Читать книгу "Третий секрет - Стив Берри"

Мишнер упал на колени. Все было понятно. Два откровения. Одно записано португальской монахиней в 1944 году — необразованной женщиной, не очень хорошо владеющей языком, — и переведено священником в 1960 году, и говорит оно о том, что было поведано 13 июля 1917 года, когда детям явилась Дева Мария.

Другое записано женщиной два дня назад — очевидицей, видевшей сотни явлений Девы, — и это рассказ о том, что она услышала в грозовую ночь на горной вершине, когда Дева явилась ей в последний раз.

Оба события разделяет почти сто лет.

Первое послание хранилось запечатанным в Ватикане, его читали только папы и болгарин-переводчик, причем никто из них никогда не встречался с носительницей второго послания. А она никак не могла знать содержания первого. И все же оба откровения говорят об одном и том же. И в обоих случаях — один и тот же посланник. Мария, Матерь Божия.

Две тысячи лет сомневающиеся хотели получить доказательства существования Бога. В этом было что-то совершенно осязаемое. Бог — живое существо, знающее, что происходит в мире и имеющее прямую связь с людьми. Это не метафора и не иносказание. Это Царь Небесный, покровитель людей, Глава Творения. В мозгу Мишнера еще раз пронеслось его собственное видение.

«В чем мое предназначение, Якоб? — спросил он».

«Ты станешь знаком для всего мира. Маяком, зовущим к покаянию. Посланцем, возвещающим, что Бог существует».

Тогда он решил, что это галлюцинация. Теперь он знал, что это не так.

Он перекрестился и впервые за последнее время начал молиться, точно зная, что Бог слышит его. Он просил прощения для церкви и для неразумных людей, и в первую очередь для себя самого. Если Климент был прав, а теперь уже не было причин сомневаться в этом, то в 1978 году Валендреа выкрал из архива ту самую часть откровения, которую он только что прочел.

Мишнер представил себе, что подумал Валендреа, когда впервые увидел эти слова. Неграмотная португальская девочка опрокидывает все двухтысячелетнее учение церкви! Женщины-священники? Священники могут жениться и иметь детей? Гомосексуализм не является грехом? Женщина может решить сделать аборт? Значит, вчера, когда Валендреа прочел откровение Меджугорья, он уже понял все то, что теперь знал и Мишнер.

И это все Слово Божие.

«Но не теряй веру, поскольку в конце концов у тебя останется только она».

Он закрыл глаза. Климент был прав. Люди глупы. Бог пытался направить людей по верному пути, но глупцы люди не пошли за ним. Мишнер подумал о пропавших посланиях из Ля-Саллет. Неужели столетие назад другой Папа совершил то, что не удалось Валендреа? Это объясняет то, что Дева появилась снова в Фатиме и Меджугорье. Она хотела попробовать еще раз. Но Валендреа сорвал попытку открыть людям откровение, уничтожив текст. А Климент пытался исполнить волю Девы.

«Но знай, что мне снова явилась Дева и сказала, что мое время пришло. С Ней был отец Тибор. Я ожидал, что Она заберет меня, но Она сказала, что я должен взять свою жизнь собственной рукой. Отец Тибор сказал, что это моя обязанность, мое покаяние за неповиновение и что я все узнаю потом. Я спросил, что станет с моей душой, но мне ответили, что Дева ждет меня. Я слишком долго игнорировал волю небес. Теперь я исполню ее».

Это был не бред сумасшедшего и даже не предсмертная записка помешанного самоубийцы. Теперь Мишнер понимал, почему Валендреа не мог допустить сравнения перевода отца Тибора с сообщением Ясны.

Их сходство погубило бы его.

«Не только мужчины могут быть призваны на службу Богу».

Церковь никогда и мысли не допускала о женщинах-священниках. Еще со времен Рима папы собирали соборы, вновь и вновь подтверждающие эту догму. Христос был мужчиной, значит, мужчинами должны быть и священники.

«Священникам Господа нельзя запрещать любить и иметь привязанности, а также познавать радость отцовства».

Безбрачие было придумано людьми. Христа принято считать безбрачным. Значит, такими же должны быть и Его священники.

«Зачем преследовать мужчину или женщину, которые любят иначе, чем все?»

В Книге Бытия говорилось о мужчине и женщине, соединившихся в одно тело, чтобы передать жизнь, и церковь учила, что союз, целью которого не является зарождение новой жизни, греховен.

«Как Бог передал Мне Своего Сына, так Он передает вам и всем женщинам их будущих детей. Вам самим решать, что лучше».

Церковь абсолютно не допускает контроля рождаемости в любой форме. Папы неоднократно постановляют, что даже у человеческого зародыша есть душа, что он — человеческое существо, имеющее право жить, и его жизнь надо сохранять даже ценой жизни матери.

Человеческое толкование Слова Божия сильно отличается от самого Слова. Хуже того, столетиями несгибаемая позиция церкви приравнивалась к Божьему посланию и скреплялась догматом о непогрешимости Папы, который оказался ложным, ведь папы не исполнили волю Божию. Как говорил Климент?

«Мы всего лишь люди, Колин. Не более того. Я не более непогрешим, чем ты. А мы объявляем себя князьями церкви. Истинные священники служат одному Богу, а мы лишь тешим сами себя».

И он был прав. Да благословит Господь его душу, он был прав.

Прочитав эти простые слова, записанные двумя благословенными женщинами, Мишнер ясно понимал: все это время, эти две тысячи лет церковь заблуждалась. Он снова начал молиться, благодаря Бога за Его терпение. Он просил Бога о прощении для всех людей и просил Климента, чтобы тот дал ему сил на предстоящую борьбу.

О том, чтобы отдать Амбрози перевод отца Тибора, не могло быть и речи. Дева сказала, что Мишнер должен стать знаком для всего мира. Для этого Мишнеру нужно было третье Фатимское откровение целиком. Пусть богословы прочтут текст и придут к единственно возможному заключению.

Но, сберегая слова отца Тибора, он ставил под угрозу жизнь Катерины.

И теперь Мишнер молился, чтобы Бог научил его, как поступить.

Глава LXX

Бамберг, Германия

1 декабря, пятница

16.30

Катерина пыталась освободить руки и ноги, обмотанные прочным скотчем. Со связанными за спиной руками она лежала на жестком матрасе, на который было постелено грязное и пахнущее краской одеяло. Через единственное окно она видела, что уже начинает темнеть. Ее рот был тоже заклеен, и она с трудом заставила себя не паниковать и спокойно дышать носом.

Как она оказалась здесь? Она не знала. Она помнила, что Амбрози ударил ее и в глазах все потемнело. Она очнулась примерно два часа назад, за это время лишь иногда до нее с улицы доносились голоса случайных прохожих. Видимо, она была на одном из последних этажей какого-то из барочных зданий, которых было много на старинных улицах Бамберга вокруг церкви Святого Гандольфа. Амбрози не мог унести ее далеко. От холодного воздуха у нее пересохло в горле, и она подумала: хорошо, что Амбрози не снял с нее пальто.