Читать книгу "Сын погибели - Владимир Свержин"

— Ты что же, следил? — Первый нищий привычно схватился за висевший на поясе нож, но отпустил рукоять. — Не следил… Даже из шатра не выходил. Ведь так?

— Так, — подтвердил Федюня.

— Неужто все наперед знал?

— Знал. Как не знать?

— И с какого часа?

— Да, почитай, с того самого, когда вы в лесу с меня, спящего, амулет снять хотели.

Глаза побирушки испуганно расширились. Его товарищ, не нарушая молчания, рухнул на колени, демонстрируя покорность судьбе и готовность к справедливой расплате.

— С первого дня знал?! — нервно сглотнул голодранец. — Отчего ж не покарал сразу-то? Отчего поил-кормил, от напасти берег?

— Что толку мне от смерти вашей? Что толку вам от жизни такой? — пожал плечами Сын погибели. — Разве сладок был вам хлеб в эти дни? Разве мягка была постель ваша? Страх вертелом раскаленным терзал вам души. Я говорю — избавьтесь от страха, ибо с ним ни живы вы, ни мертвы. Против меня ополчась, облеклись вы броней незримой, да только к чему тот доспех, когда души ваши трепещут всякий час и всякий день?

Первый нищий, не сводя удивленно-испуганного взгляда с сидящего на корточках Федюни, тоже преклонил колени.

— Пустое это все. — Кочедыжник махнул прутиком крест-накрест, точно перечеркивая вину изменников. — Ступайте, да не убоитесь вы жизни земной, ибо не придет вам ничто иное, покуда ее не проживете от первого вздоха до последнего.

— Так что, идти? Мы свободны? — вдруг спросил молчаливый.

— Лишь утратив страх, обретете свободу в сердце своем, — вновь повторил Сын погибели и вернулся к рисованию спиралей.

— Пойдем. — Молчун потряс за плечо своего товарища, замершего коленопреклоненно.

— Нет, — резко мотнул головой первый нищий, — не пойдем. Я тут останусь. Отныне и до последнего часа. Когда б ни настал этот последний час.

— Настал последний час, — неожиданным эхом отозвался купол шатра.

Говоривший схватился за ухо и, взвыв от боли, упал наземь. Крошечное темное существо чуть больше горошины скатилось с него на землю и, обернувшись вихрем, заполнило сиянием весь шатер.

— Настал ваш последний час, — громыхнуло снова под сводом, и широкие мощные крылья распластались за спиной нового гостя. — Дважды предали вы хозяев своих и не укрыться вам от обещанной кары! Сказано было, что заставлю я кровь в ваших жилах обратиться в пламень, и быть по тому!

— Да будет так, — сквозь сцепленные от боли зубы простонал первый нищий.

Его собрат рухнул на пол и начал извиваться, силясь унять сжигавший изнутри пламень.

— Огонь да будет холодным! — поднимаясь на ноги, властно сказал Сын погибели. — И станете вы жить, не ведая страха, рождаясь и умирая, пока не избудете предначертание свое!

Повинуясь его словам, тела нищих вдруг удлинились, одежда распалась в прах. И спустя мгновение две крупные змеи с шипением подняли головы у ног Федюни.

— Ты мешаешь мне, Андай, брат мой! — пророкотал ангел. — Ты стоишь на пути справедливости, ибо что может быть справедливее воздаяния за преступление? Лишь страх пред воздаянием удерживает этих двуногих тварей от того, чтобы не обратиться в стаю хищников, пожирающих друг друга! Ты, Андай, холодный змеебог, лишаешь их страха и, стало быть, обращаешь в хаос Срединный мир! Заливаешь его кровью, ибо сила, лишенная страха, есть сила, несущая смерть!

— Ты лишен страха, брат мой Антанаил, тебе неведомо, что такое бояться наступления завтрашнего дня и молить за ближнего, который дороже тебе себя самого. Ты не знаешь, что есть страх знать истину и радость упиваться ложью, лишь бы сохранить в неприкосновенности покой свой. Ты — сила, тебе неведом страх, Антанаил. Никогда, ни в малой степени. Значит, ты смертен?

— Узнаю змеиный след твоих речей, Андай! Ты все юлишь, крутишь, сбиваешь с толку… Яд твой дарит облегчение от боли, а затем — и облегчение от жизни. Я ли смерть или же ты?

— Пожар! Пожар!!! — донеслось из-за стен шатра. — Там внутри горит!

— Мы договорим, Андай. — Ангел вдруг сложил крылья и, повернувшись на месте, словно ввинтился в землю. — Оставляю тебе этих гадов. Они есть суть деяния твоего.

Ворвавшиеся в шатер херсониты от неожиданности уронили наземь ведра с водой: среди палатки как ни в чем не бывало сидел Федюня Кочедыжник и рисовал прутиком замысловатые спирали на сухом песке. Два огромных питона лежали рядомё водрузив головы на колени мальчика.

— А что горело? — наконец смог выдавить из себя один из воинов.

— Ничего, — спокойно ответил Федюня. — Не вернулся ли еще славный витязь наш с поля ратного?

— В шатре отдыхает, — не спуская глаз с лежащих питонов, ответил херсонит. — Он самого Генриха Льва из седла выбил! Шутка ли!

— Передай ему, что завтра поутру нам следует отбыть во франкские земли к аббату Бернару из Клерво.

— Но к чему же?

— Ибо так должно быть, и так будет.

Над шатром, где совсем недавно развевалась баньера с белыми и голубыми ромбами Баварии, теперь красовалось белое знамя с алым, расширяющимся к концу лопастей крестом. Победив одного из защитников поля, доблестный Вальтарэ Камдель, граф Квинталамонте, рыцарь Священного воинства бернарианцев, занял опустевший шатер непобедимого прежде Генриха Льва.

Толпа, бурно реагировавшая на яростную схватку двух славных рыцарей, невольно притихла, когда победа, неизменно сопутствовавшая герцогу Баварии, вдруг оставила его. Причем оставила лежащим на земле без чувств. Небывалое свершилось. И простой люд, и знатные бароны понимали это, с нетерпением ожидая, что будет дальше.

Быстроногие оруженосцы герцога поспешили на ристалище помочь господину подняться. Никогда славнейший из рыцарей Империи не ощущал спиною землю ратного поля. Получить удар в шлем, потерять стремя — это еще куда ни шло. Но такое!

Генрих Лев очнулся от удара оземь и некоторое время лежал неподвижно, собираясь с силами. Сквозь узкие смотровые щели виднелось синее, в белых облаках небо, напоминающее герб его родной Баварии. Он тихо зарычал от боли и досады и согнул колени, пытаясь встать. Публика на трибунах радостно вскрикнула, приветствуя своего любимца. Голова кружилась, но Генрих поднялся на ноги до того, как к нему подбежали оруженосцы, что снова было встречено восхищенным ревом трибун.

— Мой господин, — оруженосец, подставив плечи под руку герцога, помог ему вновь залезть в седло коня, — прикажете развернуть перину для отдыха?

— К черту перину! К черту отдых! Воды. Сменить шлем. Новое копье!

— Но ваше падение…

— Заткнись и делай, что я тебе говорю!

— Неужели вы снова хотите сразиться с рыцарем Бернара Клервосского? Говорят, сам Господь направляет удары его воинства! Они непобедимы!

— Ты вздумал мне перечить? Я непременно брошу вызов этому крестоносцу, будь в его копье хоть сам дьявол, но чуть позже. А сейчас, благодарение Всевышнему, я имею прекрасную возможность вызвать на бой выскочку-херсонита! Этого мерзкого Сантодоро, оскорбившего моего друга Лотаря и, по слухам, похитившего у меня любовь его дочери!