Читать книгу "Лейна. Вернуться домой - Елена Петрова"

— Ничего не понимаю, — вздохнула я.

— А подумать? — провокационно вопросил добрый папочка.

— Ну, то, что все было куда серьезнее, я уже поняла. Полагаю, там не дядя Коля с командой, а вся контора пахала без выходных и проходных. И наши реакции рассчитывали всем аналитическим отделом, — предположила я. — Но зачем?

Отец поморщился, бросил на меня косой взгляд и вздохнул:

— Вспомни, ребенок, ты же читала об эксперименте Кэлхуна «Вселенная-25»?[13]

Я нахмурилась.

— Мыши? Тот, что с популяцией мышей в закрытом пространстве?

— Фаза «С», а кое-где уже и последняя стадия — «D»…

— Перенаселение и деградация? — неуверенно отозвалась я.

— Именно, — снова вздохнул отец. — Попробуй отрешиться от эмоций и просто подумать. Ресурсы нашего мира не бесконечны, а людей становится все больше. Пытаться контролировать рождаемость, как показывает ситуация с Китаем, дело бесполезное, если не сказать вредное. Да, большая часть законопослушных граждан будет соблюдать закон. Зато маргиналы и жители стран третьего мира продолжат активно плодиться. Итог будет неутешителен…

— Ты преувеличиваешь, — фыркнула я. — К тому же места на Земле еще достаточно!

— Достаточно, — покладисто согласился родитель. — Вот только осваивать эти места экономически невыгодно. К тому же все давно поделено, и никто чужакам на своей территории рад не будет.

— Пап, ну я ни разу не политик, но уверена, что есть и другие методы!

— Есть, а как же? Очередная мировая война или, к примеру, контролируемая эпидемия… Но война, при наличии ядерного оружия, дело чреватое.

Я поперхнулась, замерла и осторожно предположила:

— Это ты так пошутил, да? Или… Птичий грипп?.. И свиной?

Отец молча пожал плечами, не подтверждая, но и не отрицая.

— Пап, но если нас пасло государство… Нет, я правда не понимаю, почему нас тогда оставили на свободе и фактически позволили делать все, что угодно. Ну не верится мне в доброту политиков…

— Думай, — усмехнулся отец.

— От нас точно чего-то хотят. Причем взять это силой не получится, придется договариваться. Так?

— Продолжай, ребенок…

— А что продолжать-то? И так уже понятно. Находку мою на краю Галактики, возможности медицины Творцов для особо избранных, ну… там много чего можно поиметь… Странно только, что не боятся власть упустить. Хотя… на их век точно хватит.

— Вот видишь, сама все понимаешь.

— Понимать-то понимаю… но тогда почему мы сбежали?

Родитель вздохнул, явно не желая вдаваться в подробности.

— Па-ап?.. Ладно, пусть это не мое дело. Но все же хоть в двух словах объясни, почему ты нас так срочно с Земли эвакуировал, практически в халатах и домашних тапочках!

— Потому, что кое-кто потребовал гарантий, — нахмурился враз посерьезневший отец. — А такие гарантии я давать не готов.

— Угу. Семья, да? И ты решил вывести нас из-под удара, хотя здесь тоже была вероятность попасть в заложники. Не хочу даже спрашивать, что у тебя потребовали…

— Вообще-то изначально я планировал, что после взлома защиты ты нас перебросишь в свой свеженайденный мир. Договариваться оттуда было бы куда проще, — пожал плечами отец. — Но получилось даже лучше. Торн, конечно, умен и очень опасен, но подлости я в нем не чувствую.

— Ого! У тебя Дар проснулся?

Отец пожал плечами и чуть смущенно улыбнулся:

— Пока и сам не понял… Разберемся, ребенок. Но на Землю, я тебя очень прошу, пока не ходите. Обещаешь?

— Да ладно, пап, не совсем же я дура. И что такое «надо», понимаю. Интересно, конечно, все же именно я всю эту кашу заварила, но раз ты просишь, то мы пока воздержимся от экскурсий. Вот только что ты-то теперь будешь делать?

— О, думаю, что теперь будет весело, — мечтательно улыбнулся мой отец. И я почти пожалела тех, кто когда-то поставил ему столь жесткие условия.

— А…

— Нет, ребенок рассказывать ничего не стану. Не стоит тебе об этом знать.

— Но почему? — возмутилась я.

— Потому что политика — очень грязное дело. Еще раз прошу — не лезь.

— Но я могла бы помочь!

— Нет уж, справимся как-нибудь без тебя. И без твоего белобрысого жениха, — усмехнулся отец, вставая и отряхивая прилипшие к любимым джинсам травинки.

— А нам тогда что делать?

Родитель бросил на меня сверху вниз удивленно-насмешливый взгляд:

— Просто живите. Учитесь, развлекайтесь, путешествуйте. Экспериментами своими занимайтесь. С друзьями веселитесь. Да мало ли на свете интересного? На парня своего, наконец, внимание обрати, а то ходит бедняга как неприкаянный.

— Мы друзья, — надулась я. — А помолвка вообще фиктивная, чтоб ты знал!

— Ну отцу-то родному не ври, — ехидно ухмыльнулся родитель. — Можно подумать, я своего ребенка не знаю. Сама-то прикинь, ты готова его какой-то посторонней девице отдать? Нет? А если нет, то прекрати тормозить! Хороший мальчишка, уж всяко получше того ушастого типа с комплексом Темного Властелина.

— Но…

На сей раз, ошарашенная сказанным, от отцовской руки, уничтожившей мою прическу, увернуться я не сумела. Но Кэри… А действительно, готова ли я отдать этого парня другой девушке? Что-то я совсем не уверена! И Триона как приласкал… Впрочем, я и сейчас помню, как щурил глаза отец, слушая мой рассказ о Ларелле. Ему титулы обидевшего любимую дочь мужика абсолютно параллельны, так что не удивлюсь, если наследника темноэльфийского Престола в будущем ждут не самые приятные минуты общения с родителем его неслучившейся диали.

Отец, тихо посмеиваясь, развернулся и направился в сторону резиденции дер Сэннет. А я задумчиво уставилась на бескрайнюю гладь озера. Подумать было о чем.

То, что все мы являемся «чистокровными» потомками Творцов, скорее радует, чем огорчает. Вряд ли мне удастся забыть геноцид эльфов с Рассветного. Не хотелось бы такой судьбы родному миру. А то, что Демиурги даже свои политические дрязги отложат, чтобы объединиться и убрать возможных конкурентов, сомнений почему-то не вызывало. А так… вряд ли попытаются уничтожить, скорее будут прикидывать, как бы использовать. Это, в свою очередь, открывает возможности для встречных маневров. Особенно если учесть, что современные Творцы, похоже, испытывают серьезный дефицит в одаренной молодежи. Вряд ли они вырождаются, скорее, просто перебили слишком много народу в последней гражданской войне, отучившейся после свержения Императора. А восстанавливается «популяция» столь долгоживущей расы крайне медленно.