Читать книгу "Ликей - Яна Завацкая"

Впрочем, неважный я богослов, и мне трудно передать все это речью — мною просто владело тогда блаженное чувство… я понял, что значит — родиться второй раз, родиться свыше. Мне казалось, что до тех пор я не жил, и только вот сейчас моя жизнь начинается. К слову, я и до сих пор так думаю. Моя жизнь началась тогда, в марте, два с половиной года назад.

Это было блаженное чувство возвращения к Человечеству… во всех смыслах — и к человеческому в себе, и ко всей совокупности людей, живших и живущих, мучительно ищущих Бога. Кстати, именно поэтому я пришел в церковь. Церковь — собрание людей, совместно идущих к Богу, она существует тысячи лет, миллионы людей шли этим путем, некоторые из них достигли святости… церковь существует и до сих пор. Объявить, что ты умнее, чем все эти люди, ты избран, ты знаешь более верный путь — это та же гордыня. Та же гордыня, которая лежит в основании Ликея… когда в двадцатом веке некоторые ясновидящие просто взяли и подкорректировали учение Церкви, а потом создали на этой основе свое учение, которое им лично импонировало. Учение Ликея самозванно, оно не дано Богом, оно создало на земле фактически ад… Впрочем, раз Он это попускает, значит, для чего-нибудь нам это и нужно. А Церковь — Церковь исходит непосредственно от Христа, через Его апостолов, через тысячелетнюю традицию, и не слушаться во всем Церкви, не подчиняться ей — это то же самое, что не слушаться Христа. Ведь иного способа узнать Волю Христа у нас нет — только через церковь. О ясновидящих, которые якобы общаются с Христом, я даже не говорю — это просто бред.

Но Церковь и не сковывает жизнь своих членов ни прямым принуждением, ни угрозами, ни групповым давлением «всеобщей любви». Когда ты приходишь в Церковь — ты один на один с Богом. Священник может дать тебе какой-то совет, но он не возьмет твою жизнь в свои руки. В церкви нет никаких группировок, она не отделяет верующих от человечества, от их семьи и ближних… У нас было принято формировать чувство коллективизма — в классе, в эскадрилье, в додзе, в спортивной команде: теплые чувства и взаимопомощь между товарищами, ощущение, что я и мои товарищи не такие, как все вокруг, и всегда какая-то вот эта особенная теплая и приятная атмосфера в коллективе. Это типично для Ликея. В церкви ничего подобного нет.

Я говорю об этом, чтобы немного прояснить то, что происходило со мной дальше.

Я стал ходить два раза в неделю на занятия по Катехизису, в конце апреля принял крещение и миропомазание. После этого на мессе впервые получил Причастие. Мне было очень хорошо в церкви, просто не передать, как хорошо… Я много стал читать древних книг, Библию — каждый день, святых отцов прошлого, как Восточных, так и Западных. Была у нас, конечно, и община, я приходил на собрания, мы что-то делали… но там не было вот этой Атмосферы, принятой в ликее. И я не приобрел там близких друзей сразу, ликеидов в общине не было, а ко мне относились как к ликеиду. То есть с некоторой дистанцией. Хотя отношения были хорошие со всеми… И мне было приятно просто находиться среди людей, смотреть на них, слушать — я их словно заново для себя открыл. Но в общине мы встречались не часто, один-два раза в месяц.

А окружали меня ликеиды…

Именно они были моими ближними, теми самыми ближними, которых я должен был, по учению Христа, любить и прощать. И казалось бы, проще любить людей, близких тебе по культурному уровню, образованию и воспитанию, тех, кем ты до сих пор восхищался… Ведь согласись, мы всегда восхищаемся друг другом, мы любим друг друга — вот и ты уже влюблена в Элину и ее мужа. Ликеиды красивы, умны, всегда корректны, с ними ты можешь быть спокойным за свою жизнь и кошелек, они не позволят себе даже оскорбительного слова, тем более — действия в твой адрес, они щепетильно честны, их терпимость и понимание не знают границ… Если уж я полюбил простых, не очень хороших людей — почему мне не любить ликеидов?

Так я думал. Но почему-то получилось так, что именно это оказалось для меня наиболее трудным.

Символ нашей терпимости, фраза «Каждый выбирает свой путь»… Когда эту фразу произносит твой близкий друг, она звучит несколько иначе: «каждый выбирает свой путь, что же, ты тоже выбрал свой, и нам с тобой отныне не по пути».

Такую фразу в разных вариациях я слышал много раз.

Меня с подчеркнутой вежливостью продолжали приглашать в компании… Мне улыбались, расспрашивали о делах. Но я чувствовал себя беспросветно чужим.

Понимаешь, если бы у меня был хоть один настоящий друг, он бы не сказал «иди своим путем». Он бы спорил со мной, возражал, доказывал, он не уходил бы от разговоров на больные, животрепещущие темы… Но ни одного друга у меня не оказалось. Лишь друзья в ликейском понимании — друзья до первой серьезной развилки. Я много раз пытался заговорить с кем-нибудь о том, что мне открылось, но они снова и снова уходили от разговора — зачем? Какой смысл? Нарушать свою ликейскую невозмутимость и ясность? Ради какого-то там отступника?

Именно отступником я ощутил себя тогда. Я отказался от этой милой, теплой атмосферы товарищества, я вышел из нее, я стоял вне… и никто не озаботился моим уходом. «Отряд не заметил потери бойца»…

Но в общем, я довольно легко это пережил. Одиночества больше не было — со мной был Иисус. Мне только тяжело было общаться с бывшими друзьями. Говорить с ними, как со всеми людьми? — да, я так поступал, но все время хотелось объяснить им что-то, доказать. Наставник просто прекратил общение со мной. Как только я промямлил ему о своем решении, пряча глаза — мне правда было очень трудно это сказать — он повторил ту же фразу: что же, каждый выбирает свой путь — и больше не пытался выйти со мной на разговор. Единственное, это он позвонил мне и сообщил, что я должен буду пройти обследование — нельзя просто так принять решение о лишении звания, может быть, у меня психический срыв… Вскоре после крещения я отправился в диспансер. Там я прожил месяц. Вот тут уже мне стало туговато. В церковь ходить я не мог, а окружали меня люди, абсолютно уверенные в ликейской идее, для которых я был если не больным, то странным запутавшимся субъектом. Но я благодарю Бога и за это испытание, потому что там я научился смиряться с тем, что меня считают недоумком люди, сами запутавшиеся в сетях Ликея… Я научился их не осуждать, увидев, что они ничуть не грешнее меня самого, просто их кто-то обманул, они сами — жертвы Ликея. Но вот любить ликеидов я так и не научился, к сожалению. Пока Бог не дает мне этому научиться.

Психических нарушений во мне и не подозревали — мое поведение было абсолютно адекватным. Общение с потусторонним миром вообще прекратилось. Во мне нашли психологические изменения, сформулировали это умными словами и рекомендовали выполнить мою просьбу.

В конце июня я был лишен звания ликеида. Я правда, не знал, что это должно произойти в торжественной обстановке, перед всеми, еще и с трансляцией по ВН, но без конкретного заключения — за что… есть такая формула лишения звания, там не говорится, что сделал этот ликеид, говорится просто, что он оказался слабым и недостойным своего имени, и что его изгоняют. Потом срывают значок. И сотни глаз на тебя смотрят, сотни глаз твоих товарищей, по-прежнему представляющих собой Единое Целое, а ты — отступник, предатель, ты выбрал свой путь… Но я думаю, что это испытание было полезно при моей-то гордыне. Это было немного неожиданно для меня, я все-таки верил в гуманизм и бесконечную тактичность Ликея — конечно, несколько наивно…