Читать книгу "Слепой. Лунное затмение - Андрей Воронин"

Это была знакомая «БМВ Х-5». Когда машина поравнялась с парнем, в ней опустилось боковое стекло. За рулем сидел тот самый мужик, с которым пришлось познакомиться Оборотню вчера.

— Садись, — предложил Глеб.

Оборотень сначала отвернулся и пошел дальше вперед, показывая, что не хочет знаться с этим человеком. Машина не отставала, но и уговаривать его никто не спешил. Через полминуты парень решил, что теперь он уже ничего не теряет, но может в разговоре выяснить, как ищейки выследили его брата.

— Тебе куда? — спросил Глеб.

— На Воробьевы, — ответил Оборотень.

— На смотровую?

— Вроде того.

Какое-то время ехали молча. Оборотень удивлялся, что его ни о чем не спрашивают. Зачем тогда, думал он, надо было вызываться подвезти? И сам он не решался первым начать разговор, хотя спросить о слежке за Митей очень хотелось.

Глеб первым начал разговор:

— Теперь снова в «электрики»?

— То есть? — не понял сначала Оборотень, но быстро догадался: — А, да! Больше мне идти некуда, а сидеть без дела — хуже смерти.

— Согласен. Без дела нам нельзя. Тоска сожрет. Будешь скучать по отряду своему?

Оборотень отвернулся к боковому окну. По улицам ходили парни и девушки, мужчины и женщины. Кто-то обнимался, кто-то тащил за плечами музыкальный инструмент, кто-то нес в руках скучный деловой кейс, кто-то пил газировку, кто-то ел пирожок, кто-то облизывал мороженое.

— Не знаю пока, — наконец ответил он. — Собственно, жизни за стенами нашей базы много. Я до сих пор не хотел этого замечать. Боялся, наверно. Думаю сейчас попробовать пожить тут.

Он кивнул в сторону улицы за окном.

— Это ты правильно придумал, — одобрил Слепой, — но скучать, я думаю, будешь. Привычка быть солдатом — это очень сильная привычка. Тебе нужен будет выход. Без этого будет сложнее, чем без женщины.

— Посмотрим. Что-либо придумаем. Я хочу спросить у тебя кое-что.

— Спроси, — согласился Слепой.

— Расскажи, как вы выследили брата.

— О! Это так просто не расскажешь. Очень длинная история. А тебе правда интересно?

— Правда, — кивнул Оборотень.

— Слушай, «электрик», — начал Слепой.

— Лучше Оборотень, — перебил его парень.

— А меня кличут Слепой, — улыбнулся Сиверов и, достав из нагрудного кармана темные очки, надел их на нос. — Так вот, Оборотень, есть предложение. Только ты сначала обдумай его, а потом соглашайся или отказывайся.

— Хорошо, только ты сначала озвучь его, а потом уж спрашивай, каким будет мое решение.

Слепой улыбнулся. Они уже доехали до смотровой площадки около МГУ. «БМВ» остановилась около тротуара. Прежде чем Оборотень вышел, Слепой предложил ему влиться в ряды специальных агентов Федеральной службы безопасности. Оборотень присвистнул, услышав предложение.

— Все равно тебе идти некуда, как я понимаю, — резюмировал Слепой.

— Пожалуй, — согласился белобрысый. — Меня же даже мать никогда не узнает. Мне действительно будет лучше не существовать для этого мира. Лучше держаться в глубокой тени.

— Ты пока не гони. Подумай. Встретимся завтра, это понедельник, в девять утра около Пушкина.

— Бывай!

Слепой уехал. Уже начинало темнеть. Оборотень купил в кафе чуть в стороне от смотровой площадки датский хотдог и стаканчик растворимого кофе. Пока он ел и рассматривал тюнингованные машины и глазеющих на них туристов, влюбленных и просто зевак, совсем стемнело. Оборотень спустился сбоку площадки с короткой лестницы, перебрался через забор из толстых железных прутьев, потом через второй такой же. Перед ним теперь была почти вертикальная лестница вверх. Оборотень потер ладони друг о друга и взялся за перекладины.

Усталость, конечно, давала о себе знать, но не в его привычке было сдаваться и отступать.

Оборотень сидел на вершине трамплина, подняв воротник, чтобы защититься от колючего высотного ветра. Он смотрел в затянутое тучами небо. Тучи отражали желтые огни города, сверкавшего далеко внизу своими созвездиями. Людей было не видно, и это нравилось Стасу. Все его родные и друзья остались позади, в той прежней маленькой жизни. Собственно, она ему никогда не нравилась, поэтому сожаления не было. У него нет дома, у него нет любимых. Но у него есть будущее. Оно есть у каждого, кто может смотреть и думать.