая понять, что стишки писать каждый дурак может. Я и не спорю. Такие — только дурак и может. И с «печью» я не прогадал. Теперь полагается поаплодировать в наигранном восторге и предложить послать эти вирши в местную газету… в раздел «Патриотическое». И беседа по накатанной пойдет…

Тут, наконец, Пантелей соизволил отвлечься от раздумий и прислушался к нашему пустотрепству…

— Так вот, Петя, по поводу стишков, я как тебя увидел, так сразу вот что подумал: от одного моего знакомого, даже друга, кое-что осталось, вроде как наследство… А кому отдать, не знаю… — С этими словами колдун передал мне потрепанную тетрадку, почти такую же, как та, что осталась «в наследство» от Витали. Машинально я взял тетрадь — она распахнулась, как всегда, на той странице, где ее часто открывал хозяин… Кое-что, значит… Четыре строфы… Размер, та-ТА-та, та-ТА-та, та-ТА-та, амфибрахий, «Однажды в студеную зимнюю пору…», едрить, но трехстопный, в отличие от некрасовского четырехстопника! Значит, поэнергичнее… Заветное, судя по всему…

Еще от себя не устал я,

Но плыть по теченью не стану,—

Свобода отточенной сталью

Откроет чудесные страны.

Пусть разум привычно отметит

От Норлага прямо до устья

Буйками, как латигом-плетью,

Все то, что обычно боюсь я…

Пусть росчерком Алой кометы

Очертит Дурные болота,

Баронскую жадность и кметов

Беспомощность… Треск пулемета…

Расчетливость пришлых, и моря

Безбрежность, и «бездну» вампира…

Прощайте. Я с вами не спорю.

Я — карта не этого мира.

Нормальные стихи. Не Пастернак, но что-то есть. Привкус графоманства, но без него куда же? И угловатые стишки какие-то, вроде как ученические… А почерк-то я знаю, видел уже такой, тоже ученический… Это Игана-тифлинга почерк, точно!

— Что с Иганом? — спросил я враз осипшим голосом, подскакивая и уже заранее зная ответ. Пантелей только глаза отвел. Потом взял графинчик, набулькал мне рюмку и вздохнул:

— Помянем, Петя…

Выпили не чокаясь. Вкуса водки я и не почувствовал — как воды хлебнул, даже закусывать не хочется.

— Откуда ты-то Игана знаешь?

Я заметил, что колдун не говорит о тифлинге в прошедшем времени. Не привык еще…

— Он мне, Пантелей, жизнь спас… — И я, как мог, пересказал нашу беседу о поэзии, прерванную недоброй памяти Аристархом.

— Вот оно как… — задумался Пантелей. — Про палача, значит, в женском роде?.. Судьба-а…

Колдун как-то тревожно посмотрел на меня, хлопнул по плечу и глухо проронил:

— Все-таки скачешь, Петя… Смотри, голову сломишь… Ну, горбатого могила исправит… Забирай тетрадь! И кстати, ты ведь торопился куда-то?

Показалось, или после того, как Пантелей меня коснулся, как-то свитер потяжелел? Или это я сам от коктейля «Пиво без водки — деньги на ветер» — отяжелел, как всегда?

— Иду, иду, только скажи мне напоследок: ты про Ашмаи что знаешь?

* * *

Вылетел я из кабака точно пробка из бутылки. Пантелей ничего плохого мне, конечно, не сказал, но тяжесть его взгляда заставила шевелить булками поактивнее. А на вопрос мой Пантелей так и не ответил, зараза.

И Настя смотрела очень уж тревожно… Причем не на меня, а на мужа. Что-то все это мне не нравится…

Ладно, нечего рассиживаться, другой адресок пробить надо: предприятие общепита с оригинальным названием «Гусь». Назвали бы «Гусь лапчатый», или уж «Ян Гусь», но это на любителя истории нарваться надо… А то — «Гусь» просто. Краткость, может, и сестра таланта, но не в названиях же кабаков!

Дорогу выяснять пришлось у вышибалы какого-то дешевого кабаре, в котором полным ходом шла уборка. Бегали растрепанные пожилые тетки, носили ведра с грязной водой, переругивались пропитыми голосами, не выпуская изо рта сигарет. Что значит, пожилые? Да большинство из них мои ровесницы, помладше даже! Карьера «звезд» кабаре в перспективе: девицы, легкомысленно крутящие задами на сцене, могут полюбоваться, что их ждет в недалеком будущем, когда свою молодость и красоту они продадут по сходной цене посетителям…

«Гусь» находился в подвале мрачного кирпичного здания, похожего на казарму. В здании был ломбард, контора по оценке всякого имущества и какие-то склады. Новенькая вывеска кабака не предполагала надписи, но птичка, давшая название заведению, была прорисована с тщательностью, характерной для любителя: и шею-то гусь вытянул, и каждое перышко… тьфу!

Спустившись по лестнице, я оказался в небольшом предбанничке, где, к моему удивлению, не было ни одного охранника. Толкнул дверь — темновато здесь после улицы, светильники по случаю дневного времени выключили, что ли? Ничего, скоро привыкну…

— Здрас…

ГЛАВА 10,

в которой герой знакомится с неким дворянином

Очнулся я от боли. Под ребра, значит, ботинком…

— Что тут у нас? Полуэльф? Полусухое, значит… Фи, как примитивно… — Сказать, что дамочка, пнувшая меня, была одета вызывающе, означало погрешить против истины. Она была одета, как это… эпатажно, но в каком-то смысле стильно. Очень короткая зеленая переливающаяся юбчонка из магически обработанной ткани, черные лосины из тянущейся эластичной кожи виверны, жутко дорогие, красная шелковая мужская рубаха и жилетка из грубой беленой кожи. Завершали наряд огромные солдатские ботинки, надраенные, впрочем, до зеркального блеска, и желтая соломенная шляпка с зеленым бантом. Девочка-радуга такая… — Лучше взять нескольких человек, да чтобы разные группы крови… Коктейль, как я люблю, надо делать из крови высокого брутально-волосатого пузанчика лет сорока пяти с большими такими залысинами и молоденькой блондинки субтильного телосложения…

Стоящий рядом с ней худой и невысокий вампир лишь иронически усмехался — на него откровения подруги впечатления явно не производили… Или она с ним заигрывает так?

— И не полусухое, а полусладкое. И не просто полусладкое, а полусладкое игристое, — буркнул я, исключительно чтобы не молчать, — насыщенное углекислотой для скорейшего седативного воздействия! И сероводородом для изысканности фруктовых оттенков! Выпьете — не пожалеете!

— Игристое?.. Я люблю поиграть! — Из-под губы вампирши показались похожие на иглы клыки. — И я с тобой поиграю, мальчик, перед тем как выпить, обещаю!

— Ага, жду! — Подойди ко мне поближе, милая, и увидишь любимую шутку Петра Корнеева, которую он воспроизводит, только когда у него связаны руки и ноги…

Вампиры явно развлекались. Не знаю, что там у них происходит, но есть стойкое ощущение, что я попал на «пир», и его твари устроили неспроста. И слишком много народу притащили. Со своего места я видел еще, по крайней мере, с полдюжины человек, сваленных как дрова и связанных, как и я, по рукам и ногам. Многовато для ночной охоты. Точно, «пир»! Учудить такое — значит, сразу признаться, где у вампиров гнездо. Вычислят моментально. Придут — и всех осиновыми кольями… У меня даже пальцы ног в сапогах сладострастно подсогнулись, когда я представил, как опьяневших от крови и ничего не соображающих вампиров протыкают насквозь…