Читать книгу "Семья и развитие личности. Мать и дитя. - Дональд Вудс Винникотт"

Ответ на этот вопрос может дать только сам приемный ребенок, вырабатывающий свой путь в жизни.

Приемные родители должны найти способ понять, как развивается их ребенок, в гораздо большей степени, чем родители, заботящиеся о своих собственных детях. Когда положение становится тяжелым и у ребенка появляются симптомы болезни, родители могут довериться интуиции, когда речь идет о своих детях. А приемные дети нуждаются в понимании больше, даже если они здоровы.

Подросток, мальчик или девочка, могут попытаться что-нибудь узнать о своих настоящих родителях. Я помогал приемным детям-подросткам в таких поисках. Иногда кажется, что если факты существуют, то их нужно сообщить ребенку. И если такое происходит с вашим приемным ребенком, я надеюсь, вы не будете считать себя оскорбленной. Вполне нормально, если человек хочет знать, с чего он начинался. В подростковом возрасте дети начинают интересоваться наследственностью, и в особенности тем, что сказать другу или подруге, если услышишь неловкий вопрос. И за всем этим стоят мощные фантазии, тогда как ваш собственный мальчик или собственная девочка знают все хорошее и все плохое.

Но беда в том, что не всегда удается помочь детям в поисках и даже нельзя сказать, почему вы не можете помочь. Можно ожидать в таких случаях яростной реакции с самыми тяжелыми последствиями. Возможно, лучше просто искренне сказать, что вы не знаете. Если знаешь, то можешь и сказать, и я не верю, что хорошие отношения между приемными детьми и родителями могут ухудшиться в результате успешного поиска настоящих родителей.

Многие из вас могут похвастать тем, что успешно воспитали приемных детей, и, возможно, у вас теперь есть внуки. И вам может показаться, что кое-что из сказанного мною слишком преувеличено. Но часто родители испытывают разочарование только потому, что их с самого начала не предупредили о возможных трудностях при воспитании приемного ребенка. Если у вас все прошло хорошо и вы не столкнулись ни с какими трудностями, могу только сказать, что вы действовали, сами того не понимая, хорошо и правильно.

9. Первые опыты независимости

Психология может быть поверхностной и легкой или глубокой и трудной. Любопытное обстоятельство, связанное с изучением первых поступков младенцев и предметов, которые младенцы используют, когда засыпают или когда испытывают опасения, заключается в том, что эти предметы как будто существуют между поверхностным и глубоким, между простым анализом очевидных наблюдаемых фактов и погружением в тайные глубины бессознательного. По этой причине я хочу привлечь ваше внимание к тому, как младенцы используют самые обычные предметы, и показать, что можно очень многое узнать из самых обычных наблюдений и известных всем фактов.

Я говорю о таком простом предмете, как детский плюшевый мишка. Всякий имевший дело с детьми может рассказать интересные подробности, характерные для поведения каждого ребенка, которые никогда не повторяются у разных детей.

Вначале, как всем известно, младенец сует в рот кулачок, а чуть позже, когда вырабатывается устойчивый шаблон поведения, использует палец или два пальца для сосания, в то время как другой рукой он гладит мать или простыню, одеяло или даже собственные волосы. В данном случае одновременно происходят две вещи: в первой — часть руки во рту очевидно связывается с возбуждающим кормлением; во второй — на шаг дальше — проявляется возбуждение, почти любовное и страстное. На основе этой страстной ласковой деятельности могут развиться отношения с тем внешним, что находится рядом, и этот объект может для младенца стать очень важным. В определенном смысле это первое обладание, то есть первая в мире вещь, которая принадлежит младенцу и в то же время не является его частью, в отличие от пальцев во рту. Таким образом, это чрезвычайно важное начало взаимоотношений с миром.

Эти вещи развиваются параллельно с началом ощущения безопасности и с началом отношений младенца с одним человеком. Это свидетельство того, что все в эмоциональном развитии младенца идет нормально и что начинает формироваться память об отношениях. Все это может быть использовано в новых отношениях с объектом, который я предпочитаю называть переходным. Переходным, конечно, является не сам объект; он представляет переход младенца от состояния слияния с матерью к состоянию возникновения отношений с матерью как с чем-то внешним и отдельным.

Хотя я хотел бы подчеркнуть, что эти феномены свидетельствуют о здоровье, я ни в коем случае не желаю создавать впечатление, будто отсутствие у младенца интересов такого рода свидетельствует о ненормальности. В некоторых случаях сохраняется сама мать, и младенцу необходима именно она в целом, в то время как другим детям нужны так называемые переходные объекты, при условии, что мать присутствует и постоянно находится на заднем плане. Однако обычно младенец привязывается к какому-то одному предмету, который со временем получает имя, и любопытно бывает проследить за происхождением этого имени: часто оно идет от какого-то слова, которое младенец услышал задолго до того, как сам научился говорить.

Разумеется, очень скоро родители и родственники снабжают младенца множеством мягких игрушек, которые (скорее всего ради самих взрослых) сделаны в форме детей или животных. С точки зрения младенца, форма этих игрушек не имеет значения. Гораздо большее значение имеют текстура и запах, в особенности запах, так что родители очень скоро узнают, что нельзя безнаказанно стирать такие предметы. Родители, которые во всех остальных отношениях строго придерживаются правил гигиены, вынуждены терпеть грязные, пахнущие мягкие предметы — просто ради мира и тишины в доме. Младенец, который уже слегка подрос, постоянно нуждается в этих предметах, он хочет, чтобы ему их возвращали, когда он выбрасывает их из колыбели, хочет иметь возможность раздирать их и слюнявить. На самом деле с этими предметами, ставшими объектами самой примитивной формы любви — смеси страстных ласк и разрушительных нападений, может произойти что угодно. Со временем добавляются новые объекты, которые все более полно напоминают фигуры животных и людей. Больше того, родители пытаются приучить ребенка говорить им «спасибо», в знак того, что кукла или плюшевый мишка пришли из реального мира, а не рождены воображением младенца.

Если вернемся к первому такому объекту, который может быть обрывком одеяла, в котором младенца принесли из роддома, или шерстяным шарфиком, или маминым носовым платком, то мы должны признать, что, с точки зрения младенца, мы допускаем ошибку, когда просим его говорить «спасибо» и признавать тем самым, что предмет пришел из мира. С его точки зрения, этот первый объект поистине был создан его воображением. Это было началом создания ребенком мира, и мы должны согласиться, что в случае с каждым младенцем мир создается заново. Существующий мир для новорожденного не имеет никакого смысла, если не создан и не открыт им.

Невозможно описать невероятное разнообразие этих ранних владений, используемых младенцами, особенно во время перехода ко сну.

Девочка сосала пальцы и одновременно гладила длинные волосы матери. Когда достаточно отросли ее собственные волосы, она стала ими, а не материнскими, закрывать лицо, когда засыпала. Она делала это регулярно, пока не подросла настолько, что захотела, чтобы у нее коротко, как у мальчика, срезали волосы. Результатом стрижки она осталась очень довольна, но когда нужно было ложиться спать, девочка пришла в отчаяние. К счастью, родители сохранили ее волосы и дали девочке прядь. Та сразу, как всегда, закрыла ими лицо и счастливо уснула.