Читать книгу "Черный дом - Стивен Кинг"

Она не поднимает глаз, пока он не останавливается перед ней. Волосы у нее тусклые, спутанные. Под халатом – старая, голубая, отделанная кружевом ночная рубашка, которая и новой не радовала глаз. Несмотря на неприглядный наряд, Джуди Маршалл с первого взгляда завоевывает его сердце.

Электрический разряд, возникший в зрительных нервах, пробивает все тело, вынося окончательный, не подлежащий обжалованию приговор: Джуди Маршалл – самая красивая женщина, которую ему доводилось видеть. Он боится, что сила чувств, которые он испытывает, сшибет его с ног, более того, она может понять, что с ним происходит, и подумать, что он – дурак. Ему же ужасно не хочется выглядеть дураком в ее глазах. Брук Грир, Клер Эвинруд, Илиана Тедеско, каждой из которых было что показать, в сравнении с ней выглядят маленькими девочками в хэллоуинских костюмах. Джуди Маршалл отправляет всех его бывших возлюбленных в дальний ящик. Нет и не может быть никаких сомнений, что чувства, которые он к ним испытывал, и близко не находились от настоящей любви. Красота Джуди – это не отображение в зеркале. Она огромная, бездонная, а видимое глазом – всего лишь вершина айсберга.

Джек буквально не может поверить, что на приятного, добросердечного Фреда Маршалла свалилась такая фантастическая удача: жениться на такой женщине. Знает ли он, какая она чудесная? Будь она одинокой, Джек женился бы на ней не раздумывая. Ему уже кажется, что он влюбился в Джуди, как только увидел ее затылок.

Но он не может любить ее. Она – жена Фреда Маршалла и мать их сына, поэтому ему просто не остается ничего иного, как жить без нее.

Она произносит короткое предложение, которое накатывает на него вибрирующей звуковой волной. Джек наклоняется, бормоча извинения, и Джуди, улыбнувшись, жестом предлагает ему сесть перед ней. Он опускается на пол, скрещивает ноги в лодыжках, еще не придя в себя от шока, который испытал, увидев Джуди.

По прекрасному лицу видно, что происходящее с ним для нее не тайна, но она полагает, что все нормально. Он совершенно не упал в ее глазах. Джек открывает рот, чтобы задать вопрос. Он еще не знает, что это за вопрос, но должен задать. Суть значения не имеет. Сойдет и самый идиотский; не может же он и дальше сидеть, пялясь на это изумительное лицо.

Прежде чем он успевает произнести хоть слово, одна реальность сменяет другую, и в мгновение ока Джуди Маршалл превращается в усталую женщину тридцати с хвостиком лет, со спутанными волосами и мешками под глазами, которая смотрит на него, сидя на скамье в запертом на ключ отделении для душевнобольных. Вроде бы сие говорит о возвращении здравомыслия, но Джеку кажется, что это какой-то трюк, который проделала Джуди Маршалл, чтобы он не удивлялся тому, что предстоит услышать.

Слова, слетающие с его языка, банальны, как он того и ожидал. Джек слушает, как он говорит о том, сколь приятна ему эта встреча.

– И я рада нашему знакомству, мистер Сойер. Я слышала о вас много хорошего.

Он ищет, ждет знака, свидетельствующего, что от нее не ускользнула значительность момента, который они только что пережили, но видит лишь ее теплую улыбку.

– Как вам тут? – спрашивает он.

– К такой компании, конечно, надо привыкнуть, но в основном люди здесь заблудившиеся, которые уже не могут найти обратный путь, вот и все. Некоторые очень интеллигентны. Говорить с ними интереснее, чем со многими здоровыми. Может, следовало попасть в отделение Д раньше? Пребывание здесь помогло мне кое в чем разобраться.

– Например?

– Например, есть много способов заблудиться, а потому заблудиться гораздо легче, чем многие себе представляют. Окружающие меня люди не умеют скрывать свои чувства, большинство не знает, что делать с охватывающим их страхом.

– А что можно с ним делать?

– Принимать как должное, вот и все! Не говорить: я заблудилась и не знаю, как вернуться… а продолжать идти. Шагать и шагать, пока не заблудишься еще больше. Все должны это знать. Особенно вы, Джек Сойер.

– Особен… – Но прежде чем он закончил вопрос, пожилая женщина с морщинистым, добрым лицом подходит сзади и касается его плеча.

– Извините меня, – она смущенно, как ребенок, наклоняет голову, чуть ли не утыкаясь подбородком в грудь, – я хочу задать вам вопрос. Вы – мой отец?

Джек улыбается женщине:

– Позвольте мне сначала спросить вас. Вас зовут Эстель Паккард?

Сверкнув глазами, женщина кивает.

– Тогда да, я – ваш отец.

Эстель Паккард радостно хлопает в ладоши, поворачивается и уходит, сияя от радости. Отойдя на восемь или девять футов, оборачивается, весело машет Джеку рукой и идет дальше.

Когда Джек вновь смотрит на Джуди Маршалл, она словно чуть-чуть приподнимает вуаль обыденности, но и этого достаточно, чтобы он начал понимать, какая необыкновенная у нее душа.

– Вы – очень хороший человек, правда, Джек Сойер? И очень порядочный. Вы, разумеется, и обаятельный, но обаяние и добропорядочность не всегда идут рука об руку. Хотите, чтобы я рассказала вам о себе?

Джек смотрит на Фреда, который держит жену за руку и сияет.

– Я хочу, чтобы вы рассказали все, что найдете нужным.

– Кое-что я не могу выразить словами, что бы ни чувствовала, но вы все равно поймете. Я могу сказать, что ваша незаурядная внешность не сделала вас тщеславным. И внутренне вы не пустышка, как часто бывает с красивыми мужчинами. Главная причина тому – хорошее воспитание. Я могу сказать, что у вас была замечательная мать. Я права, да?

Джек смеется, тронутый ее интуитивной догадкой.

– Я не знал, что это так заметно.

– Знаете, в чем заметно? В вашем отношении к совершенно чужим людям. Я уверена, что вы росли среди тех, с кем местные жители могут встретиться лишь в кино, но вам это не вскружило голову. Вы видите в нас людей, а не деревенских тупиц, вот почему я знаю, что могу вам доверять. Очевидно, ваша мать трудилась не зря. Я тоже была хорошей матерью, во всяком случае, старалась быть, поэтому я знаю, о чем говорю. Я вижу.

– Вы говорите, что были хорошей матерью. Зачем использовать…

– Прошедшее время? Потому что я говорю о том, что было до того как.

Улыбку Фреда сменяет выражение тревоги.

– Что значит – до того как?

– Мистер Сойер может знать. – И Джуди бросает на Джека поощряющий взгляд.

– Извините, я думаю, что не знаю.

– Я хотела сказать, до того как я очутилась здесь и наконец смогла многое обдумать. Прежде происходившее со мной пугало до смерти… до того, как я осознала, что могу заглянуть в себя и проанализировать то необычное, что испытывала всю жизнь. До того, как у меня появилось время, до путешествий. Думаю, что я по-прежнему хорошая мать, но я уже не та же самая мать.

– Дорогая, прошу тебя, – подает голос Фред. – Ты та же самая, просто у тебя был нервный срыв. Мы должны поговорить о Тайлере.