Читать книгу "Час героев - Александр Афанасьев"

Доктор Абрамян открыл багажник – там лежало укутанное во фланель дорогое двуствольное ружье МЦ. Его ему подарили.

Боевики рассмеялись, загорланили на языке, который должен был быть ему родным, а был – чужим. Один из боевиков одобряюще хлопнул его по спине и рассмеялся еще сильнее.

– Вах, в тряпку завернул.

– Чо ржешь, ара, мой дед так делал...

– Дед...

– Заткнулись все! – скомандовал Армен, и все моментально замолчали.

Армен осторожно развернул фланель, посмотрел на ружье.

– Ты с этим воевать собрался?

– Другого нет.

– Плохо, что нет, – серьезно сказал торговец, тот, в отличие от остальных, и не думал смеяться над профессором, – у моего отца тоже не было оружия. Его нашли в сгоревшей машине, а рядом была мать и сестра, тоже сгоревшие. Нельзя без оружия, если ты мужчина.

– Но у меня нет! – доктор едва не заплакал.

Торговец покачал головой.

– Гагик, дай ему.

Гагик, здоровяк в зимнем камуфляже с нашивкой какой-то охранной компании – достал из-за пояса большой пистолет и протянул его профессору рукояткой вперед. Профессор неаккуратно взял его, чуть не выронив. Говорят, что прикосновение к оружейной стали заряжает мужчину энергией – но к доктору Абрамяну это явно не относилось. Ему стало еще страшнее.

Одно из правил – никогда не бери незнакомое оружие в руки, если, конечно, ты не взял его как трофей у убитого врага на войне. И даже тогда будь осторожней. На этом «стечкине» висело четыре трупа – азеров расстреляли на рынке. А у Гагика, который сделал это – на руки был нанесен прозрачный клей, который не давал оставаться на оружии отпечаткам пальцев. Пистолет был тщательно протерт – и, таким образом, доктор математических наук Абрамян стал убийцей. Правда, он этого не знал.

– Передерни затвор, – сказал торговец, – отведи назад и отпусти. Сильнее!

Доктор сделал, как он сказал – пистолет сыто лязгнул в руке.

– Вот так. Теперь у тебя есть настоящее оружие. Теперь ты настоящий мужчина.

Ночь на 01 января 2008 года

Ближнее Подмосковье

Через несколько часов «Волга» и два черных внедорожника съехали с обочины подмосковной дороги, на удивление ухоженной, снег здесь аккуратно вывезли, в отличие от Москвы. Там их ждала черная «девяносто девятая» и три человека в ней. Люди эти – были в гражданском, у них были одинаковые смугловатые лица и черные, как маслины, глаза.

– Сиди... – севший к доктору в «Волгу» боевик придержал его. – Армен разберется.

Армен вышел из головного внедорожника, навстречу ему вышел один из тех, кто сидел в «девяносто девятой».

– Ну что?

– Они там, все. Азеры, б...

– Сколько?

– Четыре хозяйские тачки.

– Аслан точно там?

– Точняк. Его тачка там, черный «Майбах». Здесь ни у кого такой нет.

– Ты его видел? – мрачно спросил Армен, глядя наблюдателю в глаза.

– Каро видел. Он на стреме, по деревьям лазать умеет.

– Дай мне его.

Старший в «девяносто девятой» достал из машины рацию, протянул Армену.

– Второй канал. Позывной – Ереван-один.

Армен настроил канал.

– Ереван-один, я Ереван-главный, выйди на связь, прием!

– Ереван-главный, слушаю тебя, дорогой, прием!

– Ереван-один, доложи по ситуации, прием!

– Птицы в гнезде, подтверждаю. Седьмой участок, рядом с забором. Патрулей охраны нет, все собаки собрались на первом этаже и жрут. Четыре хозяйские машины и еще шесть. Территория убрана от стены, но можно укрыться в саду, прием!

Десять машин, настоящая сходка получается.

– Ереван-один, подтверди, что видел Первого, прием!

– Ереван-главный, Первого видел, подтверждаю. Он вышел из своей машины, приехал два часа назад. После этого – ни одна машина не отъезжала, прием!

Все – один к одному.

– Ереван-один, сможешь ли ты нас прикрыть при выдвижении, прием!

– Ереван-главный, у меня сектор обстрела примерно сто градусов. Есть помехи, но прикрыть смогу, прием!

– Ереван-один, тебя понял, поддерживай готовность один. Десять минут до выдвижения, начинай отсчет, прием!

– Ереван-главный, тебя понял. Конец связи!

Архитекторы, которые проектировали эту «маленькую Швейцарию» – не позаботились как следует о безопасности – почти вплотную к кондоминиуму подступал лес, не было ни нормальной зоны отчуждения, ни нормального наблюдения, кроме камер, причем без режима ночного видения. В конце концов – это был конец седьмого года, и люди праздновали наступление нового года, восьмого, который обещал быть лучше, чем седьмой, и те, кто купил здесь поместья, самое дешевое из которых стоило полмиллиона американских долларов, вполне могли надеяться на лучшее. Они жили в кусочке Швейцарии, перенесенном на русскую землю, и думали, что здесь безопасно. И те, кто сейчас готовился выйти на улицу с детьми, водить хоровод вокруг елки – представить себе не могли, что на одной из сосен, подступающих к кондоминиуму, сидит человек в теплом «арктическом» камуфляже и белом маскировочном халате и в руках у него винтовка «Застава М91» с инфракрасным прицелом и глушителем. И только он сейчас решает – кто будет жить в новом, две тысячи восьмом году, а кто – нет.

* * *

Армен отдал обратно рацию.

– Держи на прицеле охрану на воротах. Без необходимости не стреляй, нам лишние трупы не нужны. Тем более – русских.

Как бы то ни было – русские не были врагами армян и просто так их убивать – не годилось.

– Есть.

Армен вернулся к машинам, сделал знак. Боевики начали выходить из машин, кто-то открыл багажники и начал выдавать оружие. Все боевики были вооружены одинаковыми пистолетами-пулеметами «узи» с глушителями и лазерными прицелами, которые недавно опробовали и сделали вывод, что они при правильной смазке работают на морозе, и автоматами «АКМС» – они были только у двоих, на всякий случай. Поверх своей обычной одежды боевики начали надевать маскировочные комплекты Бундесвера, а поверх этого – разгрузочные жилеты американского производства. Это никак не напоминало подготовку банды к нападению – это была подготовка армейской части к штурму укрепленного, занятого противником объекта. Впрочем – бандой они не были, кем бы их ни считали.

Доктор математических наук Абрамян подавленно смотрел на все это. Он только сейчас начал понимать – во что именно он вляпался.

Надев маску, Армен подошел к их «Волге», которая осела в снег и почти застряла, о чем-то переговорил с боевиком, который был в машине – по-армянски, и доктор не понял из сказанного больше половины. Потом обратился к доктору.