Читать книгу "Можно ли умереть дважды? - Лейф Г. В. Перссон"

— Почему же он сделал это? — спросила Хвасс.

— По самой простой причине, — ответил Бекстрём и многозначительно пожал плечами. — Они начали ссориться из-за денег.

— Да, но это же просто фантастическая история, — проворчала Хвасс. — У вас есть что-то еще? Более конкретное?

— Два весомых факта, — сказал Бекстрём и открыл свой ноутбук. — Помимо прочего, мы сделали реконструкцию того, как наша жертва с острова Уфердсён выглядела при жизни. У нас есть особый эксперт на такой случай, и она, помимо прочего, использовала найденный нами череп. Взгляни сюда, — продолжил он и, нажав несколько раз на клавиши своего компьютера, вывел на экран картинку с контурами лица, на которые было наложено изображение черепа и фрагментов нижней челюсти.

— Ага, — сказала Хвасс и покачала головой. — И как мне истолковать это?

— Подожди, сейчас увидишь, — сказал Бекстрём и, нажав на клавиши снова, вывел на экран фотографию лица Джейди Кунчай, выполненную в том же масштабе.

— Я по-прежнему не улавливаю суть, — проворчала Хвасс.

— Но сейчас тебе наверняка все станет ясно, — сказал Бекстрём и наложил снимок Джейди Кунчай на контуры лица с черепом.

— Я вижу фотографию Джейди Кунчай, — пробурчала Хвасс.

— А мы видим более того, — сказал Бекстрём. — А именно идеальное совпадение между ней и черепом. И особенно когда дело касается зубов. Вероятность того, что череп принадлежит кому-то иному, а не Джейди, крайне мала. Наш эксперт уже сделала массу сравнений с соответствующими снимками других таиландских женщин. И ни одна из них даже близко не подходит.

— Это все пустые рассуждения с помощью компьютерной техники. У вас есть что-то еще? — спросила Хвасс, покачав головой.

— Да, у меня, — сказала Анника Карлссон. — Извини, я буду есть между делом. У меня маковой росинки весь день во рту не было.

— Конечно, конечно, — проворчала Хвасс. — И что такое важное ты хочешь рассказать?

— Даниэль Джонсон преследует молодого человека, который нашел череп, — сообщила Анника Карлссон. — Бекстрём, ты можешь показать картинки с камер наружного наблюдения, где есть мальчик и Джонсон?

— Естественно, — ответил Бекстрём и забарабанил по клавиатуре, в то время как Анника Карлссон с помощью деревянного ножа для масла принялась намазывать толстый слой сырно-овощной смеси на кусок черного хлеба.

— Вот идет наш маленький свидетель, — объяснил Бекстрём и показал кадр, где Эдвин проходил мимо большого здания полиции, в то время как прокурора Хвасс, похоже, более интересовало то, как Анника Карлссон готовила себе бутерброд, чем фотографии ребенка.

— Боже, как вкусно, — сказала Анника. — Да, извини. Но кто, по-вашему, появляется здесь на машине? Сразу после нашего маленького свидетеля?

— Ага, да. Вот и красная «ауди», — констатировал Бекстрём. — Это автомобиль Джонсона.

— Да, — подтвердил Стигсон. — Сама машина и человек, который сидит за рулем, есть на записях восьми камер наружного наблюдения, установленных с той стороны Полхемсгатан, где находится вход в здание полиции. И на все они попали в восемь минут девятого вчера утром. Это автомобиль Даниэля Джонсона. Вне всякого сомнения. У нас имеется регистрационный номер. И сам водитель засветился на всех камерах. Вдобавок, скорее всего, он есть и на других камерах в районе.

— Тот, кто сидит за рулем? Что нам о нем известно? — спросил Бекстрём с невинной миной.

— Даниэль Джонсон, — ответил Стигсон. — Мы уже почти на сто процентов уверены в этом. И скоро у нас будут более приличные его фотографии.

— Но, боже праведный, — сказала Хвасс. — Это же, наверное, чистая случайность.

— В это я не верю, — возразила Анника Карлссон и посмотрела на Хвасс сузившимися от злости глазами. — Когда парень выходит из дома, Джонсон уже ждет его у подъезда. А потом следует за ним всю дорогу. Целых два километра. Парень видел его постоянно. Он чувствовал себя не лучшим образом, когда сумел добраться до школы. Что думает прокурор об этом? Что это дьявольски странное совпадение, — закончила она, глубоко воткнув нож в банку с сырно-овощной смесью.

— Это, наверное, была чистая случайность…

— Ой, — сказала Анника Карлссон, сломав нож, который держала в руке. — Я получила его от брата, но он же может сделать мне новый, — продолжила она, положив обломки старого на стол перед собой. — Ты извини, — добавила она, — я же перебила тебя?

— Да, я могу повторить, что, на мой взгляд, это чистая случайность. В том районе интенсивное движение по утрам.

— Я услышала тебя, — сказала Анника Карлссон, засовывая остатки своей трапезы в пластиковый пакет. — У меня другое мнение. Я считаю, что он преследует нашего свидетеля. Вероятно, хочет запугать мальчонку. Зачем Даниэлю Джонсону делать это? Он вроде не должен знать, чем мы занимаемся и кто наш свидетель? Его жена умерла во время цунами. С чего бы ему беспокоиться? Что ты скажешь, Хвасс?

— Извините меня, — буркнула Ханна Хвасс, покачала головой и прикрыла рот рукой. Потом она поднялась, сунула бумаги в портфель и сразу же покинула комнату.

81

— Послушай, — сказала Анника Карлссон, когда полчаса спустя вошла в кабинет Бекстрёма. — Я — полицейский, а не актриса. Деревяшка, которую ты дал мне и попросил сломать… Зачем это понадобилось?

— Чтобы образумить старуху, — объяснил Бекстрём. — Спасибо тебе, кстати. Мне не понадобилось приставлять служебный пистолет с пустым магазином к ее лбу и щелкать курком.

— Я по-прежнему не понимаю, причем здесь деревянный нож, — настаивала на своем Анника Карлссон.

— В принципе сам нож ни при чем, — ответил Бекстрём. — Но у старухи такое прозвище. О чем ты понятия не имела.

— Но ей оно, похоже, известно, — констатировала Анника Карлссон.

— Да, судя по всему, — согласился Бекстрём и ухмыльнулся довольно.

— Знаешь что, Бекстрём, — грозно произнесла Анника Карлссон.

— Нет.

— Во-первых, мне не нравится, когда меня используют, — продолжила она. — А во-вторых, мне порой приходит в голову, что ты очень плохой человек.

— Спасибо за отличную работу, — буркнул Бекстрём. — Но сейчас ты должна извинить меня.

— Тебе даже не надо просить меня уйти, — сказала Анника Карлссон. — Я просто чертовски устала от тебя.

Пять минут спустя Надя стояла в дверях кабинета Бекстрёма. Она даже не вошла и не села, хотя он кивнул ей на стул для посетителей.

— Я сожалею, что рассказала тебе о прозвище прокурорши, — сказала Надя. — Я разговаривала с Анникой. Ты использовал и ее тоже.

— Вы уже успели сговориться, — вздохнул Бекстрём. — А я считаю, что это сработало просто замечательно.

— Порой я серьезно беспокоюсь за тебя, — сказала Надя, прежде чем уйти.