Читать книгу "Гнезда химер. Хроники Хугайды - Макс Фрай"

– Мудрое решение, – согласился я.

Потом я сказал себе: «можно», – и принялся вовсю демонстрировать гостеприимным хозяевам свое уважение. Уписывал за обе щеки все, до чего мог дотянуться, не слишком заботясь об этикете, благо и сами бунаба о нем не слишком заботились. Они дружно пережевывали пищу и практически не общались, только время от времени что-то неприветливо бурчали. Насколько я понял, просто просили своих соседей по застолью передать им то или иное блюдо.

– Я же говорил тебе, что на кухне этого дома хозяйничает настоящий монстр! Готов поклясться, что для большинства домочадцев это первая трапеза за день, – ехидно шепнул мне Хэхэльф.

В самый разгар этого веселья из глубины сада вышла самая невероятная компания, какую только можно себе представить. Большие, почти в человеческий рост, толстые, мохнатые создания, этакие пушистые холмики с короткими лапками, маленькими аккуратными, почти кошачьими ушками, черными блестящими глазками-бусинками и неописуемо большими щеками. Удивительные звери были одеты в разноцветные передники. Из кармашков торчали трезубые вилки вроде тех, которыми были вооружены все участники пира.

Из дома тут же выскочили несколько рабов с ковриками под мышками и мисками в руках. Они поспешно расстелили коврики на некотором отдалении от нас, расставили котлы с едой и рванули в дом, чтобы через некоторое время появиться с новыми порциями. Толстые звери чинно расселись по местам, достали из карманов свои вилки и принялись за еду. Я смотрел на все это, разинув рот, временно забыв даже о непреодолимом чувстве голода, масле сагыд и прочей мистике Хомайских островов.

– Кто это, Хэхэльф? – шепотом спросил я.

– Это? Это кырба-ате, – с набитым ртом ответил он. – Впрочем, бунаба называют этих замечательных толстяков «шубабодо». Хочешь сказать, что никогда раньше их не видел? Вообще-то на Мурбангоне их хватает. Хотя, конечно: Землю Нао они не очень-то жалуют, а ты в основном там околачивался…

– А кто такие эти кырба-ате? Что они здесь делают?

– Как – что? Сам видишь, едят! – пожал плечами Хэхэльф. – Они всегда едят. Вот уж кому не требуется масло сагыд! Они каждый вечер приходят к ндана-акусе, когда в доме начинается пир. Тут уж хочешь не хочешь, а корми гостей.

– Это обязательно?

– Вообще-то, конечно, не обязательно. Но весьма желательно. Кырба-ате – звери Мараха. А с Мараха лучше не ссориться: ни с людьми Мараха, ни с животными, ни даже с деревьями… И потом, если ндана-акуса не будет кормить их на пирах, они повадятся на его огороды. Здесь земля добрая, урожай следует за урожаем: сегодня сорвал умалу, а завтра на ее месте уже новая пробивается. Но если кырба-ате начнут ходить на твой огород, можешь искать себе новое занятие, чтобы прокормиться: тебе ничего не останется.

– Страсти какие! – уважительно сказал я. – Настоящий рэкет.

– Ну, для ндана-акусы Анабана приглашать к себе десяток кырба-ате каждый вечер – не проблема, сам понимаешь, – заверил меня Хэхэльф. – Зато он может хвалиться перед соседями своим богатством: говорить им, что кормит всех окрестных кырба-ате. Такое удовольствие мало кому по карману. А они за это не трогают огороды – ни его собственные, ни его людей… Ну вообще-то, бывает, побезобразничают иногда, но только изредка, чтобы их уважать не перестали.

– Ну дела! – изумленно сказал я. – А местные жители на них не охотятся? Они на вид такие славные. И совершенно беззащитные: ни клыков, ни когтей!

– Смеешься? – Хэхэльф даже на месте подпрыгнул от удивления. – Охотиться? На кырба-ате? Они же Мараха, дурень!

– А в чем это выражается? Я имею в виду, они умеют делать какие-нибудь чудеса, как люди Мараха?

– Еще бы! – с энтузиазмом кивнул Хэхэльф.

– А какие? – не отставал я.

– Понятия не имею, – он пожал плечами. – Они никому об этом не рассказывают… Да ты жуй давай! Тетя Хондхо уже на тебя подозрительно косится. Наверное, ей кажется, что ты недооцениваешь жареные плавники рыбы бесеу[55] в сладком соусе из плодов улидибу. Зря я, что ли, столько масла сагыд на тебя перевел? Неужели уже наелся?

– Нет, конечно, – вздохнул я. – Просто эти удивительные зверушки… Глаз отвести не могу!

– Ты бы действительно лучше жрал, чем на нас пялиться. А то тощий такой – смотреть противно, – внезапно сказал один из мохнатых гостей, обернувшись к нам. Он говорил громко, четко и, судя по всему, на языке кунхё – по крайней мере, я его сразу понял.

– Ничего себе, – упавшим голосом сказал я. – Скажи, Хэхэльф, здешний повар добавляет кумафэгу во все блюда или только в некоторые? Предупреждать надо.

– Никто никуда кумафэгу не кладет, ты что, спятил? – он озадаченно покачал головой. – С чего ты взял?

– Они со мной разговаривают, эти зверушки, – пожаловался я. – Сейчас в беседу вступят мои ботинки… Знаешь, мне уже не смешно!

– А, ты решил, что тебе мерещится! – рассмеялся Хэхэльф. – Не переживай, кырба-ате действительно говорят, да еще и на всех языках, какие только есть в мире Хомана, как и все прочие Мараха. Правда, деревья Мараха крайне редко говорят вслух, но такое все-таки иногда случается.

– Давай-давай, жуй, – снова ворчливо сказал мне пушистый кырба-ате, – и нам не мешай. Потом, когда мы поедим, можешь подойти поближе, если уж тебе так припекло.

– Слышал? – весело спросил меня Хэхэльф. – Экий ты, оказывается, обаятельный, Ронхул Маггот. Даже кырба-ате согласны подпустить тебя поближе. Вообще-то они нашего брата, человека, не слишком балуют вниманием.

Тут у меня случился очередной приступ обжорства, и я наконец оставил его в покое. Все к лучшему, по крайней мере, тетушка Хондхо смогла убедиться в моей лояльности к жареным плавникам рыбы бесеу.

Ндана-акуса Анабан появился, как и предсказывал Хэхэльф, примерно через час. Оглядел всех присутствующих с таким выражением лица, словно оказался в обществе отравителей, клятвопреступников и предателей сотрапезников, и уселся на подушки между Хэхэльфом и своим старшим сыном, нданой, местным «принцем Уэльским» со странным трехступенчатым именем Рэй И До, молчаливым мужчиной средних лет, почти столь же величественным, как его отец, и таким же недовольным. Хэхэльф сообщил мне, что ндана Рэй И До – «человек степенный и с правильным мнением» – среди бунаба это считалось самым крутым комплиментом.

Некоторое время ндана-акуса Анабан брезгливо разглядывал поставленную перед ним еду, потом все-таки снизошел до того, чтобы ее продегустировать, и что-то буркнул себе под нос.

– Он говорит, что еда не так отвратительна, как могла бы быть, если учесть, что все повара в этом доме – бездарные бездельники, – перевел мне Хэхэльф. И добавил: – На самом деле он так не думает, и все это знают, просто ндана-акуса должен все время быть недовольным, иначе его постепенно перестанут уважать.