Читать книгу "Царство небесное - Ирина Измайлова"

Казалось, незнакомца не смутило стальное лезвие, упершееся ему в кадык. Он прямо посмотрел в глаза крестоносцу и сказал:

– Меня никто не посылал. Но я пришел сюда по просьбе моего сына. Я – эмир Фаррух-Аббас-аль-Малик. Ты и твой названный брат спасли в Акре моего наследника Рамиза-Гаджи. Я был уверен, что он погиб.

– Вот так штука! – ахнул пораженный Луи. – Но мы все были уверены... Да что там, мы твердо знали, что это как раз ты погиб в Акре, во время штурма Мушиной башни!

Сарацин улыбнулся:

– Я должен был погибнуть. Меня, раненного в грудь и в ногу, вынес из развалин башни и укрыл в хижине на окраине города один преданный воин. Но за меня приняли моего младшего брата, он попал под копыта коня, его лицо было сильно изуродовано, и потому произошла ошибка... Мне же сказали потом, что Рамиз был на самом верху Проклятой башни, когда она стала рушиться. У меня он – единственный сын, и я долго не мог оправиться от этого несчастья. Но вот час тому назад встретил его здесь, в Яффе!

Луи был уже достаточно искушен, чтобы сразу принять на веру слова эмира, поэтому не проявил бурной радости, но осторожно спросил:

– Отчего же в таком случае он не пришел сюда вместе с тобой?

Фаррух-Аббас ответил, все так же глядя в глаза рыцарю:

– Он остался в крепости, чтобы продолжить то, ради чего вы сюда пришли: ему нужно, если удастся, выведать, когда султан собирается покинуть Яффу и думает ли взять с собой пленных христиан. О том, что отважный воин Эдгар жив и находится здесь, я уже сказал ему и теперь говорю тебе.

– Слава Богу! – воскликнул Луи и, вложив кинжал в ножны, перекрестился.

– Слава Богу! – тихим эхом подхватил Ксавье.

– И вы знаете, что Салах-ад-Дин намерен сделать с моим молочным братом? – быстро спросил граф.

И тут сарацин нахмурился:

– Что с ним намерен сделать Салах-ад-Дин, я не знаю, но думаю, могу догадаться: султан, скорее всего, захочет его обменять на нескольких эмиров, которых взяли в плен на берегах Рошеталии. Правда, из-за твоего молочного брата многие правоверные сейчас смеются над своим повелителем: он так ликовал, когда ему сказали, что Ричард Львиное Сердце у него в плену!.. Поэтому он может гневаться...

– Но Эдгар обманул не самого султана, а его воинов, – вдруг решился вмешаться Ксавье. – Это они оказались глупцами, так за что же смеются над Салах-ад-Дином? И если смеются те, кто даже не были на поле сражения, то почему султан может гневаться на Эдгара, а не на них?

Луи лишь досадливо махнул мальчику рукой:

– Да в этом ли дело, Ксавье! Дело в том, что Салах-ад-Дин должен быть все же умнее... Вы сказали, достопочтенный Фаррух, что султан намерен обменять пленника?

– Я так думаю, – кивнул эмир. – Но... Есть люди, которые этого не хотят.

– Не хотят? Но кто и почему? – спросил рыцарь.

В глазах Фарруха промелькнуло смущение. Казалось, он раздумывает, отвечать ли откровенно. Но, как видно, врать ему не захотелось.

– У Салах-ад-Дин а все больше и больше врагов, – сказал эмир. – Покуда он побеждал, его слушались. Сейчас готовы нарушить повиновение... И те, кто хотели бы свержения султана, пользуются каждой его ошибкой. После того, как наша армия была разбита под Арсуром, Салах-ад-Дин у ничего не остается, как предложить христианам мир. Если он сумеет заключить договор с королем Ричардом, ему удастся сохранить свою власть. Поэтому ему хотят помешать.

– Кто хочет? – вновь, уже почти резко спросил Луи.

– Прежде всего, его брат, мулюк Малик-Адил.

И, помолчав, эмир добавил:

– Я сейчас в его армии и в его свите. После Акры я мечтал только об одном: отомстить убийцам моего сына. Малик-Адил сказал, что будет сражаться с неверными, даже если султан захочет мира с ними, поэтому я пошел на службу к Малику. Теперь я знаю, что на смерть Рамиза послал шейх аль-Фазир, комендант Акрской крепости, мой враг... А ты и твой брат спасли моего сына. Сейчас Малик-Адил замышляет убить рыцаря Эдгара.

– Чтобы султан не вернул его Ричарду, и Ричард не согласился заключить мир с султаном? – в гневе воскликнул Луи. – Хороший способ! И что же эмир? Ты, как я понимаю, пришел, чтобы помочь нам? Ты не хочешь смерти Эдгара?

Глаза Фаррух-Аббаса сверкнули.

– Человеку, который сохранил жизнь Рамиза, я готов отдать свою!

– Так помогите ему бежать! – проговорил Ксавье.

Но сарацин покачал головой:

– Это невозможно. Христианин заключен в угловой башне дворца эмира Эффы, и охрана там подчиняется Малик-Адилу. Меня они знают и пропустят туда, но не дадут вывести пленника. Кроме брата султана им может приказывать лишь сам султан.

– Но ты ведь можешь рассказать Салах-ад-Дин у, какую гнусность затеял его братец! – заметил Луи.

– Не могу. Я поклялся Малик-Адилу, что ни один правоверный не узнает о его планах.

– А мы? Ах да! Мы же не правоверные! – рыцарь рассмеялся. – Но тогда я могу рассказать обо всем Саладину. Впрочем, это уже бред! Меня к нему никто не пустит... И что же в таком случае ты собираешься делать, эмир?

Фаррух-Аббас положил руку на плечо крестоносца и понизил голос, будто боялся, что и в этом уединенном месте их кто-нибудь может подслушать:

– Один план у меня есть. Но для исполнения его нужна женщина.

– Женщина? – поднял брови Луи.

– Да. Султан благоволит к пленнику, он приказал привести к нему в башню одну из своих невольниц. Я условился со стражей, что сам приведу ее.

При этих словах в душу рыцаря вновь закралось подозрение.

– Ты сказал, что лишь час назад встретился с сыном. До того ты, вероятно, готов был помочь Малик-Адилу расправиться с Эдгаром. Почему же вдруг решил привести ему наложницу?

В черных, чуть суженных глазах сарацина на мгновение блеснул хищный огонек:

– Это как раз был замысел Малика... Дать девушке кувшин с шербетом, а в него подмешать отраву. Она не знала бы об этом и стала бы пить вместе с христианином.

– И тогда в его смерти обвинили бы Саладина! – Луи даже не пытался скрыть своей ярости. – Какие нежные братские чувства живут в душе Малик-Адила... Но теперь, как я понимаю, ты передумал, эмир Фаррух? Так для чего женщина?

Эмир улыбнулся:

– Если она может принести яд, то может принести и спасение. Только тут пришлось бы посвятить ее в мой замысел. А доверяться женщине – значит обречь себя на погибель! Но мы должны поспешить: если этой ночью пленника не убьет отравленный шербет, то утром Малик-Адил может подослать к нему убийцу с кинжалом или удавкой. Все равно это припишут Салах-ад-Дину.

– Послушайте! – снова заговорил Ксавье, теперь голос его перестал дрожать и звучал твердо. – Если нужна женщина, а у нас ее нет, так давайте ее сделаем.