Читать книгу "Битвы божьих коровок - Виктория Платова"

— Ради этого, — подтвердил Кирилл.

— Вы говорите чушь. — Настя покачнулась и едва неупала ему на руки.

— Почему же чушь?

— Потому что вы приехали совсем из-за другого. —Настя уперлась кулаком в грудь Кирилла. Впрочем, не совсем в грудь. Он былслишком высок, так что ей пришлось довольствоваться солнечным сплетением.

— И из-за чего, вы думаете, я приехал?

— Из-за меня, — Настя захихикала. — Потомучто я загорелая, обветренная, и зубы у меня как у ротвейлера.

— Правда? Ну-ка покажите. Настя послушно открыла рот.

— Ничего не видно. Давайте-ка к свету!

Кирилл легко приподнял ее и после недолгих колебанийустановил против фонаря. И принялся исследовать Настину пасть.

— Нет. Зубы у вас совершенно нормальные. Так что насчетротвейлера не обольщайтесь.

"И насчет всего остального тоже”, — говорил весьего вид.

— А где пояс? — спросила Настя, как только осмотрбыл закончен.

— Вот, — Кирилл № 2 вытащил из кармана свернутыйкусок кожи и поболтал им перед ее лицом. — Но сейчас я вам его не дам.Снова потеряете.

— А когда отдадите?

— Когда отведу вас домой.

— А зачем вести меня домой?

— Потому что вы нарезались. Вы на каком этаже живете?

— На седьмом.

— Очень хорошо. Идемте.

Путешествие в лифте полностью выпало из Настиной впервые вжизни помутившейся памяти. Но у дверей квартиры наступило неожиданноепросветление.

И перед тем как достать из кармана ключ, Настя торжественнообъявила:

— Я замужем.

— На здоровье. — Это известие никак не взволновалоее нового знакомого. Напротив, он как будто даже обрадовался.

И с видимым интересом стал наблюдать, как Настя пытаетсяпопасть ключом в преступно узкую замочную скважину. Но после пятиминутныхмытарств с замком интерес стал резко падать.

— Может, имеет смысл позвонить в звонок? —предложил Кирилл № 2. — Мужу? Он откроет.

— Он уехал. В командировку. В Англию, — ляпнулаНастя первое, что пришло ей в голову.

— И вы праздновали его отъезд? Давайте сюда ваш ключ. Япомогу.

Последнее, что услышала Настя, был скрежет открываемогозамка.

Нельзя сказать, что ее сознание полностью погрузилось вотьму. Изредка оно напоминало о себе и даже пыталось привстать и оправиться. Вовсяком случае, в нем смутно отпечаталось несколько сцен.

Кирилл обмывает ей лицо водой.

Кирилл снимает с нее ботинки.

Кирилл рассматривает видеокассеты.

Кирилл стоит у окна.

У нее очень болит голова… Просто раскалывается. Как будтокто-то топчет ее несчастные мозги коваными сапогами…

Именно с этим ощущением топота кованых сапог в голове ипривкусом подгнивших яблок во рту она и проснулась. И несколько минут лежала вполной растерянности. Вчерашний вечер едва просматривался сквозь мутные стеклабокалов.

С “Алазанской долиной”, коньяком и вермутом.

И одно лишь воспоминание о них заставило Настю броситься вванную.

Спустив чертово воспоминание в толчок и немного отдышавшись,она подумала о Кирилле. Как могло случиться, что она позволила незнакомомумужчине зайти вместе с ней в квартиру?! А переведя взгляд на босые ноги, Настяи вовсе похолодела.

Он! Он снял с нее ботинки (боже!).

Он снял с нее куртку (боже!).

А если он сделал что-то еще? Что иногда проделывают мужчиныс нестойкими женщинами?! Что, если он увидел пожелтевшие пуговицы на лифчике?Нашел ее заветный кармашек?.. Боже-боже-боже! Она — преступная жена ипреступная мать!..

Эта мысль была так ужасна, что даже кованые сапоги пересталивздымать пыль на плацу и замерли в голове на счет “Стой! Раз-два!”. Готоваякаждую минуту хлопнуться в обморок, Настя зажмурилась, а потом, приоткрыв одинглаз, принялась ощупывать им одежду.

Рубашка задраена на все пуговицы.

"Молния” на штанах незыблема, как волжский утес. Ременьзастегнут. Деньги — в заветном кармашке. Все до последней десятки.

С ней ничего не произошло. Но тогда куда делся Кирилл?

Соблюдая все меры предосторожности, Настя обошла квартиру.Фотография Кирюши и поминальная водка на месте. Из коробки с его вещами ничегоне пропало. Снимки с Мицуко оказались там же, где она вчера оставила их, —под самой дальней кучей видеокассет. Снимки с Владиком — на законном месте вкармане куртки.

Как бы ей этого ни хотелось, но приходится признать: новый,или Второй, Кирилл — благородный человек. Не воспользовался беспомощностьюподвыпившей дамочки.

Настя подошла к двери и подергала ручку. Дверь оказаласьзакрытой на собачку. Кирилл № 2 просто вышел и захлопнул ее за собой. А к двериприлепил записку.

"ВАШ ТЕЛЕФОН НЕ РАБОТАЕТ. ОСТАВЛЯЮ СВОЙ. ПОЗВОНИТЕ ИСООБЩИТЕ, КАК СЕБЯ ЧУВСТВУЕТЕ. ПРИВЕТ МУЖУ. К. Н. 2 ч. 40 мин”.

Что ж, придется позвонить и сообщить.

С запиской в руках Настя отправилась на улицу. К ближайшемутаксофону.

Тошнота все еще не отпускала ее, а палец путался в кнопках.Несколько раз она пыталась набрать номер, но, дойдя до третьей (четвертой,пятой) цифры, сбивалась.

И зачем только она перемешала коньяк с вермутом? А все этотдурацкий Город!

Мало того, что он отнял у нее брата и разорвал на частиобручальное кольцо, — он еще попытался споить ее!.. И зачем только Настяпошла у него на поводу?

Да так резво пошла, что сейчас не может попасть пальцем вкнопки. Вчера, когда она была трезвой, у нее получалось значительно лучше.Вчера…

Вчера она тоже звонила… И звонила Арику! Зачем она звонилаАрику? А затем, чтобы узнать, как переводится английское слово “Lady-bird”!Божья коровка, вот как это переводится! С этим знанием она отправилась вкабачок “Морской волк” (бр-р, сейчас опять стошнит!)… И долго там сидела. Идумала о малыше Владике. И что-то такое придумала…

Что нужно найти малыша.

Потому что надпись на стекле указывала на его окно. А потомона напилась и непотребно хихикала. Над своими же собственными мыслями. Вернее,над одной-единственной — и бредовой — по поводу адреса: а почему бы и непоискать в божьих коровках, хи-хи, ведь их не так уж много, хи-хи, всегокаких-то сто пятьдесят — двести штук, хи-хи, или больше, хи-хи, перебрал ты,Кирюша, со своими насекомыми, хи-хи, хи-хи-хи…

Так, дурацкое хихиканье можно опустить. И тогда остаетсятолько: а почему бы не поискать в божьих коровках?..