Читать книгу "Забыть все - Тэми Хоуг"

Морган повернулся и посмотрел на него.

— Детектив, Джейн была нужна передышка. Вернее, это я заставил ее сделать передышку. Она отдыхает в семейной комнате. Она взяла с меня обещание, что я буду стоять здесь и тут же сообщу ей, если что-нибудь изменится.

— Родственники мисс Викерс еще не прибыли? — спросил Хикс.

— Нет. — Стив повернулся и снова посмотрел на девушку, лежащую в кровати. — Было бы неправильно бросать ее одну. Бессмыслица, правда? Я хочу сказать, она даже не подозревает, что мы здесь стоим. Она не подозревает ни о чем, насколько я понимаю.

— Может быть, она мысленно проигрывает события, — предположил Мендес. — О том, что с ней произошло, кто это с ней сделал. И если она сумеет выбраться из своего тумана, она нам все расскажет.

— Каковы шансы на то, что она что-нибудь вспомнит? — спросил Морган. — Врач сказал, будет Чудо, если она вообще выживет. Я бы не стал рассчитывать, что она что-нибудь нам расскажет.

— Особенность моей работы в том, мистер Морган, — сказал Мендес, — что даже мертвые рассказывают свои истории, так или иначе. Просто это занимает больше времени.

— Вам всегда удается поймать преступника? Что ж, будем надеяться.

— Мы вас сменим, мистер Морган, — произнес Хикс. — Вы нужны в реанимации.

Они спустились со Стивом Морганом в реанимацию и стали невольными свидетелями семейной драмы. Сара Морган приехала, чтобы утешить дочь. Родители всячески старались сгладить острые углы, но напряжение между ними дало о себе знать, когда они позволили Вэнди занять центральное место и рассказать свою историю.

Мендес ответил на все вопросы, какие смог, о том, что случилось с Дэннисом Фарманом, хотя признался, что никогда не сталкивался с таким жестоким и юным преступником. Он не имел понятия, есть ли в судебной системе прецеденты, исходя из которых можно было бы предпринимать действия в отношении этого ребенка. Единственное, что он знал наверняка, что Дэннис Фарман не вернется домой ни сегодня, ни в ближайшее время.

Врач проинформировал их, что Вэнди может идти домой. У нее был сильный удар грудины и ребер, но, учитывая, что произошло с Коди Рочем, ей очень повезло.

— А Коди поправится? — спросила Вэнди.

— Он проведет в больнице несколько дней, но с ним все будет в порядке, — ответил врач ко всеобщему облегчению. — Хирургам удалось восстановить поврежденную селезенку и остановить внутреннее кровотечение. Мальчишка — просто везунчик.

— У этого парня странные представления о везении, — заметил Хикс, пока они без дела слонялись в коридоре, ожидая ухода Морганов. — Вот Дэннису Фарману не помешало бы немного удачи.

Они проследовали за Морганами на стоянку, где Стив поднял Вэнди с кресла-каталки и усадил в минивэн ее матери.

— Папа, ты поедешь домой? — полным надежды голосом спросила девочка, распахивая свои васильковые глаза так широко, как только могла.

— Я скоро приеду, детка. Не волнуйся.

Но как только Сараи Вэнди Морган уехали, а Стив направился к своей машине, Мендес встал у него на пути.

— У нас к вам есть еще пара вопросов, мистер Морган.

Тот на несколько секунд замешкался, а потом проговорил:

— У меня был долгий день, детективы. Я поеду домой.

Мендес пошел с ним рядом.

— Когда я спрашивал вас сегодня, где вы были в три часа ночи, вы забыли упомянуть, что кровать, в которой вы предположительно спали, находилась в гостинице.

— Вы не спросили.

— Водить нас за нос — не очень хорошая идея, мистер Морган, — сказал Хикс, шагая с другой стороны. — У нас складывается впечатление, что вы с пренебрежением относитесь к ситуации, которая требует сотрудничества.

— Не с пренебрежением. Я раздражен, — сказал Морган. — Я посвящаю Томасовскому центру и его клиентам большую часть своей жизни. И мне совсем не нравится, что меня подозревают из-за моей щедрости.

— Вы попали в поле нашего зрения не поэтому, если вас это успокоит, — возразил Мендес, — а потому, что вы менее чем отзывчивы, и нам известно, что у вас была связь с одной из жертв.

— Ничего вы не знаете…

— Нет, знаем. Питер Крейн признался нам. И еще он рассказал, что вы планировали провести прошлую ночь в «Холидей-инн», потому что вас выгнала жена.

Морган остановился около черного автомобиля.

— Моя семья вас не касается.

— Однако это отличный мотив, — сказал Хикс. — Если Лиза Уорвик давила на вас, угрожая все рассказать вашей жене…

— А какой у меня мотив для нападения на Карли?

— Может, вам это просто нравится, — предположил Мендес.

Он посмотрел через стекло задней пассажирской дверцы в салон. На заднем сиденье лежала черная куртка «Мемберс онли» и пара бейсболок, коробка с плакатами «Розыск» с Карли Викерс. На полу валялась пара пыльных походных ботинок. Не было ни орудий пыток, ни сувениров от пострадавших, ничего, что могло бы стать вероятной причиной для обыска автомобиля.

— Я понимаю, вам надо делать работу, — сказал Морган. — Но вы тратите свое бесценное время на меня, когда было бы лучше, если бы вы смотрели себе под нос.

— Что это значит? — спросил Хикс.

— Спросите Диксона. Скажем так: интерес одного из ваших детективов к женщинам из центра носит далеко не безобидный характер.

Они проводили взглядом его машину, лишившись дара речи.

— И что теперь? — спросил наконец Хикс.

— Думаю, если бы Диксон хотел нам что-то сказать, он бы уже это сделал.

— Точно, — согласился Хикс и пошел в больницу. — Спросим Джейн Томас.

Глава шестьдесят девятая

— Он лжет! — кричал Фарман.

— Фрэнк, сядь и закрой рот, — приказал Диксон.

Они ушли в комнату для допросов по соседству с той, где сын Фармана только что обвинил отца в убийстве. Несмотря на приказ Диксона, оба остались стоять — каждый в своем углу комнаты.

Винс следил за ними по монитору, зная, что разговор будет не из легких.

— Мне сказали, он влез в драку, — сказал Фарман. — Это была просто ложь, чтобы заманить меня сюда и обвинить в чем-то, Кэл? Какого дьявола?

— Дэннис не влезал в драку, Фрэнк. Он напал на двоих детей в парке «Оуквудс». Он пырнул ножом мальчика. Ребенок мог умереть. Дэннис арестован.

У Фармана с лица сошла краска.

— Что?

— Он ранил мальчика ножом. Парень в хирургии. Он мог не выжить, Фрэнк.

Фарман сел, словно ноги отказывались держать его. Глаза стали мутными.

— Я не понимаю, — сказал он сам себе. — Я не понимаю, что с ним не так. Ты знаешь, Шэрон пила, когда носила его. С ним никогда не было сладу.