Читать книгу "Механика хаоса - Даниэль Рондо"

Как-то ко мне постучался один из рыбаков, завсегдатаев бара. Он называл меня Professore и хотел со мной поговорить. Я пригласил его войти и предложил стаканчик неро д’авола. Он рассказал мне о своей последней mattanza, которая имела место в 2006 году. Его отец был раисом. Раисом! Уважаемым человеком! После окончания mattanza в церкви отслужили благодарственный молебен. Канторович прав, когда утверждает, что Сицилия – это Восток. В конце концов я понял, что мой гость дружит с Луиджи, владельцем автомастерской.

– Луиджи говорил, вам нужен кто-то для уборки. У меня есть дочка, она сейчас нигде не работает… Чем болтаться без дела, пусть вам поможет. Много она с вас не возьмет…

В каком-то смысле Луиджи сказал правду: мне нужен был кто-то, кто наводил бы в доме чистоту и готовил еду.

– А какое она делает ризотто! Пальчики оближешь!

Между тем меня, возможно, посетит лондонский аристократ – торговец древностями, бывший агент Левента. Не знаю, как он раздобыл мой адрес, но недавно я получил от него чрезвычайно любезное письмо. Я позвонил ему и сказал, что какое-либо сотрудничество с ним не входит в мои намерения. «О, я прекрасно вас понимаю! – ответил он. – Впрочем, я переключился на другой бизнес. Теперь я продаю китайцам бордоские вина гран крю и современную живопись, причем по схеме «два в одном», такова концепция. Президент и генеральный директор одной крупной компании, которая входит в список САС 40, – она называется Cimenlta – профинансировал мой стартап из личных средств… Мне просто приятно было бы навестить вас на Сицилии. Вы странный человек, но вы мне очень симпатичны». Не знаю, почему я согласился. Из любопытства? От скуки? Может быть.

Он переключился на другие дела. Я тоже. Я не держал на него зла.

Наша жизнь складывается в странные циклы. Мы осознаем это только постфактум. Когда уже слишком поздно. Настоящее часто представляется нам непостижимым. То же самое относится к жизни сообществ. С тех пор как я поселился в Катании, мне на ум постоянно приходит стих Вергилия: «Снова великий веков возрождается ныне порядок». Вергилия вдохновляла культура этрусков, которые рассматривали жизнь человечества как смену повторяющихся циклов. Многие авторы (в частности, Данте, но также и Виктор Гюго) ошибочно, как полагают специалисты, думали, что Вергилий предсказал наступление христианской эпохи. Сегодня тех, кто озабочен судьбой заблудшей овцы, можно пересчитать по пальцам одной руки. Пастырей не осталось, как не осталось и пророков. Больше никто не проводит связь между Аполлоном и Христом. Неужели мы и правда утратили секрет жизни, как говорил Брюс у меня в кабинете Каирского музея? Мне все чаще приходится задумываться над одним и тем же вопросом: а что, если мы – на Западе и в других местах – и в самом деле присутствуем при завершении очередного цикла? При постепенном, но неостановимом угасании христианской цивилизации, существующей две тысячи лет? Может быть, мы все – компас без стрелки? Или стрелка без компаса? Паломники без Христа, бредущие случайной дорогой, забывшие о законах, потерявшие цель? Чтобы в результате неведомо почему оказаться в camera della morte, как те несчастные тунцы? Я человек неверующий, но от этих мыслей мне неуютно. К счастью, я знаю, что история богата на неожиданные сюрпризы. Как там говорил Полибий? Никогда нельзя недооценивать власть Фортуны…

После моего возвращения мне несколько раз звонила Жаннет, страшно возбужденная: они начали в доме ремонт: «И я – в роли генподрядчика!» Мне вдруг подумалось: наследство, о котором она говорила, уж не остаток ли это благ, полученных от щедрот Каддафи? С другой стороны, какая разница… Не мне ее судить. И потом, если этими благами воспользуется Хабиба… «Если ты не против, – сказала она мне по телефону, – мы с детьми хотели бы приехать тебя навестить». Я не удержался и расхохотался. Глупо. Жаннет спасла Хабибу, и что странного в том, что продолжает о ней заботиться? Но она не обиделась – ее слишком переполняло собственное благородство. Я, в свою очередь, постарался загладить свой дурацкий смех и перевел разговор на концерт Гарри и Хабибы. Я видел его по итальянскому телевидению, они выступали в Венеции.

– Честно говоря, на них приятно смотреть. Они по-своему перепели «Billie Jean» Майкла Джексона. Получилось отлично. И звучало позитивно. Такое впечатление, что эта парочка вернулась откуда-то издалека.

– Вот видишь, Гримо, не все всегда в жизни так плохо.

– Да услышат тебя небеса.

На этот раз расхохоталась она.

* * *

Она позвонила у решетчатых ворот утром, незадолго до 10 часов, как я и договаривался с ее отцом. Она пришла в шортах, майке и босоножках на небольшом каблуке. На затылке у нее красовалось тату в виде дельфина. Мы на миг соприкоснулись руками. Смогу ли я? Я смотрел на ее длинные загорелые ноги, костлявые плечи, и меня охватывала дрожь. Она зародилась где-то под кожей запястий и вскоре распространилась по всему телу. Сердце у меня забилось быстрее. Она улыбнулась мне. Мне хотелось расспросить ее о том, как она живет, выведать ее секреты, занять в ее жизни место. Мой внутренний мотор, работающий на радости, включился сам собой. Я уже слышал его тихий рокот. Я вернул ей улыбку и неожиданно для самого себя спросил:

– Вы не рассердитесь, если я буду называть вас Валентиной?

Порывом ветра захлопнуло окна второго этажа, которые я оставил открытыми. Послышался раскат грома. На кухне запахло дождем. Мы посмотрели друг на друга. Ее губы шевельнулись. Она прошептала:

– Как странно… В это время года… Мне кажется, начинается гроза.