Читать книгу "Лука, или Темное бессмертие - Франк Тилье"

– Прибери улыбочку. Это она.

Паскаль торопливо бросил на стол банкноту. Они схватили свои куртки и выскочили на улицу. Когда женщина вставляла ключ в замок входной двери, они с двух сторон подошли к ней:

– Анна Шуграни?

Женщина обернулась, снимая шлем:

– Да.

Косая челка упала на черные глаза, длинная хрупкая шея вытянулась. На ногтях у нее был черный лак, на губах темная помада. Добавить еще немного грима, и она могла бы играть главную роль в сериале про зомби.

Но отрезанной фаланги у нее не было, и она совершенно не походила на лицо с фотографии на удостоверении, добытом Николя.

Копы тупо уставились на нее. Их провели.

Та, которая под видом Анны Шуграни ходила брать кровь у Луки, отымела их по полной.

59

Шарко повесил трубку после разговора с профессором из лаборатории в Бордо. Он был ошеломлен. Теперь придется крепко пошевелить извилинами, пытаясь понять невозможное: как биологическая мать могла умереть за три года до рождения своего сына?

Жюли Самсон указала на единственно возможный вариант в сложившейся ситуации: Эмилию Робен оплодотворили искусственно. В ее матку поместили замороженный много лет назад эмбрион, в котором по материнской линии содержалось генетическое наследие неизвестной из пруда в Манси.

Самсон объяснила, что в центрах или клиниках по искусственному оплодотворению заморозка эмбрионов представляет собой сравнительно распространенную практику. Насколько Шарко понял, во время зачатия in vitro биологи создают несколько эмбрионов – вплоть до десяти. Пациентку оплодотворяют одним или двумя из них, а остальные – «сверхкомплектные эмбрионы» – помещают в жидкий азот и хранят в той же клинике. В случае неудачи первого оплодотворения эти замороженные эмбрионы могут обеспечить будущим родителям еще один шанс.

Самсон рассказала о проблемах, связанных с такими эмбрионами: сколько из этих организмов, погруженных в азотные ванны при температуре минус сто девяносто шесть по Цельсию, ждут, пока «родители» определят их будущее? Новая имплантация? Дар бесплодной чете? Уничтожение? И что делать с эмбрионами пары, которая развелась, или той, которая переехала и больше не подает признаков жизни, или скончавшейся четы? Сколько таких потенциальных человеческих существ забыты в своих ваннах? Их число оценивается приблизительно более чем в тридцать тысяч.

Повесив трубку, Самсон оставила полицейских в состоянии полного недоумения и крайнего напряжения. Увесистые ягодицы Шарко грели край стола Николя. Три параллельные морщины прочертили его лоб. Снаружи темнота стирала контрасты. Приближалась новая холодная ночь, подступала тьма, а с нею и их призраки.

– Так… Давайте подумаем… Вернемся во времени и будем исходить из того, что` на сегодняшний день нам известно об Эмилии Робен, а потом прокрутим назад и попытаемся хоть что-то понять в этой чертовой путанице.

Он отклеился от стола, выбрал чистый лист на доске, которую вытащил на середину комнаты, и вооружился черным фломастером:

– Несколько недель назад Робен погибла, предварительно сбежав от группы, к которой принадлежала, – от клана отрезанных фаланг. Она была найдена и буквально выпотрошена Арно Демоншо, он же Каратель. Он вспорол ей живот и вынул печень, как в мифе о Прометее, как бы намекая на то, что любой серьезный научный прогресс сопровождается катастрофой.

Шарко потер подбородок и продолжил:

– Семью месяцами раньше, в марте этого года, Робен производит на свет маленького Луку, стараясь сделать это максимально анонимно. Она прячется в Дижоне, рожает в Осере и благодаря афере с ложным суррогатным материнством устраивает так, чтобы Лука мог оказаться у родителей, также стремящихся остаться анонимными…

Он отмечал основные этапы. Люси и Одри стояли рядом с ним, внимательные и сосредоточенные.

– Вернемся назад еще на девять месяцев. К июлю или июню 2016-го, к тому моменту, когда Робен забеременела. Речь идет не о классической сексуальной связи, а, по всей видимости, об искусственном оплодотворении. ЭКО, как говорят. Некто, безусловно, очень компетентный, гинеколог, акушер, лаборант или что-то вроде, размораживает уже существующий эмбрион, генетически посторонний Эмилии Робен, и вводит его в ее матку, тем самым превращая молодую женщину в суррогатную мать.

– Я более-менее в курсе, как это работает, – вмешалась Люси. – ЭКО – штука сложная и технологичная. Даже если Демоншо сумел совершить подобные манипуляции с эмбрионами собаки, с человеческим существом дело другое. Я с трудом себе представляю, как он мог провернуть такое в одиночку. И тем более в своей лаборатории.

– Может, их несколько. На данном этапе я задаю себе вопросы, на которые у меня нет ответов: зачем? И почему Эмилия Робен? Знала ли она о происхождении эмбриона? Произошло ли это законно, в каком-нибудь центре и с врачами, или нелегально? Что она должна была сделать с ребенком, если бы не сбежала и не родила нормально? Вырастить его? Короче, неизвестно. Зато известно, что этот эмбрион превратился в Луку, и теперь мы «знаем» одного из двух его родителей… – Он написал крупными буквами «неизвестная из Манси» и несколько раз подчеркнул. – Речь идет об эмбрионе, половина составляющих которого принадлежит женщине, умершей в 2013 году. Об эмбрионе, который три года хранился где-то замороженным в жидком азоте при температуре минус сто семьдесят. Но ведь этот эмбрион нужно было создать и извлечь, прежде чем заморозить… Я хочу сказать, его не достали из живота неизвестной из пруда, чтобы засунуть в пробирку.

– Еще одно зачатие in vitro? – предположила Люси.

– Я вот не в курсе, как это работает, но у меня хватает мозгов, чтобы понять: только так и могло быть. – Кончиком фломастера он вписал еще одну строчку. – Продолжим… В 2013-м удар по черепу убивает неизвестную из Манси. Несчастный случай, убийство? Мы не знаем. Демоншо, наш солидный коммерческий представитель, убийца Шевалье и Эмилии Робен, сжигает ей лицо кислотой, разбивает челюсти и скулы, чтобы помешать идентификации, потом заворачивает в чехол с утяжелением и бросает на дно пруда, чтобы ее никогда не нашли. Сам ли он убил ее? Невозможно установить. Во всяком случае, он тот, кто ее утопил. – Он написал «ЛУКА». – Каким бы невероятным это ни казалось, то, что сегодня стало Лукой, уже существовало до смерти его настоящей биологической матери. Неизвестная из Манси должна была дать одну или несколько своих яйцеклеток, чтобы создание эмбриона стало возможным. За сколько времени до смерти? За месяцы? За годы? Есть ли связь между причиной ее смерти и Лукой? И все тот же вопрос, который мы задаем себе с самого начала: кто биологический отец этого ребенка?

Он посмотрел на часы, потом указал на гору папок у себя на столе:

– Начиная с завтрашнего дня разберите мне по косточкам дело Манси, посмотрите, не пропустили ли наши коллеги из Версаля чего-нибудь, какой-то детали, которая на сегодняшний день станет весомой. Мы должны узнать, кто эта женщина. Она ключ ко всему делу, я уверен.