Читать книгу "Горящая колесница - Миюки Миябэ"

— Что вы имеете в виду?

Семья Кёко распалась из-за долгов, — ответил молодой человек. Голос его звучал как-то необычно, да и самого его как будто подменили. Казалось, каждое слово стоит ему огромных усилий и потому звучит фальшиво. — Они не могли выплатить ипотечный кредит, и их семье пришлось ночью бежать из Кориямы, где они тогда жили. По этой же причине мы развелись. — Непроизвольно сжав кулаки, Курисака продолжил: — Когда она вышла за меня и мы расписались, это было зарегистрировано в посемейном реестре, хранящемся в мэрии её родного города. Кредиторы оказались очень настырными. Они не прекратили следить за переменами в регистрационных документах Кёко. Так им удалось узнать её новый адрес, и они пришли к нам требовать возврата денег. Кёко говорила, что её семья бежала весной пятьдесят восьмого года эры Сёва, то есть восемьдесят третьем, так что к тому времени прошло уже целых четыре года после побега. Все эти годы проценты росли, и в итоге долг достиг каких-то фантастических размеров. Всеми способами сборщики долгов добивались, чтобы мы вернули эту сумму полностью. Так и пришлось нам с Кёко расстаться, иного выхода не было.

23

«Одного поля ягоды!» — невольно пришло на ум Хомме. Оказывается, Сёко Сэкинэ и Кёко Синдзё несли одну и ту же тяжкую ношу. Те же кандалы, те же страхи…

Прямо чертовщина какая-то… Да они ведь просто пожрали друг друга!

Хомма чувствовал себя так, словно его оглушили, и на некоторое время просто лишился дара речи. Дотронувшись до лица, он ощутил, что его обычно сухие пальцы мокры. Но жарко ему не было, это был холодный пот.

— Вот, значит, как… — Хомма заглянул в лицо Курате.

В глазах молодого человека отражалось лишь удивление самого Хоммы.

— А вы разве не знали?

— Нет, впервые об этом слышу.

Но в таком случае всё сразу проясняется. Теперь понятно, почему Кёко Синдзё нуждалась в новых документах, понятно, почему она так тщательно играла чужую роль.

Курата был прав: у сборщиков долгов есть свои отлаженные ходы, и они могут заглянуть в любой посемейный реестр или регистрационное свидетельство, хотя получить доступ к таким документам вовсе не просто. Если они обнаруживают в документах какие-то изменения, то сразу бросаются по следу. Большинство должников боятся этого, и им приходится отказаться от постоянной работы и постоянного жилья, а их дети не имеют возможности официально посещать школу.

Кёко Синдзё тоже хорошо это понимала, ведь она скиталась вместе со своей семьёй. Но…

— Но весной пятьдесят восьмого года Сёва ей было всего лишь семнадцать лет! Она ещё училась в школе?

— Да. Кёко пришлось уехать, так и не доучившись. Она очень сожалела об этом, говорила, что хотела бы закончить школу.

Курата только что сказал, что поженились они на четвёртый год после бегства семьи Кёко. Прошло целых четыре года. Кёко, наверное, решила, что бандиты уже отступились от них и больше не будут требовать возвращения долга.

Когда женщина выходит замуж, в посемейном реестре мужа делается соответствующая запись. Это вносят и в реестр, принадлежащий родителям невесты, где она числится до брака, то есть по старому месту прописки. Стандартная формулировка такая: «Данные перенесены в другой посемейный реестр, выбыла по адресу…» — и далее новый адрес невесты.

Кёко и во сне не могло присниться, что кредиторы снова будут её преследовать, но теперь ещё и требовать проценты, успевшие нарасти за четыре года.

Бегство, распад семьи… Пятьдесят восьмой год эры Сёва… Тут Хомма вспомнил о своём разговоре с сотрудницей юридической конторы, Саваки.

— А бежать им пришлось из-за того, что они не могли выплатить ипотечный кредит?

Молодой человек закивал:

— Отец Кёко работал в маленькой фирме, и зарплата у него была небольшая. Но все в то время покупали жильё, вот и он не устоял. Не рассчитал сил — Кёко так говорила.

С какой скоростью росли долги семьи Синдзё и в какой безвыходной ситуации оказались её члены, Хомма и сам догадывался, без пояснений Кураты. Денег мало, долгов много. Жить становилось всё труднее, Синдзё прибегли к услугам ссудной кассы, надеясь таким образом хотя бы частично избавиться от задолженности по ипотеке. Но это ещё была вершина горы, а ниже — крутой склон. Если оступишься, то покатишься вниз без остановки, а долги будут нарастать как снежный ком, ничто уже не поможет.

— В конце концов они попались на удочку кредитора который каждые десять дней прибавлял к сумме долга лишние десять процентов. Почти весь долг Синдзё причитается одной этой ссудной кассе.

Как в пинболе[15]. Синдзё потеряли всё, угодив в самую плохую лузу.

— Ночью бандиты стучали в двери и окна, пытаясь их запугать. Они приходили на работу к отцу Кёко и ко всем родственникам этой семьи. У матери начался невроз. Одно время они даже думали о том, чтобы всей семьёй покончить с жизнью. Кёко, конечно, тоже натерпелась всякого.

Уголки рта у парня подрагивали, словно у ребёнка, готового в любую секунду разреветься.

— Бежать они решились только ради Кёко, чтобы защитить её.

Хомма нахмурился. Кёко была семнадцатилетней школьницей. Наверняка уже тогда она была привлекательной девочкой.

— Они пытались забрать Кёко-сан в бордель?

Курата замялся:

— Кёко и мне-то всю правду не рассказывала. Говорила только, что родители побоялись, что дочь продадут, и потому решили бежать.

Поначалу семья Синдзё надеялась найти приют у дальних родственников в Токио. Но какими бы дальними ни были родственники, рано или поздно убежище семьи Синдзё могли вычислить, и тогда родне тоже пришлось бы не сладко.

— Тут семья и распалась. Отец где-то в Токио устроился рабочим. Кёко точно не говорила, где именно, но раз в Токио — наверное, в Санъя[16]. А они с матерью перебрались в Нагою и поселились в дешёвой гостинице. Мать работала в ночной закусочной, а Кёко устроилась официанткой а ресторан.

Приблизительно год они так жили. С отцом переписывалась, иногда разговаривали по телефону. И надо же было такому случиться — отец Кёко попал в небольшую автомобильную аварию. Матери пришлось поехать к нему в столицу.

— Целый год всё было тихо — вот она, наверное, и потеряла бдительность, поверила, что всё наладилось… Словом, родители Кёко вдвоём пришли в гости к тем самым родственникам, у которых когда-то скрывались. Травма у отца оказалась не тяжёлая, да и денег они поднакопили. Начали уже строить планы о том, как бы снова зажить втроём в Нагое. Да только преждевременный визит к родственникам их выдал. Сборщики долгов, конечно же, со временем узнали про токийскую родню, следили. Как только родители Кёко вышли из дома, бандиты их тут же схватили, затащили в машину и отвезли в какое-то место, вроде их конторы. Я вам только повторяю то, что рассказывала мне Кёко, а подробностей не знаю…