Читать книгу "Незнакомец - Шарлотта Линк"

Она собиралась обойти дом и выйти на дорогу перед ним, но поскольку Мариус находился на кухне, окна которой выходили на ту сторону, этот путь, конечно же, отпадал. Несмотря на кустарники и деревья, там были слишком большие просветы, где для Инги не было прикрытия, и ей пришлось бы двигаться по открытому пространству, великолепно просматривающемуся при свете луны. Если б Мариус обнаружил ее, у нее не было бы шанса уйти. Ее ноги были словно пудинг и при каждом движении чертовски болели. Инга радовалась каждому новому шагу.

Ей не оставалось ничего другого, как пройти через весь сад и спуститься по лестнице вниз. Оказавшись там, она хотела вновь подняться по другой лестнице, ведущей к участку соседей; если ей очень повезет и эти люди окажутся дома, она сможет позвонить оттуда в полицию. Правда, Инга не очень-то в это верила. За время, проведенное с Ребеккой, она ни разу не заметила на соседнем участке какого-либо движения, и в тот день, что Инга провела у воды во второй половине дня, оттуда никто не появлялся. Поэтому беглянка опасалась, что дом пустовал. Это усложняло ее ситуацию, но не делало ее безнадежной. Через участок соседей она могла попасть на дорогу и отправиться в сторону Лё-Брюске. Ей, правда, пришлось бы в таком случае проходить мимо дома Ребекки… кто знает, возможно, Мариус разгадает ее план и будет караулить там, где-то в темноте? Инга не предавалась никаким иллюзиям насчет того, что в ближайшие четверть часа он обнаружит ее побег. Может быть, ей удастся под покровом запущенных садов по другую сторону дороги пробраться мимо него…

"Не стой здесь, не тупи, — приказала она себе. — Тебе надо уходить!"

Игнорируя боль со стиснутыми зубами, Инга с трудом, как подстреленный зверь, стала продвигаться через ночной сад. А сколько, собственно, времени? Не важно, совершенно не важно. Два-три раза она обернулась в сторону дома, все время ожидая увидеть вспыхнувший свет в гостиной и услышать яростный рев Мариуса. Как только он включит свет на террасе, тот осветит бо́льшую часть сада. Но, судя по своим ощущениям, она должна была уже миновать освещаемую зону и свет не должен был достичь ее. Если б еще луна не была такой яркой! Инга старалась все время находиться у края лужайки, рядом с деревьями. Тем не менее ей казалось, что она продвигается через сад как огромная, хорошо видимая тень. Женщина могла надеяться лишь на то, что ей удастся скрыться среди скал, прежде чем Мариус обнаружит ее побег, и еще на то, что он решит, будто она, сразу же обогнув дом, двинется вперед. Он, надо надеяться, не подумает, что она настолько сумасшедшая, чтобы пойти в обход по этому долгому и очень трудному пути через скалы…

Но ничего не произошло, и Инга уже бежала по скалистым выступам. Еще несколько шагов… Она передвигалась уже намного лучше, боль утихала. Кровь опять стала циркулировать как положено, мускулы разжались.

"Я справлюсь, — подумала Инга, — я точно справлюсь".

Она добралась до ступенек. Ступила на первую. Внизу бурлило черное море.

Инга знала, что теперь ее невозможно увидеть из дома.

6

Кронборг не рассчитывал застать родителей Инги Хагенау дома. Его сотрудник на протяжении всего дня пытался дозвониться до них, но все время включался автоответчик с нейтральным текстом.

— Они уехали, — сказал он комиссару. — Июль месяц! Чего ты ожидал?

Было половина десятого, и Кронборг решил наконец отправиться домой. А поскольку он уже три года как был разведен — его жена ушла к другому мужчине, с которым она, как потом выяснилось, уже много лет изменяла мужу, — то после работы его по-настоящему и не тянуло в пустую квартиру. Да и что, собственно, означает это "после работы"! Работы у него, видит бог, всегда хватало. Все переделать он так и так никогда не сможет.

Но тут дал о себе знать желудок, который настойчиво сообщил о голоде и о том, что после булочки с сыром, проглоченной в обед, комиссар больше ничего не ел, а также о том, что самое время открыть дома хотя бы баночку консервов или сунуть в микроволновку замороженную пиццу. Кронборг питался таким образом, который ему самому внушал страх, поскольку он игнорировал почти все, что советовали врачи, и делал все то, чего, по их рекомендации, следовало избегать. Но он хотя бы не курил, а употребление им алкоголя держалось в допустимых пределах. И он гордился хотя бы этим.

Записку с номером телефона родителей Инги Хагенау коллега вернул ему на письменный стол, когда Кронборг уже поднялся и потянулся за своим пиджаком, который он, конечно же, не собирался надевать в этот очень теплый вечер. Интуиция заставила комиссара взять телефонную трубку и набрать этот номер. Родители Инги жили где-то в Северной Германии.

Предчувствие опасности, охватившее комиссара с тех пор, как он узнал о существовании Мариуса Петерса, усилилось в нем за последние двадцать четыре часа. Все говорило о том, что преступником был именно этот молодой человек. Он отлично ориентировался в доме Леновски, и даже если его бывшие приемные родители не выдали ему ключ от дома, они все равно простодушно открыли бы ему дверь, если б он позвонил. По времени тоже все совпадало: в предпоследние выходные преступник, должно быть, и напал на супругов. В последовавший за этим вторник в обеденное время была заказана пицца, а согласно заключению вскрытия, где-то во вторник после обеда Грете Леновски были нанесены ножевые раны, от которых она примерно через два дня скончалась. А ранним вечером во вторник Мариус и Инга Хагенау, как показали их соседи, покинули квартиру и отправились отдыхать. Так что у Мариуса вполне была возможность смертельно ранить свою приемную мать, затем отправиться домой, накинуть на плечи походное снаряжение, которое, вероятно, было упаковано за день до этого, и отправиться в путь со своей женой.

Грета Леновски примерно через шестьдесят часов с небольшим истекла кровью. Ни один из ножевых ударов не был смертельным — таким, чтобы она могла скончаться быстро. Это вписывалось в картину: и она, и ее муж должны были умирать медленно и мучительно. В этом Мариусу повезло: он с легкостью мог ранить свою приемную мать таким образом, чтобы она тут же умерла, но вышло так, что его аномальное желание помучить ее подольше стало реальностью.

Или все происходило иначе? Возможно, Грета должна была умереть сразу, но у Мариуса что-то пошло не так? Ведь она все-таки добралась до телефона… Может быть, убийце повезло лишь в том, что его приемная мать в конце концов уже ничего не могла сказать?

Сплошные вопросы… "Кто знает, что на уме у такого типа?" — подумал Кронборг.

Он почти испугался, когда в трубке вдруг послышался женский голос, звучащий так, словно его обладательница куда-то торопилась и тяжело дышала:

— Да?

Полицейский был настолько обескуражен, что прошло несколько секунд, пока он пришел в себя.

— Да кто ж там? — сердито повторил голос.

Комиссар рассердился сам на себя. Ему нужно было задать и без того щекотливый вопрос, который чрезвычайно напугает семью Инги, а то обстоятельство, что он звонит в такое неурочное время, сделает его еще драматичнее и тревожнее.