Читать книгу "Безумное танго - Елена Арсеньева"

Другой разворот: маленькая, похожая на хорошенькую лисичкудевушка с золотистыми кудрями стоит на коленях; перед ней мужчина. На снимокпопали только бедра и волосатые ноги этого мужчины, а также его огромный орган,к которому обращены полуоткрытые губы девушки. Позади девушки стоит чернокожаяженщина. Это она пригибает рыжеволосую голову к мужскому телу, вынуждая девушкуделать то, чего ей делать совершенно не хочется, судя по отвращению, застывшемув глазах. На другой странице тоже фото: голова повешенной, с петлей на шее.Искаженное предсмертной мукой лицо, вытаращенные глаза, но блики весело сияют взолотых спутанных кудрях. Та же самая девушка!

Юрий вскочил, встал прямо под люстру, продолжая листатьальбом трясущимися руками. Всего там было девять разворотов, заполненныхфотографиями. Слева всегда – сцена насилия, оргии с участием несколькихчеловек. Справа – труп очередной светловолосой девушки. Один раз был почему-тосфотографирован бак – вроде тех, которые применяются для кипячения белья, сгерметичной крышкой. А дальше – опять трупы. Менялись лица, позы, в которыхнесчастных застала смерть, но неизменным было только одно – светлые волосы.Задушенные, вытащенные из воды, покрытые страшными ранами… Только один разснимок справа изображал живую девушку. Точно с таким же испуганным лицом, скаким участвовала в сексуальной свалке, она стояла, опираясь на дверцуроскошного лимузина, и толстый араб в белой галабее и традиционнойкрасно-клетчатой куфье приобнимал ее за плечи. Тот же араб, который насиловалее на снимке слева!

Юрий перелистнул последнюю страницу. На столе распростертаочередная блондинка, на сей раз не голая, а в черной кожаной безрукавке, трусахи сапогах. Над ней стоят с плетками чернокожая женщина и смуглый мужчина,одетые так же. Развлечения тамошних садомазохистов?

Юрий нахмурился, захлопнул альбом. Что за крутое порно? И,главное, откуда это у Алёны, зачем ей такой альбом? Тем более – с фотографиямимертвых… Получается, живыми из всех остались только двое: та, рядом с которойстоит лимузин, и еще девушка с последней фотографии. Или ее страшная смертьзапечатлена на следующей странице?

Юрий снова начал листать, как вдруг кто-то вырвал альбом изего рук.

Алёна! Стоит рядом, глядя огромными, потемневшими глазами,губы дрожат, белый платочек, прикрывающий стриженую голову, кажется серым посравнению с мелово-бледным лицом…

И Юрий вдруг понял, что та девушка с последней фотографиивсе-таки осталась жива. Ведь именно она стояла сейчас перед ним.

Тамара Шестакова. Апрель 1999

– Глеб, ты каким кремом после бритья пользуешься? –спросила Тамара как бы невзначай.

– Представления не имею! – пожал тот плечами, неповернув головы от компьютера. – Ираидка покупает какой-то, я даженазвания не помню. Главное, пахнет хорошо. А что?

Тамара задумчиво посмотрела на его чуть сутуловатую спину.Не помнит он! Ираидка покупает! Кому бы рассказывал, Глебушка? Когда носишьтакие рубашечки от «Москино» за 300 долларов, когда костюм у тебя – от«Версаче», три тысячи, даже плавки небось двухсотдолларовые, «Библос», на столенебрежно валяются солнечные очки от «Ив Сен-Лоран» – самое малое за 200, авозле ножки стула скромно притулился кейс-сейф «Делси», что по 250 «зеленых»…

– А что, ты мне хочешь новый крем подарить и боишься неугодить? – с усмешкой спросил Глеб, не оборачиваясь и продолжая увлеченнотаскать по столу «мышку».

Тамара с тоской взглянула на телефон. Она ждала звонка отРомана, но сейчас, когда Глеб вошел в «Интернет» и увлекся любимой игрой,телефон будет занят до упора. Главное, как только сама Тамара соберется пошаритьпо «Интернету», так через пять минут на экране возникает надпись, что связьнарушена сервером по неизвестной причине. А сейчас Глеб уже полчаса занимает еетелефон, модем и компьютер, причем в самое горячее, дорогое дневное время, асервер и не чешется. Ну, что дозволено Юпитеру… или хотя бы потенциальномуЮпитеру…

– Слушай, дорогой, да что это у тебя с давлением? –пробормотал Глеб. – Чего б тебе дать такого… нетрадиционного? О, вот!Кошку надо погладить, может, полегчает.

Тамара с тоской взглянула на экран. Глеб играл в своюлюбимую игру: «Здоровье президента». Эта тема ведь волнует каждого россиянина?Волнует. Вот с некоторых пор в «Интернете» и обосновался соответствующий сайт,на котором каждый может ощутить себя личным эскулапом Первого Папы.

А дела у него что-то плоховаты. Пульс 30, давление 180 на110, температура под 40, а жизненных сил – всего на 20 процентов.

Такое радикальное средство, как поглаживание кошки, пользыне принесло: лицо на экране позеленело, скукожилось, а жизненные силы упали аждо пяти процентов.

– По-моему, мы теряем президента! – азартно объявилГлеб. – Сейчас впадет в кому – и приветик!

Тамара вздохнула. Глеб сам себя выдает. В каждой шутке естьдоля шутки! Психолог многое усмотрел бы в его страстном желании довести президентадо гроба хотя бы на экране компьютера. Если бы дело происходило в каком-нибудь37-м, за одни такие помыслы он уже ковырял бы землю на Беломорканале. Ну а вовремена Ивана Грозного, к примеру, сгибался бы в три погибели в пыточной избеили вообще помирал на колесе. Впрочем, в обе названные эпохи не было такихопасных компьютерных забав. Да и при Грозном Чужанина к кормилу власти близконе подпустили бы – в лучшем случае держали бы за шута, кормили объедками сцарского стола. Хотя, сказать по правде, объедков он и в наше время накушался,а также нагреб полные карманы…

Тамара резко встала и, чтобы успокоиться, начала ходить покомнате. Не самое оригинальное средство и вопреки художественной прозе, вкоторой всякий персонаж в минуту волнения непременно начинает мотатьсятуда-сюда, не столь уж действенное. Но хоть ноги заняты, а то ей вдругзахотелось подойти к Глебу и пнуть его хорошенько. Нет, сначала рывком сброситьсо стула на пол, а потом пинать, пинать… Однако Глеба так просто не скинешь.Слетев с подножия трона, он теперь во всякой другое седалище впивается какклещ. Вот, любо-дорого посмотреть: руки заняты компьютером, однако ноги так иобвились вокруг ножек стула. Черта с два его свалишь!

– Все! Ёкнулся гарант! – торжествующе объявилГлеб. – Достал я его все-таки! Вот зараза! – погрозил он кулакомэкрану, на котором развевались приспущенные государственные флаги. –Сколько отношений с людьми я из-за него перепортил! Сколько врагов завел! Вовадо сих пор смеется: не на ту лошадку ставил, надо было не мой корабль сажать намель, а президентский. Вот только вчера звонил, обещал в утешение бутылкуименной водки прислать. А в ней, говорят, сивухи ненормально много, да инедолив каждой бутылки граммов 50, а то и больше. Кстати, а что тебе до моегокрема?