Читать книгу "Дневник черной смерти - Энн Бенсон"

Снова прошелестело негромкое «да». Шандос дал сигнал продолжить погоню.

— На север, — пробормотал он. — Хотя один Бог знает почему.

Глава 24

Кристина засунула прядь волос за ухо и нервно откашлялась.

— «Дубль-дельта» — генетическая мутация, — сказала она. — Очень необычная.

— И к чему она приводит? — спросил Стив.

— Много к чему. Попробую объяснить, как смогу, некоторые детали мне неизвестны. Однако за этим стоит целая история. На севере Англии есть деревня под названием Эйам. Вы знаете, что во времена Средневековья свирепствовала «черная смерть»… ну, она нагрянула и туда тоже, примерно в то же время, что и в других местах. Теоретически ее занесли блохи, оказавшиеся в рулонах ткани из Лондона.

Услышав это, Джейни напряженно выпрямилась и подумала: «Ткань из Лондона… опасная вещь».

— Хотя с тем же успехом чума могла прийти из другого источника. Однако согласно историческим записям партия рулонов ткани прибыла из Лондона как раз перед началом вспышки. Ну, до тех пор жителям Эйама удавалось избегать чумы. Они считали это милостью Божьей и в благодарность за нее сделали нечто поразительно правильное и высоконравственное — наглухо закрыли деревню, чтобы чума не вырвалась за ее пределы. Не понимая механизма ее распространения, они просто знали, что она идет все дальше и дальше по стране. Все были согласны в том, что, пока чума не угаснет, никто не должен покидать деревню или входить в нее. Если заболевал кто-то из жителей, этого человека и всю его семью полностью изолировали в тюрьме или в каком-то другом подобном месте. Точно мне неизвестно, где конкретно их запирали… это была маленькая деревушка, и как-то не верится, что у них имелась достаточно большая тюрьма. Может, они использовали для этих целей церковь или другое общественное здание.

— Господи… — пробормотал Стив. — Интересно, сколько людей умерли только потому, что оказались взаперти с заболевшими чумой.

— Немало, не сомневайся, — ответила Кристина. — Однако вот тут и начинается самое интересное. Напрашивается мысль, что в таких обстоятельствах очень многие из них должны были заразиться чумой. Существуют сотни отчетов, согласно которым в закрытых системах заболевали все… в монастырях, аббатствах, церковных общинах…

Джейни мгновенно отключилась, припомнив отрывок из дневника Алехандро с описанием монастыря, на который он наткнулся во время своего первого путешествия в Англию. Среди нескольких дюжин тамошних монахов выжил лишь один, и, когда Алехандро нашел его, безумно лепечущего что-то, тот только что похоронил последнего из своих братьев. Но он выжил.

В дневнике говорилось и о местечке Эйам. Тут Кристина снова произнесла это название, что заставило Джейни очнуться.

— Значительное число жителей деревни не заразились чумой.

На мгновение взгляд Кристины задержался на лице Джейни.

— И это в высшей степени удивительно, учитывая, как легко она передается. Было и еще кое-что — многие люди заболели чумой, но выжили, гораздо больше в процентном отношении, чем в других местах. Жители Эйама вели подробные записи, поэтому было бы странно, если бы они не упомянули о такой важной вещи, как лекарство. Жила там одна женщина, которая в бредовом состоянии приняла свиной жир за воду и, страдая от жажды, пила его. Она выжила, и остальные тоже пытались прибегнуть к этому средству, сочтя, что оно и есть лекарство. Они опробовали в качестве лекарства множество странных вещей — глаза летучих мышей, размолотые кости и прочие гадости в том же духе. На самом же деле единственное, что действительно было способно помочь, — это «прах мертвых», подстегивающий иммунную реакцию, но о нем нет никаких упоминаний. Некоторые люди, которые тоже пили свиной жир, выжили, но не он спас их, а что-то другое.

Тут в Лейни взыграл бывший полицейский.

— Каким образом все это стало известно? Скорее всего, это были не реальные свидетельства, а всего лишь слухи.

— Ни о каких слухах речи не идет, — возразила Кристина. — Жители Эйама были помешаны на записях — рождения, смерти, все более или менее значительные события. Однако эти данные никогда не выплыли бы на свет, если бы не то, что произошло в девяностых годах в Сан-Франциско. Где-то в конце семидесятых и начале восьмидесятых, когда никто толком не понимал, что такое СПИД, там объявился один гей. По его собственным словам, он имел множество контактов в банях и, безусловно, относился к группе риска, однако так и не заболел. Его проверяли десятки раз, но ВИЧ не обнаружили. Вокруг него любовники и друзья умирали один за другим, но, насколько известно, он жив и сейчас.

Все слушали точно завороженные, непроизвольно подавшись в сторону Кристины.

— В конце концов кто-то из медиков Сан-Франциско решил, что, наверно, стоит разобраться, почему этот тип так защищен. Проделали все возможные анализы, включая ДНК. И вот оно! В клеточном хемокиновом рецепторе с номером пять у него обнаружились две копии генетической мутации под названием «дельта тридцать два».

— Дубль-дельта, — прошептала Джейни.

— Да. — Кристина посмотрела на нее, на этот раз чуть дольше задержав взгляд. — Сделав анализ ДНК сохранившихся останков давно умерших людей, медики пришли к выводу, что впервые эта мутация резко обнаружила себя где-то около семи веков назад, незадолго до первой пандемии чумы в тысяча трехсотых годах.

Слушатели взволнованно зашептались.

— Тогда они расширили исследования, включив в них пациентов на последней стадии СПИДа, тех, кто заразился, но хорошо поддавался лечению, и людей, относящихся к группе риска, но так и не заболевших. Результаты оказались удивительными — у многих людей группы риска, так и не заразившихся, обнаружилась та же самая двойная мутация, и, напротив, никто из заболевших ее не имел. Однако самое интересное состояло в том, что люди даже с одной мутацией, заразившись СПИДом, хорошо реагировали на медикаментозное лечение и жили гораздо дольше тех, кто такой мутации не имел. Похоже, это единственная причина, почему среди людей не белой расы процент заболевших СПИДом выше — первоначально мутация возникла среди населения Северной Европы. Расширяя тестируемую группу, исследователи не выявили этой мутации у негров, уроженцев Азии и южноамериканских испанцев. У них полностью отсутствует генетическая защита, в то время как процент имеющих ее среди людей кельтского и скандинавского происхождения приближается к четырнадцати.

— Но при чем тут чума? — спросил Эван.

— Выяснилось, что механизм заражения у чумы и СПИДа один и тот же. И вирус иммунодефицита, и чумная бактерия прикрепляются к иммунным клеткам одних и тех же рецепторов и таким образом вводят в заблуждение иммунную систему, заставляя разносить микроб по всему телу. Чума сначала устремляется в лимфатические узлы, вот почему у заболевших возникают опухоли и синяки на шее и в паху. Потом она проникает повсюду. При наличии «дубль-дельты» микроб не может захватить рецептор и, следовательно, обмануть иммунную систему. Человек с такой мутацией, по существу, полностью невосприимчив к чуме и в значительной степени к ВИЧ.