Читать книгу "Воины тьмы - Мария Симонова"

Тем временем все эти бестолочи — в доспехах и без — окружили меня наподобие конвоя и повели. Справились, одним словом. Я не сопротивлялась — а толку? Привели они меня к массивной деревянной двери, обитой железом. Подвели, постучались культурно и, не дожидаясь команды «введите!», ввели в помещение. То есть ввел один — тот самый, что взял меня в плен и до сих пор продолжал заламывать руки, только теперь уже не железными, а мохнатыми граблями. Есть, оказывается, и среди гхетпов ошибки природы, и, видимо, не одна.

Зал, куда меня ввели, выполнял, судя по всему, роль капитанской рубки, что не мешало ему при этом оставаться средневековым залом: громадный экран и большой пульт с кучей рычажков и кнопочек соседствовали здесь с грандиозным канделябром на толстой цепочке под потолком и большим камином. Кстати — ни то ни другое не горело, — а слабо гореть, когда я выпустила из замка весь воздух?! На экране парил дракон во всей своей красе — не стал он все-таки залетать за мной в замок; серебристое облако тоже присутствовало на экране — поминутно видоизменяясь, оно уплывало от корабля по направлению к дракону.

Напротив экрана перед пультом размещалось полукругом шесть кресел, пять из них были заняты, шестое — центральное — свободно, потому что его владелец стоял за спинкой лицом ко мне.

По правде говоря, я в первое мгновение усомнилась, что это чудо природы и есть знаменитый злодей Экселя коварный лорд Риграс. Я представляла себе Риграса примерно так: высокий мужчина, обязательно худой, обязательно широкоплечий и обязательно в черной одежде. Да, и, конечно, — с обязательно волевым злодейским лицом. Такой «образ врага» мне очень даже нравился, и расставаться с ним не хотелось. Из всего вышеупомянутого у господина, что стоял сейчас передо мной, налицо имелось только «злодейское» — но не волевое и не лицо. Мягче, чем рожей, назвать это было бы просто грешно, и Голливуд со всеми своими колдунами и вампирами точно по ней обрыдался бы. Все остальное тоже было прямо противоположно взлелеянному мною образу: маленького росточка, упитанный, расфранченный в средневековом стиле — словом, полный мне вышел облом. Спрашивается — кто, кроме лорда, мог встречать меня в капитанской каюте и кому еще могло принадлежать пустующее кресло за пультом?

— Где Эйвы? — нахально спросила я, начав разговор первой.

— Ты прибыла очень кстати, — произнес он с издевкой. Да, голос у него был хорошо поставлен, чего нельзя было сказать о его внешности. — Но ты серьезно повредила мой замок, — с хозяйской угрозой в голосе продолжил он. — И будешь за это наказана!

— Хорошо, — не стала возражать я: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. — Только сначала проводите меня к Эйвам.

— Я провожу тебя к твоему Эйву! — загрохотал Риграс, моментально наливаясь краской. — И ты с ним больше уже никогда не расстанешься — будешь вечно висеть на своем обычном месте, у сердца!!! — И зарычал, обращаясь к конвойному: — В лабораторию ее!

— Но, ваша милость, лаборатория повреждена… — пробубнил из-за моей спины гхетп. Ха, повреждена, мой дорогой, — это мягко сказано!

— Знаю! — гаркнул Риграс и вдруг из красного сделался зеленым. — Где мой мешкот?!! — заорал он в следующий момент, становясь уже белым, словно лист ватмана. С ума сойти можно, не злодей, а прямо калейдоскоп какой-то!

— Не знаю, ваша милость, я не видел… — совсем уже растерялся мой конвойный. — Мы там…

— Что «вы там» делали, я пронаблюдал, об этом у нас будет отдельный разговор!!

Я чувствовала, как гхетп виновато топчется за моей спиной, и мне стало его жалко. Тоже все-таки человек, хоть и гхетп.

— Если вы имеете в виду ртутное облако — так оно вон оно, на экране, за вашей спиной, — просветила я вспыльчивого лорда. Он крутнулся назад, уставился на экран, злобно чертыхнулся и коротко распорядился:

— Вернуть!

— Но как же мы его, ваша милость… — прогудел за моей спиной гхетп.

— Заткнись, болван, я не к тебе обращаюсь! — огрызнулся через плечо лорд и повторил:

— Вернуть, я сказал!!!

Повисла тишина. Ничего в природе после приказа Риграса пока что не менялось: мешкот продолжал парить настоящей амебой космических глубин, устремляясь на встречу с ксенли, помощники лорда так и сидели неподвижно в своих креслах спинами к нам.

— В чем дело?! — зарычал Риграс. — Сколько раз я должен повторять приказ?!!

И тут неожиданно заговорил помощник, сидящий слева от пульта.

— Можешь повторять свой приказ до третьего пришествия! — выдал он и поднялся из кресла. На Риграса он даже не глянул — так, мелочь какая-то пузатая лезет под ноги, — просто легонько отодвинул его ногой в сторону, постоял мгновение и пошел ко мне.

Конвойный меня почему-то отпустил, я стояла теперь гордая и свободная и растерянно наблюдала, как ко мне приближается…

М-мамочки… Я что, уже брежу наяву?.. Впервые в Экселе я видела нормальное человеческое лицо… И это было его лицо.

— Ах ты так? — опять завел за его спиной Риграс уже совсем другим, странно изменившимся, скрипучим голосом. — Так я заставлю тебя слушаться!.. — И взвизгнул командно: — Дорлвел! Взять его!

Пустое кресло, из которого только что встал… Стас, вдруг сорвалось с места и ураганом налетело на… лорда. Смачно впаявшись ему аккурат под пятую точку, оно взвилось свечой вверх вместе с орущим благим матом Риграсом, сделало с ним круг почета под потолком вокруг люстры, стремительно понеслось к дверям и грянулось в них, словно бронебойный снаряд с изрыгающей проклятия живой начинкой. Начинка после удара временно заглохла, двери распахнулись, пропуская хозяина, и захлопнулись за спинкой его дикого, как необъезженный мустанг, кресла.

Это было то еще зрелище! Что там твои скачки с препятствиями! Я не сразу оторвала взгляд от закрытых дверей, не решаясь опять взглянуть на… этого Стаса. Неужели бывают такие совпадения — имени, внешности?.. Или…

Я наконец повернула голову и внимательно вгляделась в него. Теперь я видела разницу. Этот Стас был явно старше — не столько внешне, как по самому выражению лица и, главное — глазами — жесткими и очень глубокими; знакомы мне в них были только едва заметные задорные искорки в самой глубине. И еще — никогда Жуть не смотрел на меня так, как смотрел сейчас этот… мужчина. Он внимательно оглядывал меня всю, с головы до ног, будто на мне было сейчас надето шикарное бальное платье или, наоборот — какое-то невероятное рубище. Я невольно бросила на себя взгляд — ничего такого особенного: джинсы, майка, кроссовки… Если, конечно, не учитывать, что я только что прогулялась в этом наряде через всю вселенную. О! И даже ремень от «Щекотуна» все еще перекинут через плечо…

Стас вдруг протянул руку, коснулся моей щеки и произнес по-русски:

— То же выражение.

Потом, словно смутившись, опустил руку. Мне почему-то показалось, что он сейчас волнуется — не меньше, чем я. Наверное, я должна была что-то сказать, но мысли все куда-то попрятались, а сердце колотилось уже где-то в самом горле — захочешь, а ничего не скажешь.