Читать книгу "Мир Волкодава: Эпоха бедствий - Андрей Мартьянов"

Едва процессия, осиянная факельным огнем, прошла мимо и ликторы освободили улицу, Фарр опрометью рванул к арке "Трех дельфинов", надеясь, что госпожа Валерида успела прийти в себя.

"...Это надо же! Попался, как медвежонок в яму с кольями! - мысленно ругался Кэрис, нахально облокотившись о спину смуглокожей флейтистки. - И ведь не сбежишь - этому борову я глаза отведу, ну еще нескольким... А охраны не меньше полутора сотен. Морские звезды! Да чтоб ты подавился своими морскими звездами, урод! Белый плащ охранной центурии! Почетно, нечего сказать. Интересно, как дорого Тиберис мне его продаст?"

Вероятнее всего, что очень дорого. Иногда басилевс, обуянный своеобразной жаждой благодеяний, выбирал человека с улицы и мог даровать ему все возможные под луной и солнцем блага. Однако объекту любви Тибериса к добрым делам приходилось отрабатывать милость Божественного. Это могло происходить как угодно - от вульгарных постельных утех до сражения с голодным леопардом в запертой клетке или ночи, проведенной в бассейне со скатами-хвостоколами, специально для таких целей отлавливаемыми на побережье.

Фантазия кесаря не имела границ и пределов. Хочешь получить собственный дом, должность, богатство? Пожалуйста. Но сперва посмотри, как твоего ребенка разорвут псы на арене, вытащи оброненную Тиберисом драгоценность из наполненной жидким дерьмом глубокой ямы, прыгни в воду со скалы высотой триста локтей, подерись с лучшим гладиатором Арра (правда, у тебя меч, а он невооружен, но такие бойцы способны разделаться с любым противником голыми руками) и так далее до бесконечности. Иногда басилевс изобретал более утонченные удовольствия: например, сумеет ли осчастливленный солнцезарной милостью плебей за два квадранса на потеху Тибериса и его присных ублажить нескольких рабынь, ослицу и двух обезьян или, допустим, перенести насилие со стороны десятка телохранителей Божественного? Самое интересное, что иногда такие люди отыскивались, а теми, кто не сумел доставить радость повелителю Великолепного Острова, кесарь оставался недоволен. Недовольство Тибериса означало только одно - смерть, иногда быструю, но чаще медленную и малоприятную.

"Если дело будет плохо, - решил Кэрис, уныло наблюдая за задремавшим Тиберисом, - придется эту шайку как следует пугнуть. Божественный может приготовить мне любой сюрприз, но не знает, что и у броллайханов есть свои причуды. Однако, если мы ограничимся какой-нибудь невинной забавой, я окажусь в фаворе у этого обрюзгшего гиппотавра и получу доступ во все помещения дворца. А если нет?.."

- Прочь с дороги, свиное отродье! - Размеренный шум поступи охраны и носильщиков нарушил чей-то голос. Женщина. Судя по всему, разгоняет излишне усердных телохранителей, а это может делать только одна-единственная в Аррантиаде особа. - Убери лапы, я сказала! Хочешь завтра оказаться на столбе и пожариться на солнышке?!

Далее последовал такой густой поток ругани, что гости любого вертепа Нижнего Арра пришли бы в восторг. Подобные милые словечки в основном входили в небогатый лексикон портовых "волчиц" и уж точно не могли произноситься в нескольких шагах от носилок Божественного. Звучало, однако, захватывающе.

Процессию догнала неоседланная лошадь со всадницей на спине. Как только стало ясно, кто прибыл, ликторы почтительно расступились.

- Ну и ночка! - Женщина буквально обрушилась в носилки с холки гнедого, упав прямо на проснувшегося Тибериса. - Подвинься!

- Дорогая? - Басилевс не на шутку удивился и часто-часто заморгал. Котенок пантеры пискнул. - Откуда?

- С неба, - отрезала Лоллия. Басилисса выглядела потрепанно, но решительно. Судя по морщинке, прорезавшей ее чело, последствия вельх-ского оля еще давали себя знать. - Та-ак, это еще что такое?

Кесарисса метнула ледяной взгляд на пристроившихся в противоположном конце носилок Кэрис а и флейтистку, после чего взревела ровно разъяренная буйволица:

- Опять эта курва здесь?! Наслаждаешься обществом Климестины? Что это за немытый солдафон? От него за перестрел разит перегаром!

На самом деле так пахло именно от Лоллии, но возражений супруга Тибериса не принимала.

- Пошли вон! - Валерида запустила в темноволосую красотку одной из подушек, и та мигом исчезла, будто растворившись в воздухе. Кэрис с сомнением глянул на басилевса, однако не получил никакого ответа. Похоже, власть сменилась. - Ты, морда, чего расселся? Не терпится сорвать побольше золота с моего мужа, а? Двигай пешочком! Как и положено вояке! Быстр-ро!

Едва не прыснув в кулак, вельх на ходу выпрыгнул из носилок и зашагал радом с центурионом Агрикулом, сохранявшим ледяное спокойствие. Он будто ничего не слышал и не видел.

Задернулись неплотные шторки, и, судя по звукам, сама невинность, оскорбленная жена Валерида Лоллия Тиберия устроила Божественному сцену яростной ревности.

К полуночи эскорт басилевса подошел к порталу дворца на Хрустальном мысе.

* * *

Огромным преимуществом Лоллии перед остальными придворными и родственниками Тибериса было то, что басилевс ее действительно любил.

В отличие от своих прежних супруг, две из которых внезапно и загадочно скончались. А последняя, заметив, что надоела мужу, не стала дожидаться, когда ей поднесут отравленных смокв в вишневом сиропе, и поспешила покинуть дворец по своей инициативе, дав Тиберису развод. Дело в том, что именно тогда, два года назад, басилевс увлекся очаровательной дочерью одного из провинциальных эпархов, некоей медноволосой и зеленоокой красавицей... Та отвечала сорокалетнему владыке взаимностью и наконец уселась на трон Аррантиады рядом с порфироносным. Неизвестно, что произошло на старости лет с Тиберисом, - Лоллии позволялось то, за что многие и многие давно лишились головы. Она имела право оспаривать решения Божественного (правда, такое случалось крайне редко, ибо Лоллия не интересовалась делами государства), устраивала басилевсу скандалы, когда тот подворачивался ей под горячую руку, изводила его невниманием... Однако несвойственная глубоко испорченному и жестокому Тиберису влюбленность почему-то не ослабевала. Поговаривали, будто Лоллия прибегла к любовному колдовству и опоила мужа привораживающим зельем, но это были лишь домыслы. Дело обстояло совсем по-другому.

Даже самому отталкивающему и бессердечному человеку иногда требуется чуточку тепла и внимания, домашнего уюта, нежности и спокойствия. Лоллия могла одарить этими несложными радостями басилевса, но, быстро сообразив, на каких именно цепях держится привязанность мужа, не усердствовала: хорошего должно быть немного, ибо даже бескорыстная доброта может наскучить. А Тиберис, не поняв, в какую сеть попался, глубоко вздыхал и в моменты душевных волнений и особенно мрачной меланхолии требовал позвать кесариссу. Даже ее ревность казалась ему восхитительной. Фаворитки и фавориты, развлечения и прочие частицы бытия Тибериса не могли подарить ему ни крохи тепла, а Лоллия изредка умудрялась показать мужу, что у него есть любящая семья, дом и верная спутница жизни.

Лоллия родилась невероятно артистичной лицемеркой, как, собственно, и большинство женщин высшего света Аррантиады. Она понимала, что, если Тиберис однажды сорвется с крючка - быть беде, но ее талант давал возможность твердо стоять по правую руку басилевса и не беспокоиться о ближайшем будущем. Тиберис, между прочим, прекрасно знал о похождениях своей благоверной в гавани или аррских лупанариях, но вбил себе в голову, что басилисса подобным образом забавляется, огорченная его невниманием. После чего снова осыпал жену подарками и драгоценностями, а иногда сам подыскивал ей необычных любовников только бы Валерида Лоллия не огорчалась и не тосковала. Кесарю нравилось таким образом заботиться о своей доброй супруге.