Читать книгу "Ничейный космос - Филип Палмер"

Выходит просто замечательно. Я хочу запатентовать новую игру, послав ее описание в Галактическое патентное бюро, но тут вспоминаю: сети больше нет, и ГПБ не работает.

Можно, конечно, связаться с патентным бюро планеты Земля, но тогда я выдам тайну о бакене у себя в голове. Тогда прощай спокойная жизнь и владение собственным удаленным компьютером. Этот вариант отметаем.

Мне становится совсем худо, и я решаю развлечься: изобретаю новый вид теста. Выпекаешь пирог, ешь его, а он растет и растет у тебя на столе.

Яхта углубляется все дальше в бездну необжитого космоса… А я вспоминаю нашу с Флэнаганом последнюю ночь любви. Это было… это… было… что-то было, но не помню, что именно. Чем же мы тогда занимались?

Отдаю мысленный приказ компьютеру на поиск (Флэнаган — последняя ночь вместе — начиная с ужина), и он находит мне запись. Включаю нейронный проигрыватель, и он создает полную, совершенную симуляцию того вечера.

Я ем оленину, Флэнаган — вегетарианский бифштекс. Я пью вино, а он — пиво. Отхлебнув особенно много, Флэнаган рыгает — до меня доносится запах его дыхания. Пирату, однако, хватает учтивости изобразить на лице досаду. Мы оба на взводе, нас прямо трясет. Ссоры, недоразумения — все позабыто, ведь мы совершили такое! Виртуально слетали на Землю и победили в войне. Прямо не верится! Мы постепенно расслабляемся, приходит романтический настрой, а вслед за ним — эротический. Только Флэнаган какой-то неуверенный. Боится, наверное, что ему опять остановят сердце. Но нет, я сегодня не в настроении. Очередь десерта. Мы с Флэнаганом кормим друг друга пудингом с ложечек. Затем отдыхаем.

Целуемся, раздеваемся. Я ласкаю член Флэнагана, довожу своего мужчину до эрекции, а он ласкает меня, но тещ, как умеет лишь он. Мое тело уже поет от желания. Любовью Флэнаган занимается медленно, однако это не значит «без страсти». Он целует меня в руку, потом в другую — там, где локоть, с внутренней стороны. Затем ускоряется, начинает прочищать меня «се быстрей, нежно целуя в щеки — в одну, в другую, в одну, в другую и так далее, и далее, и далее… и при этом шлифует меня с такой силой, энергией, что мое желание только усиливается. Кончаем.

Лежим на койке, свернувшись калачиками. Разговариваем.

— В чем смысл той шутки? — Какой?

— Ну, там на Земле..: ты накастовала мне двухдюймовый член.

— Ах, это…

— Стерва ты.

— Я думала, прибавку в четверть дюйма ты оценишь по достоинству.

— Мое достоинство ее оценило. Спасибо.

— Да пожалуйста.

— А не такая уж ты и стерео.

— Что ты знаешь о женщинах, варвар? Тут Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.

Отматываю чуть назад. Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.

Отматываю чуть назад. Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.

Отматываю чуть назад. Флэнаган засыпает с улыбкой на устах.

И пока он спит, я на цыпочках выхожу из каюты, собираю манатки и, взломав шифр двери в спасательный отсек, угоняю шлюпку.

* * *

Моему компьютеру потребовалось три месяца, чтобы починить солнечную яхту, используя наноботы и восстанавливая обшивку из сырья, добытого прямо в космосе. Все это время Флэнаган слал мне сообщения на радиоприемник в ухе. Я не ответила ни на одно.

Когда яхта была готова, я покинула шлюпку, взошла на мостик любимого судна и, долетев до ближайшего солнца, поймала его ветер, который погнал меня в глубины Вселенной.

Я пролетела уже много световых лет и после всех приключений рада наконец побыть в одиночестве. Пишу музыку, стихи, собираю и редактирую воспоминания, но большую часть времени грущу.

Гордость не позволяет забыть стыд. Флэнаган одурачил меня, как я дурачила других, играл мною, сделал своей марионеткой. И ради чего? Ради свободы человечества. Что ж, за благородные мотивы его можно простить, но унижение… Никогда не забуду, как он обманом, соблазном заставил меня убить родного…

…я убила родного…

Какая я после этого мать?!

Поэтому я и сбежала. Пусть я люблю Флэнагана, сгораю от страсти к нему, но оставаться с тем, кто надоумил меня…

Ты не одна.

…Надоумил меня… эх ты, железка, подсказал бы подходящее слово.

Оставь — пустое. Ведь ты не одна.

Вирус тебя возьми.

Делай как знаешь.

Вот именно.

Я все дальше углубляюсь в космос, ухожу от обжитых систем, вперед к неизвестному, дабы оставить след…

— Ч-черт, — произношу я вслух. Как непривычно — тишину мостика уже давно не нарушал человеческий голос, а все, что я слышала, — голоса из воспоминаний.

Я отвыкла от нормальной человеческой речи. Отвыкла…

Hазови первое, что приходит на ум, Лена. Сосредоточься.

Да, прости, — мысленно говорю я компьютеру… пардон, стойте-ка! С какой стати мне извиняться перед компьютером? О чем только я думаю?

Возвращаюсь к реальности. Я, Лена, лечу на космической яхте сквозь неизученные просторы космоса. Да. Есть, вижу: точка на обзорном экране. Она увеличивается, растет. Это корабль, а на обшивке — череп с костями.

О нет.

Веселый Роджер. Пираты.

Я так и знала.

Ну разумеется.

Это Флэнаган?

Справедливое предположение.

Уходим.

Навряд ли, у него двигатель на ионной тяге, просто конфетка. А до ближайшей звезды уж больно далеко.

Тогда уничтожим его.

Я выпускаю из кормовых установок две торпеды. Снаряды взрываются, разметая космический мусор; в паруса яхты бьет ударная волна.

Мой кораблик уносится на немыслимой скорости. Флэнаган идет следом — сквозь пламя от взрыва.

Он прислал видеосообщение.

Игнорируй его. Прибавь скорости.

Ускоряюсь. Теряем Флэнагана из виду.

Тут пираты ускоряются до 0,8 световой скорости, но мой компьютер выжимает из яхты все 0,9. Вот что значит самая дорогая во Вселенной солнечная яхта. Нас гонит солнечный ветер.

Меня вдруг накрывает волной воспоминаний — не записанных (я даже не включала проигрыватель, не обращалась к компьютеру), а настоящих. Живая память просыпается и подбрасывает образы:

Флэнаган отрубает голову капитану торгового судна. В глазах пирата — жажда крови. Меня переполняет ужас. Флэнаган поет в Зале пиратской славы. Флэнаган бьется за Кембрию

Флэнаган спит: борода всклокочена, морщинистое лицо — утомленное; он храпит. Мм только что занимались любовью.