Читать книгу "Злое счастье - Людмила Астахова"

Но мысли Рыжего были далеки от пафоса героической баллады. Он приказал созвать всех юношей младше 20 лет, не успевших получить еще рыцарских шпор. Таковых в лагере сыскалось аж двадцать пять человек.

– Судари мои, вы немедленно возьмете самых быстрых коней и отправитесь в Исконный Тир-Луниэн, оповещая по дороге каждого встречного о нашествии дэй’ном. Все владетели сопредельных с Приграничьем земель должны знать о случившемся не позднее, чем через три дня. Все понятно? – жестко отчеканил Мэй.

Дайнар ожидал, что мальчишки станут протестовать и упираться. Рыжему – возможно. Но кто бы осмелился возразить самому Финигасу?

– Хельх! – позвал Мэй оруженосца. – Ты поскачешь к Альмару в Сирон-Аяр, он сейчас там. Возьми, – на ладонь юноши лег венец властителя Приграничья. – С этой штукой никто не посмеет тебя остановить. Скажи государю, что я буду держать Эр’Иррин столько, сколько понадобится, и не сдамся, пока жив. Наследников у меня нет, поэтому пусть распоряжается Приграничьем, как ему заблагорассудится.

– Милорд! Я никуда не поеду! – отчаянно крикнул парень. – Кая-то вы оставляете.

Пальцы Мэя стальным капканом сжали горло Хельха, словно князь вознамерился на месте покарать ослушника:

– Ты поедешь туда, куда я сказал. Немедленно! – прошипел Рыжий, опасно щуря глаза, совершенно так же, как это делал его отец. – Еще одно слово – и я прикажу тебя повесить как предателя. Я – твой господин и в жизни, и в смерти, и, поверь мне, после смерти тоже. Понятно? Не слышу ответа! Не слышу!

– Мэй! Ты сдавил ему горло – он не может ответить, – осторожно напомнил Дайнар.

Рука князя медленно разжалась, давая возможность вздохнуть уже слегка посиневшему юноше.

– Ты хорошо меня понял, в’етт Хельх?

– Д-да.

– Прекрасно. Что же касается Кая… ты хоть понимаешь, что он умрет? И я буду тому причиной. Но он мне нужен. Его дар и его сила.

«Точно так сказал бы и Финигас, – с содроганием подумал Дайнар и отвернулся. – Должно быть, старый безумец вовсю веселится на дне своей персональной бездны, зная, что его старший и любимый сын, дерзко нарушивший когда-то отцовскую волю, стал таким же, каким был сам».

А послание от Тайгерна так и осталось лежать у него в тайном кармашке за пазухой.

Жизнь – странная скотинка. Она, как хитрая и норовистая лошадь, кажется, что все у тебя под контролем – там уздечка, тут подпруга, вовремя напоена, досыта накормлена, и сам ты всадник хоть куда, с опытом и надлежащей сноровкой. Езжай куда глаза глядят. Высоко сидишь – далеко глядишь, и быстрее любого пешего движешься к намеченной цели. И вдруг – бац! Жизнь-лошадка ни с того ни с сего скок на дыбы, а ты – брык носом в пыль. Если повезет, отделаешься расквашенной мордой, а ведь можно и костей не собрать. Или, скажем, понесет под тобой подлая животина, да в противоположном направлении, и так, что только ветер свистит в ушах. Кричи не кричи, не остановишь, пока самой не наскучит, или же не сбросит тебя безжалостно в кювет. А то и вовсе падет прямо под седлом. Тоже ведь неприятность и притом немалая.

Чем дальше, тем чаще на ум Хелит приходили подобные ассоциации и сравнения. Видимо, Кто-то Там выделил ей не простую кобылку-жизнь, а то ли бешеного мустанга, то ли конька-горбунка. Зигзаги, которые выписывала судьба леди Гвварин, смело тянули на экстремальный слалом по пересеченной местности.

Их с Волчарой путь лежал на северо-восток, и сначала Хелит наивно думала, что лорд Глайрэ намеревается отвезти ее в Далатт. Ан нет! Его планы простирались несколько в ином направлении. Он собирался спрятать свой живой залог у кого-то из лордов-единомышленников. Так, чтобы и Приграничье было относительно недалеко, и государь Альмар не мог дотянуться. Связываться с маддом Хефейдом не хотелось даже Волчаре. Старый далаттский воевода хоть и не лез в большую политику, но с его мнением считались по всем уделам Тир-Луниэна. Он легко мог испортить Лайхину всю игру.

Хелит охраняли до того тщательно, если не сказать дотошно, что она и помыслить не могла о побеге. К тому же она совершенно не видела смысла повторять собственные недавние ошибки. Во всяком случае, в компании Лайхина им с Аллфином ничего не угрожало. Братья-стражники не спускали глаз с почетных пленников днем, а во время ночевок на постоялых дворах обязательно проверяли на крепость замки на ставнях и всю ночь неусыпно стерегли под дверями. Ранх утверждал, будто Гнэйд – старший из братцев немного влюблен в благородную леди Гвварин, судя по пламенным взорам, которые дружинник якобы бросал на девушку. Может быть, и бросал, только стоило Хелит повернуться в его сторону, как Гнэйд начинал любоваться открывающимися пейзажами. Именно ему она старалась улыбаться приветливее. Влюбился он или нет – то сердечная тайна, но, если ангай не ошибся, то этой симпатией можно будет еще воспользоваться. Впоследствии. В конце концов, из исторических примеров следует одно: женщины во все времена вертели мужчинами как хотели. Глядишь, удастся убедить сурового униэн оказать благородной зазнобе несколько мелких приватных услуг.

«Надо быть хитрой», – говорила Хелит себе и строила разнообразные планы на будущее. Что тут удивительного? Это любимейшее занятие всех разумных существ во всех мирах. Кто-то руководствуется железной логикой, кое-кто – интуицией, либо фактами и наблюдениями. Планы выходят стройные, логичные, а то и вовсе железобетонные, до того тщательно их продумывают иные мыслители.

Разумеется, Хелит не стала бы хвастаться какими-то запредельными способностями к анализу и созиданию, опять же клеймо «блондинки» давило на психику, но деваться было некуда. Полностью идти на поводу у Волчары леди Гвварин не хотела – это означало окончательно превратиться в безвольную марионетку. Лайхин бессовестно станет дергать за ниточки, заставляя Мэя подчиняться его желаниям. Если раньше Рыжего сложно было шантажировать, то ныне Хелит сама по себе превратилась в нож, приставленный к горлу сына Финигаса. В таком виде положение дел девушку совершенно не устраивало. Она отчаянно искала выход, и самое паршивое, что Волчара это понимал лучше всех.

Стоило леди Гвварин лишний разочек улыбнуться Лайхину, как он мигом доказал свою проницательность и знание жизни:

– Даже и не надейся, моя леди. У тебя не получится ни умилостивить меня, ни переманить на свою сторону, ни тем паче соблазнить.

Хелит саркастически хмыкнула. Экое самомнение у мужика!

– Будь ты тысячу раз в моем вкусе, а я люблю горячих смугляночек, крутобоких, с попками и титьками, чтобы подержаться было за что, то все одно – ничего не получилось бы. Из возраста пылких юнцов я уже вышел. Зрелый муж умеет управлять желаниями не хуже, чем слугами. Дело не в этом, миледи. Я же знаю, что ты – женщина Рыжего. А стало быть, не может у тебя быть ко мне искреннего чувства.

Откровенно говоря, Хелит мысль об обольщении Волчары в голову не приходила никогда. Все равно что войти в клетку со свирепым волком-вожаком.

– Это я так, к слову, на всякий случай, – буркнул Лайхин напоследок.