Читать книгу "Оружие для Слепого - Андрей Воронин"

– Думаю, приехал бы Клинтон, и то людей было бы меньше.

– Да уж… Но мы не Клинтона принимаем, а Кленова охраняем, – скаламбурил генерал Потапчук. Его голос гулко звучал в пустом актовом зале.

Рация в руках капитана, до сих пор молчавшая, вдруг ожила.

– Извините, Федор Филиппович, – капитан приложил рацию к уху, и тут же его лицо сделалось напряженным. – Федор Филиппович, надо подняться в кинопроекторную, нашли…

– Что там?

Капитан шепотом пояснил:

– Обнаружили спрятанное оружие.

– Что?

– Винтовку с оптикой.

– Это уже кое-что, – Потапчук вздохнул и быстро зашагал по широкой ковровой дорожке.

Капитан забежал вперед, открывая перед генералом массивную филенчатую дверь.

– Вот здесь, Федор Филиппович, через балкон, и вход в проекционную.

– Вы же показывали мне план, капитан.

Вдвоем они поднялись к обитой железом невысокой двери. В помещении, облицованном белым кафелем, стояло два поста проекторов и черная, размером с большой чемодан, звуковая колонка, повернутая динамиком к стене. Задняя крышка была отвинчена и стояла рядом, прислоненная к электрическому шкафу.

Прямо в колонке виднелась снайперская винтовка Драгунова со съемным прикладом, внизу лежали тонкие кожаные перчатки.

– Мы пока ничего не трогали, как нашли, так и стоит.

– Молодцы, ребята, – генерал присел возле колонки на корточки. – Оружие хорошее, винтовка безотказная, – проговорил он. – Уже лет шестьдесят ей пользуются. Хоть и напридумывали Бог весть чего, а старушка из обихода никак не выходит. А что это за оптика такая? – поинтересовался генерал, склонив голову к плечу. – Никогда такой не видел.

– Гэдээровская оптика, Цейс с лазерной наводкой.

– Серьезно… И когда же ее сюда поставили?

– Скорее всего, вчера. Сегодня тут повсюду были наши люди.

«Вчера? – задумался генерал. – Вчера о смерти Лебедева знали лишь единицы».

– Что будем делать? – спросил капитан.

Потапчук осмотрелся, затем довольно улыбнулся.

– Надо сделать так, чтобы из этой винтовки невозможно было выстрелить. Это раз. Затем поставить ее на то же самое место, все шурупы в колонке завернуть.

Короче, сделайте так, чтобы киллера можно было взять с поличным на месте и тем самым максимально оттянуть время. Разберитесь с замками – чтобы вы могли ворваться в любой момент.

– Скорее всего, убийца хотел воспользоваться этой дверью, – капитан показал па низкую железную дверцу в углу.

– Откройте.

Пахнуло свежим ночным воздухом. Дверь выходила на металлическую площадку, от которой вниз по стене шла сварная из прутьев лестница. Такой лестницей снабжена каждая кинопроекторная, где бы она ни находилась – в доме культуры, в сельском клубе или же в президиуме Академии наук.

– Возможно, он задумал по этой лестнице скрыться, а войти вместе со всеми. Так что люди должны стоять и там и там, но так, чтобы не маячили на глазах, под видом пришедших на похороны. Взять его нужно внутри, когда он будет доставать винтовку, и, желательно, чтобы в зале никто ничего не услышал и не заметил. Где сейчас полковник Баталов?

– В крематории. Он уехал, когда здесь мы уже все заканчивали.

– Ладно, он сам мне позвонит.

Ехать в крематорий генерал Потапчук не хотел, он уже знал от Кленова, что тот собирается присутствовать только здесь, в актовом зале Академии наук: знал об этом и полковник Баталов. Но охрану выставляли повсюду: во-первых, Кленов мог передумать, а во-вторых, так легче сбить с толку противника. Ведь если он ведет наружное наблюдение, то видит приготовления и здесь, и в крематории, а значит, распылит свои силы.

– Об этой находке, – бесцветным голосом сказал генерал, – пока никому не сообщайте. Я хочу, чтобы о ней знали только мы четверо. Вы сможете привести в негодность винтовку?

– Конечно! Это несложно: спилю боек, и она будет давать осечку за осечкой.

Потапчук вздохнул с облегчением. Алекса взяли, хотя и мертвым, позицию второго киллера обнаружили.

Теперь главное – не спугнуть, нейтрализовать его в последний момент. Пусть противник думает, что у него все идет гладко. Беспокоило лишь одно: винтовка оказалась в проекционной раньше, чем стало известно о смерти академика Лебедева, или, может быть, в это самое время. Но это было второстепенным вопросом, и его стоило задать человеку, которого возьмут завтра с поличным – в этом сомневаться уже не приходилось.

Потапчук спустился в актовый зал и, сев на краю сцены с планом на коленях, принялся его внимательно изучать, проверяя, не пропустили ли чего. Но его подчиненные учли каждую мелочь. Крестики на плане обозначали места, где расположится охрана. Все было продумано до мелочей. Уже привинчивали на место решетки, прикрывавшие батареи парового отопления…

Но генералу Потапчуку и в голову не могло прийти, что полковник Баталов сейчас, вернувшись из крематория в Москву, разговаривает с полковником Брауном, и тот дает ему последние указания, объясняет, каким способом тот покинет пределы России после того, как доктор Кленов будет убит в актовом зале президиума Академии наук.

Уже выйдя на улицу и вдохнув свежий прохладный воздух, Потапчук вспомнил о своем обещании держать Сиверова в курсе дела. Он взглянул на часы – половина третьего ночи.

«Пусть спит, – решил Федор Филиппович, – ведь он пообещал поспать и за меня. Зачем тревожить?»

Телефон так и остался в кармане плаща. А генерал сел на заднее сиденье своей машины и устало откинул голову на округлую спинку сиденья.

Но он ошибался. Глеб Сиверов в этот момент не спал, он сидел, держа в пальцах зажженную сигарету, и смотрел в одну точку на стене, словно медитировал. По его лицу невозможно было бы понять, о чем он сейчас думает. То на его губах появлялась улыбка, то уголки губ опускались, и лицо становилось грустным, немного похожим на маску Пьерро.

Не отрывая взгляда от воображаемой точки на стене, Сиверов глубоко и нервно затягивался, и тут же рука с сигаретой безвольно опускалась.

Слепой решил оставшееся время использовать с максимальной пользой. Он все время ставил себя на место предполагаемого убийцы, просчитывая один вариант за другим. В отличие от Потапчука, у него не имелось плана зала, но ему однажды случилось побывать в президиуме Академии наук. А с его цепкой памятью он мог восстановить в деталях все хоть раз виденное. Глеб даже вспомнил, какая обивка на креслах, какого цвета задник на сцене и из какого материала он сделан. Это был вишневый бархат, обивка кресел – коричневая, подлокотники – дубовые. Он словно ходил по залу, ему даже казалось, он слышит гулкие шаги в пустом помещении.