Читать книгу "Не по сценарию - Ольга Журавлёва"

на мнение Артура, даже если он вдруг стал бы возражать, — сказала я, а потом спохватилась. — А Влад что сказал на твое решение уехать к подруге? Неужели не предложил пожить у него? Мне показалось, он совсем не против твоего общества.

— Ха, еще как не против! Только тут уже я не хочу. Знаешь, Элли, я не готова сейчас к новым отношениям. Влад классный, но вот так переехать к мужчине… Он же попользуется мной, а потом ручкой сделает. Хочет чего-то серьезного, пусть сначала поухаживает за мной, побегает.

Я усмехнулась.

— Знаешь, твоя ситуация чем-то похожа на мою. Только, поверь, от Влада добиться ухаживаний намного проще, чем от Артура. Этот вообще непробиваемый, и отношения ему не нужны. Он сам мне открытым текстом вчера это сказал.

— Ох, Элли, детка, несчастные мы с тобой. Но ничего, прорвемся, — подбодрила меня Дианка, но тут же торопливо зашептала. — Ой, Влад пришел из магазина, я тебе потом перезвоню. Пойду рассказывать ему новость, что уезжаю.

— Давай, удачи, — хмыкнула я, но из трубки уже раздавались короткие гудки.

После разговора с Ди легче мне не стало, и я не нашла ничего лучше, чем завалиться в постель и устроить себе вечер тюленя, излечивая страдания книгами и вином.

А поздно вечером мне позвонил Макс, сообщил, что вернулся из командировки и попросил о встрече. И я согласилась. Надо было заканчивать эту историю больной любви, которая теперь казалась мне детской и наивной. Это все потому, что я попробовала настоящую всепоглощающую страсть, и теперь я даже не сомневалась, Макс мне больше не интересен не только как человек, но и как любовник.

Глава 18. Артур. Сомнения

Ошибка, боль и ужас осознанья…

Я сволочь, гад, достойный наказанья!

Пьеса «Заблуждения»

Ушла — и черт с ней. Я сам обычно выпроваживал девиц из своей квартиры, а если ночевал у них, то уходил сам, стараясь не задерживаться. А сейчас так злюсь просто потому, что еще не наигрался с Элли. Уверен: еще одна ночь — и это опьянение выветрилось бы из моей головы, оставив только приятные воспоминания.

А вспомнить было что. Девчонка оказалась такой горячей, такой податливой и такой сладкой, что мне и сравнить-то было не с кем. В какой-то момент я почувствовал, что теряю контроль над собой и над всем происходящим, но все равно позволил себе отключиться и делать все, чего потребуют наши распаленные тела.

И это было прекрасно. Начиная от ее растерянного вида утром в постели, когда она выглядела такой забавной, маленькой в моих шмотках, такой взъерошенной, и заканчивая той дикой кошкой, которая делала со мной все, о чем я только мог мечтать.

Элли была искренней в своем безумии. Я видел, что она плавится в этом вулкане так же, как и я, и это подкупало. Она была со мной потому, что просто хотела этого. Не преследовала никакой цели, ничего от меня не требовала, не пыталась доказать, как делали это остальные. А я ведь так устал искать подвох. И, что самое противное, всегда находил его.

Нет, у меня были женщины, которые хотели меня из-за моей внешности или харизмы, без учета популярности или денег, но такие обычно готовы были трахаться с любым, кто умел доставлять удовольствие. Я презирал их, и это презрение портило собственный кайф, опошляя его и делая грязным. А те, кто ложился со мной в постель ради выгоды, чаще играли свою страсть, плохо и неубедительно. Мне порой казалось, что я для них — что-то вроде олимпийской медали, которую надо заслужить. Если заслужат — получат то, за чем пришли. Противно. Но я к этому привык и не ждал ничего иного.

Но с Элли почему-то все было иначе, и бескорыстная страсть на двоих оказалась намного круче игры в одни ворота. Она напрочь вышибала мозги и отключала все тормоза. Мне безумно нравилось, как пахнет моя Элли, и даже немного раздражал запах геля для душа, которым она успела воспользоваться, потому что он перебивал ее собственный тонкий и нежный, едва уловимый, аромат нектара. Обожаю сладкое, а она — самый вкусный мой десерт.

Я планировал после завтрака посидеть в джакузи, где можно было понежиться и ласкать друг друга медленно и вдумчиво, а потом вернуться в кровать. И все было прекрасно, пока мы не выбрались из постели. Мое настроение начало портиться, когда я увидел растерянность и грусть в глазах Элли. Вот что опять не так? Я не понимал, и спрашивать не собирался. Впрочем, догадывался, что ей наверняка не хватило романтики, и вообще она жалеет о близости со мной по сотне выдуманных причин. Нет уж, не хочу выслушивать претензии после такого жаркого секса. Хочет домой — пусть проваливает. Я не жилетка, чтобы собирать ее глупые страдания.

Но, черт побери! «Спасибо за прекрасный секс»? Серьезно? Она правда это сказала? Это все равно, что кинуть на постель пару купюр, а после одобрительно похлопать по щеке. Это звучит, как «я видела, что ты старался, и даже оценила».

Я был в бешенстве, и ее счастье, что так хорошо умею держать себя в руках и давно научился изображать любую нужную мне эмоцию. Иначе разнес бы мелкую занозу в пух и прах. Показал бы ей, что такое «прекрасный секс» еще раз, а потом популярно объяснил, почему мужчине не нужно говорить таких вещей. Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не показать, как она меня задела. Еще не хватало демонстрировать слабости.

Зараза, засела в моих мыслях так, что не вытащить. А самое интересное, что чувствую себя так, будто она меня послала. Со мной ведь так никогда не поступали. Напряг память, чтобы удостовериться, что та меня не подводит, и еще раз подтвердил сам себе: нет, не поступали. Женщины уходили от меня по-разному, но всегда после того, как я говорил об этом. Кто-то устраивал истерики и обзывал, кто-то пытался соблазнить, чтобы я разрешил остаться. Некоторым даже удавалось, но после мы все равно расходились. А кто-то уходил спокойно, получив от меня то, за чем и приходили: хороший секс, деньги, какую-нибудь выгоду… Но ни одна женщина не покидала меня, если я предлагал остаться! Ни одна, кроме Элли.

Это оказалось неприятно, и я злился еще несколько часов. А потом до меня дошло: она же просто играет со мной! Хочет, чтобы я за ней бегал! И сам рассмеялся своей наивности. Злость тут же схлынула, сменившись упрямым торжеством. Ну уж