Читать книгу "Развод и девичья фамилия - Татьяна Устинова"

– Людка, Людка, – приглушенно завопил Кирин отец и ткнулсупругу в бок локтем, – смотри, она зевает!

Некоторое время все благоговейно смотрели, как зевает Лизаили Маша.

– Тим, – расслабленно сказала Кира, – ты не расстраивайся.Она потом будет ничего, получше. Это сейчас она такая страшная.

– Кира!!! – хором закричали теща и свекровь. – Кира, как тыможешь?!

Тим подошел, присел рядом с Кирой на высокую кровать и сновазаглянул в прозрачный ящик.

– А может, и ничего, – протянул он задумчиво, – только маленькаяочень.

– Зато у нее ресницы, как у тебя, – с гордостью сказала Кираи потрогала нежную щечку. У Тима были очень длинные и густые ресницы.

– Да где ты там нашла ресницы?! – удивилась ее мать. – Неттам никаких ресниц!

– Уж вы скажете, Людмила Ивановна! Ресницы совершенно как уСережки!

– Да у него вообще никаких ресниц нет! Ни волос, ни ресниц!Одно название.

– У него чудесные волосы.

– У него даже пятнадцать лет назад не было никаких волос,Александра Петровна!

– Боже мой, – простонала Валентина, утираясь, – какоесчастье! Девочка! Цветочек! Небесный ангел! Тимочка, не дыши на нее, на всехнас очень много бактерий!

– А раньше ведь в роддома не пускали, – высказался кто-то издедов, – я помню, что под окном по полдня стоял. Ничего не видно, мороз, цветыне берут, поговорить нельзя! Ужас!

– Ничего и не ужас, – сказала тетя Лиля, – все правильно. Я,как медицинский работник, эти новомодные штучки, чтобы муж был при родах, чтобродные таскались когда хотят, не одобряю. У нас тут не Америка!

– Я бы одна с ума сошла, теть Лиль, – не согласилась Кира,рассматривая Лизу или Машу.

Ей все время хотелось смотреть на нее. Лиза или Маша,родившаяся вчера вечером, почти все время спала. А когда просыпалась, тожесмотрела на Киру, но довольно равнодушно.

– Я тебе там всяких штучек привезла, – сообщила тетка,подсаживаясь поближе, – ну, знаешь, аптечных. Ты потом посмотришь. Там кремы,молочко косметическое, гель для подтяжки живота…

– Нет у меня больше никакого живота, – оскорбилась Кира.

– Все равно, – настаивала тетка, – тебе надо сейчас особенноза собой ухаживать! Это ведь такое трудное дело – людей рожать! Ты посмотри всехорошенько и обязательно почитай инструкции по применению. Да, я еще рыбкиположила и…

– Опять, опять, – запричитали в один голос деды, – опятьзевает!

Пока все, растроганно умолкнув, умильно смотрели впрозрачный ящик, Тим спросил будто между прочим:

– Мам, а ты теперь все время с ней будешь, да? Раз она такаямаленькая! И английский не будем учить, и в Турцию в мае не поедем. Да?

– Ну, конечно, будем и поедем, – успокоила сына Кира иположила руку ему на макушку, – у нас же Валентина! Она нам будет помогать.

– Почему только Валентина? – моментально встряла свекровь. –А мы с отцом?

– И мы! – вступила теща. – Миша будет меня по утрампривозить, а по вечерам забирать.

– А я сама буду приезжать, – энергично пообещала свекровь, –я не барыня, я сама за рулем могу.

– Это же надо, – задумчиво проговорила тетя Лиля, – это женадо! Сейчас просто кулек, а вырастет барышня, мальчишки будут звонить, насвидания приглашать!

– Я им дам, свидания!.. – пробормотал Кирин отец. Мысль отом, что внучка – небесный ангел – будет ходить на свидания с мальчишками,оскорбляла его до глубины души.

– К счастью, еще не скоро, – торопливо сказала Валентина, –к счастью, она еще долго будет маленькой, наша зайка, наше солнышко!

– А уши совершенно как у Сережки! – восхитилась свекровь.

– А пальчики длинные, Кирины, – поддержала теща, – глазатоже, кажется, Кирины. Да, Миш? Посмотри!

– Никаких глаз не видно, – посмотрев некоторое время, заявилдед.

– Все видно!

– Тебе видно, а мне не видно.

– Ангел, – всхлипнула Валентина, – небесный ангел!

– Папа приедет, а нас нет, – качая ногой, заявил Тим, – вотон удивится! Мам, а ты когда домой?

– Дня через три. Тимка. А может, и раньше.

– Мам, ты давай быстрей. Без тебя плохо.

– Мы скучаем, – призналась Валентина, – но мы справляемся,Кирочка, вы не думайте! Вчера “пять” по английскому и… по чему еще, Тимочка?

– По алгебре. А по биологии трояк. За то, что я плевался.

– Зачем? – удивилась Кира.

– Господи, Кирочка, не обращайте внимания! Просто у нас былстресс, когда вас увезли. Я не догадалась оставить его дома, не водить в школу,и он там совсем извелся, бедный мальчик.

– Может, папа уже приехал? – сам у себя спросил Тим. – Мам,можно я домой позвоню?

– Если бы он приехал, он бы сразу позвонил, Тимка.

– С вашим папой это вечная история, – пробурчала теща, –когда у нас серьезные дела, так его нет! Вот не было бы вчера твоего Батуринадома, как бы ты добралась?! Нам с отцом через весь город ехать, а АлександреПетровне вообще из-за города, мы бы не успели! Что он себе думает, твой муж?

– У него дела, Людмила Ивановна! Он же не развлекатьсяпоехал, а в командировку!

– Еще не хватает, чтобы он поехал развлекаться, АлександраПетровна! Кира, ты ему хоть позвонила?!

– Мам, он в Японии. Я пыталась позвонить, но соединяетсяплохо. А потом я была занята.

– А сам он позвонить, конечно, не может! – язвительносказала ее мать. – Ему не до тебя и не до вашего ребенка! У него есть болееважные дела!

– Улыбнулась! – воскликнул Тим, глядя на сверток. – Мам, аона разве умеет улыбаться?

Когда все родственники в новом порыве умиления и счастьярассматривали крохотное личико в надежде поймать улыбку, Сергей Литвинов какраз вышел из таможенного терминала.

Батарейки в телефоне сдохли еще в Токийском аэропорту, азарядник был далеко, в багаже. Что за невезуха такая!

Сейчас он доберется до машины, подключит телефон кавтомобильному электричеству и позвонит домой. Ничего не должно случиться завремя его отсутствия – Кире оставалось еще больше недели, а не поехать он немог.

Он поехал, и возвращался теперь гордым победителем –консервативные японцы, не признающие на ключевых постах никого, кромесоотечественников, приняли решение повысить его в должности. Теперь СергейЛитвинов стал директором по науке отделения “Сони” в “странах СНГ и ВосточнойЕвропы”. Сообщалось ему об этом с такими церемониями, как будто по меньшей мереего только что избрали новым японским императором вместо старого.