Читать книгу "Сады пяти стремлений - Вадим Панов"

* * *

«Не скрою – синьора Феодора меня потрясла.

Она нас обоих потрясла: именя, и мессера. И не только нас. Чуть позже мессер обронил, что понимает Наамара, готового пойти на что угодно ради спасения такой женщины. И даже будучи отвергнутым, он продолжал за неё волноваться. Любил её.

Я был потрясён ещё по той причине, что знал – окажись я на месте синьоры Феодоры, неизвестно, какой бы сделал выбор. Честно – не знаю. И мне не стыдно в этом признаваться. Да, я не могу представить себя беременным, но, как мне кажется, приблизительно понимаю, что переживают в этот момент женщины. Не в физическом, конечно же, плане, а эмоциональном. Нежная и в то же самое время – неразрывно крепкая связь матери с ещё неродившимся ребёнком, ответственность за него, волнение, всё это должно было – на мой взгляд – заставить синьору Феодору позабыть о долге перед Уло и принять предложение мессера. Но не заставило. Она продемонстрировала высочайшую силу духа и верность принципам. Показала, что значит быть настоящим лидером своего народа.

И когда синьора Феодора покинула террасу, мессер ещё долго пребывал в задумчивости, стоя у балюстрады и скользя невидящим взором по прекрасной панораме Садов. Панораме, которой вскоре предстояло исчезнуть…

Я же находился рядом, как всегда в этом путешествии. При этом я не сомневался, что мессер обратится ко мне, однако его вопрос оказался для меня неожиданным.

«Скажи, что ты думаешь теперь, Мерса?»

«Мне очень горько думать, что я отправлюсь в безопасный мир, оставив Траймонго выживать».

Я не могу передать то странное чувство, которое овладело мною после того, как траймонгорцы покинули Парящий замок… хотя… само чувство появилось значительно раньше, но в тот момент, когда наши несчастные хозяева ушли, оно стало особенно острым. Щемящим. Я понимал, что не в моих силах что-либо изменить, но испытывал гнетущую тоску от того, что смогу избежать катастрофы. А они – нет. Многие из них погибнут, а тех, кому повезёт выжить, ждут тяжелейшие испытания.

Я догадывался, что мессера гложут такие же мысли. Или чувства. И подумал, что окажись траймонгорцы каннибалами, беспощадными убийцами, не знающими ничего, кроме насилия, будь у них какой-нибудь кровавый культ – всё было бы значительно проще, но они… Траймонгорцы оказались обыкновенными людьми, а некоторые из них – необыкновенно сильными людьми, и думать об их гибели, о гибели всего, что они создали, было невыносимо.

«Я знаю, что время лечит и поможет нам пережить эту историю. Я знаю, что буду очень редко её вспоминать – буду сознательно гнать её от себя. Но я не хочу тех чувств, которые будут накатывать на меня при мысли о Траймонго».

Что я мог ответить? Что мне жаль? Глупее фразы в данных обстоятельствах представить сложно. Сначала я хотел поддержать мессера, сказать, что мы ничего не можем сделать, а значит, нет смысла корить себя. Даже рот открыл. Но закрыл, поскольку мне в голову пришла неожиданная мысль. Настолько неожиданная, что я предпочёл не обдумывать её, а сразу высказал – чтобы не прийти к мнению, что она тоже неправильная. В тот момент я действовал по наитию, просто сказал то, что пришло в голову, не зная, чем закончится моё выступление и как мессер к нему отнесётся. Я открыл рот и произнёс: «Мы оказались в Южном Бисере».

Несколько мгновений мессер молча смотрел на меня, не понимая, зачем я напомнил ему о нашем местонахождении, а затем улыбнулся. Впервые за долгое время мессер улыбнулся по-настоящему. Он понял, что я хотел сказать…»

Из дневника АндреасаО.Мерсы alh.d.

* * *

–Для человека с двумя огнестрельными ранениями Аксель держится на удивление бодро,– заметил дер Даген Тур.

–Он ещё и Бабарского ухитрился спасти,– улыбнулся Базза.

–Да, ИХ мне рассказал.

–Он всем рассказал.

Присутствующие в кают-компании офицеры негромко рассмеялись.

Поднявшись на цеппель и выслушав доклад Дорофеева, Помпилио отправился в каюту, привёл себя в порядок, переоделся в классический адигенский месвар, который нечасто надевал на борту, сообщив, что «ужасно устал от чудовищной траймонгорской моды», навестил Крачина, сходил в машинное отделение, по дороге заглядывал во все места, где разместили детей – а таких мест было множество, завернул в астринг, велел Галилею следовать за ним, потом сам отправился на мостик за Дорофеевым – судя по всему, он соскучился по «Амушу», после чего устроил совещание в кают-компании. На котором помимо Баззы и Квадриги присутствовала только Кира.

И первая тема, которую поднял дер Даген Тур, была ожидаемой:

–Галилей, мы допрыгнем до Герметикона?

–Должны, мессер,– кивнул астролог.– Я провёл расчёты и уверен в том, что вижу Сферу Шкуровича Калпана, и в том, что смогу навести на неё астринг. Далековато, но прыгнуть можно.

–Хорошо.– В способностях своего астролога Помпилио не сомневался и потому не стал задавать лишних вопросов. «Допрыгнуть можно».– «Хорошо». Решение принято, будем прыгать.

–Жаль, что тинигерийцы не добрались до Траймонго,– не сдержалась Кира.

И все подумали, что успей планета войти в Герметикон, сейчас, возможно, здесь разворачивалась полноценная спасательная операция с участием десятков, если не сотен, гигантских колониальных цеппелей. И просто пассажирских. И грузовых. Всех цеппелей, которые успели бы прийти на помощь. Но Траймонго не открыли. Операция не проводится.

Астероид всё ближе…

–Мы бы не смогли спасти всех даже объединённым флотом,– тихо сказал Дорофеев.– Слишком мало времени и слишком много людей. Мы бы не успели.

–И те, кого пришлось бы оставить, проклинали нас так, как сейчас проклинают все они,– закончил дер Даген Тур.

Кира кивнула и опустила голову.

Они давно не слушали радио, но знали, что эфир наполнен выкриками в их адрес: мольбы о помощи перемежались с проклятиями и злобными нападками. Они не слушали, но и не обижались. Они просто собирались уйти от готовящихся погибнуть людей, оставив их один на один с астероидом-убийцей.

–Галилей, ты рассчитал время и место удара?

–Да, мессер.

–Уверен в них?

–Абсолютно.

–А теперь скажи, что ты можешь сделать?

И в кают-компании установилась полная тишина. Кира смотрела на мужа с недоумением. Дорофеев, который предполагал подобное развитие событий, с интересом. Квадрига – напряжённо. Астролог знал, что этот вопрос будет задан, но не хотел на него отвечать. И осторожно поинтересовался:

–Почему вы спрашиваете, мессер?

–Потому что мы одним прыжком перенеслись из Северного Бисера в Южный,– ответил Помпилио, глядя Галилею в глаза.– Это весьма любопытное достижение, и я хочу знать, чему ты ещё научился?

–Мы шли идеальным штормом Пустоты,– очень тихо произнёс Квадрига.