Читать книгу "Убить Короля - Сандроне Дациери"

– И ОБТ это известно. Оставив мне флешку, Д’Аморе ясно дал это понять.

– Чего он добивался? Хотел тебе помочь или заставить тебя выйти из игры?

Коломба пожала плечами. Она и сама этого не знала.

– Что ты затеял с Чезаре?

– Я проверяю всю собранную нами информацию. Как его похитили, мы не знаем. По словам его родителей, однажды ночью он ушел из дома – просто открыл дверь и исчез. Зато его медкарта представляет определенный интерес. Вот, почитай, – сказал Данте, протягивая ей айпад.

– Бла-бла-бла… Пребывание в условиях ужасающей антисанитарии, истощение и так далее и тому подобное… Келоидные рубцы на ступнях от повреждений, вероятно полученных при ходьбе по острой или абразивной поверхности.

– Из всех десяти детей такие шрамы только у него, – сказал Данте.

– Может, Отец проводил на нем очередной эксперимент?

– Или в другой темнице пол был не таким гладким, как в контейнерах. И если его не слишком хорошо лечили, что более чем вероятно, есть шанс, что под кожей у него остались посторонние частицы. Как в пятнышке чернил у тебя на руке.

Много лет назад Коломба укололась чернильной ручкой, и синяя точка превратилась в татуировку между большим и указательным пальцем ее правой руки.

– Нет и еще раз нет, – сказала она. – Я не позволю тебе кромсать мальчика.

– Думаешь, я на такое способен? Но…

– Никаких «но», – сказала Коломба, вставая. – Чезаре и так достаточно натерпелся. Может, в твоей больной руке тоже найдутся улики. Почему бы тебе не вскрыть ее?

Данте снял перчатку и раздвинул скрюченные мизинец и безымянный палец правой рукой. Между ними светлел круглый шрам размером с монетку.

– Диагностическая хирургия, – пояснил он. – Мне ввели эндоскоп, чтобы проверить, нет ли в руке чужеродных частиц, невидимых на рентгене. Было больно, но я был готов на все, чтобы вычислить Отца. А сейчас я готов пойти на все, чтобы больше узнать о короле монет.

9

Когда они изложили план Данте врачу и опекуну Чезаре, тот отнесся к его замыслу гораздо терпимее, чем Коломба.

– Келоиды, особенно на ступнях, – явление очень неприятное, – сказал он. – И когда Чезаре играет в футбол, они воспаляются. Я просил его родителей оплатить лазерное лечение, но они сказали, что в этом нет необходимости и со временем рубцы заживут.

– Вы можете дать разрешение на операцию? – спросила Коломба.

– Да, – ответил врач. – При условии, что я буду лично контролировать, какому лечению, где и как его подвергнут.

– Проходить все будет здесь. Если не возражаете, Данте уже снял всю спа-зону, которая сейчас закрыта для посетителей, и операцию можно будет провести на массажной кровати. Все будет простерилизовано, а вы, разумеется, будете присутствовать и, если посчитаете, что операция не удовлетворяет требованиям санитарии, сможете ее прервать.

Врач на мгновение задумался.

– Когда мы можем это сделать?

– Если вы согласны, то прямо сейчас, – ответила Коломба.

– Ничего себе. – Врач наклонился к ней. – Простите, но господин Торре, случайно, не Тони Старк[43] инкогнито?

Коломба вежливо улыбнулась – она не знала, кто такой Тони Старк, – и, попрощавшись, сообщила начальнику «Shadow», что можно приступать.

Когда она вернулась в люкс, на террасе вместе с Данте, пересчитывая освещенные окна зданий напротив, сидели Чезаре и Лука. Мауджери-старший неловко примостился на кушетке с чашечкой кофе в руке.

– Я сказал господину Мауджери, что Луке лучше остаться, чтобы поддержать своего друга, – сказал Данте. – А уехать он сможет завтра утром.

– Совершенно согласна, – поддержала его Коломба.

– Ладно, будь по-вашему, но я, честно говоря, не понимаю, что происходит, – недовольно сказал Мауджери. – Сначала вы заявляетесь ко мне домой, потом уговариваете нас приехать сюда, будто это вопрос жизни и смерти. Возможно, мне надо было послушать своего адвоката, – он виновато улыбнулся. – То есть против вас я ничего не имею, и вообще, я многим вам обязан, но я не хочу, чтобы вы впутывали моего сына в свои мудреные дела.

– Вам кажется мудреным, что ваш сын поддерживает друга? – с любопытством антрополога спросил Данте.

– Нет, – поторопился ответить Мауджери, – но я бы предпочел, чтобы Лука жил дальше и перестал ворошить прошлое.

Данте прищурился:

– То, что с ним случилось, не так уж просто забыть. И вы, на мой взгляд, волнуетесь куда больше сына. Что вас так беспокоит?

– Ничего! – Мауджери сидел как на иголках. – Я забочусь только о сыне.

– Господин Мауджери, вы ничего не хотите нам сообщить? – вмешалась Коломба.

– Черт, да вы и так уже все знаете! – Он встал. – Я хочу, чтобы завтра с утра нас с Лукой отвезли домой.

– Не вопрос, – сказала Коломба. Ей и самой хотелось, чтобы он поскорее перестал мешаться у них под ногами.

10

Нанятые Данте втридорога врачи установили свое оборудование и простерилизовали комнату, обсуждая предстоящую операцию с опекуном Чезаре, который одобрил каждый их шаг.

Данте присутствовать при хирургическом вмешательстве не пожелал, и наблюдать за процессом пришлось Коломбе. Так она впервые увидела покрытые наростами ступни мальчика.

Целый час, пока длилась операция, Лука не отпускал руки своего друга. Наконец ноги Чезаре слегка покраснели, и на кровати осталось несколько чешуек сухой кожи. Коломба попросила Третьего отвезти их в лабораторию на анализ.

– У него здесь что-то твердое, – внезапно сказала медсестра, втирая в ноги мальчика восстанавливающий крем.

Надев очки с увеличительными стеклами, дерматолог осмотрел место, которое показала ему медсестра.

– Чезаре, у тебя тут маленькая заноза, – сказал он. – Что скажешь, вытащим?

Тот заворочался в свете медицинских ламп, но Лука ему ободряюще улыбнулся. Точнее, улыбнулся он в пустоту – ребята никогда не смотрели друг другу в глаза. Извлечение прошло безболезненно, потому что длина занозы составляла всего несколько миллиметров, а сама она была тонкой, как игла маленького кактуса. Занозу отвезли на анализ вместе с остальными образцами.

К изумлению Коломбы, привыкшей к черепашьей скорости работы криминалистических лабораторий, результаты были готовы уже на рассвете. Когда она, в одной пижаме, притащилась в гостиную, Данте уже угощал всех дежурных охранников кофе. Не теряя времени, она налила себе двойную порцию и углубилась в чтение заключения, доставленного в плотном, запечатанном сургучом конверте с водяными знаками.