Читать книгу "Пираты - Селия Рис"

В моих снах черный корабль атаковал каждое встречное судно, и я ходила на абордаж вместе с командой. В моих ушах эхом отдавались пушечные залпы и стоны умирающих, я дралась бок о бок с Генри Морганом и Френсисом Дрейком и ступала по палубам, скользким от крови, ощущая на губах то ли ее солоноватый вкус, то ли брызги морской воды. И каждый раз я слышала одно и то же:

— Он идет за тобой…

Я просыпалась, обливаясь потом и дрожа всем телом, и потом долго приходила в себя, с ужасом вглядываясь в темноту широко раскрытыми глазами. Прикосновение к покрытой холодной испариной коже вызывало ощущение, будто я дотрагиваюсь до трупа, а в растянутой на стене для просушки рыболовной сети мерещился приготовленный для меня саван. Минерве я ничего не рассказывала, потому что не хотела ничем омрачать ее предсвадебное настроение. Еще до рассвета я тихонечко поднималась с постели, выскальзывала из дому и спускалась к океану. Бродила по холодному песку вдоль кромки прибоя, зябко кутаясь в шаль, всматриваясь в темный горизонт и с нетерпением дожидаясь момента, когда солнечный диск покажется над волнами и прогонит своими живительными лучами ночные страхи и призраки давно истлевших в могилах мертвецов.

Но что же все-таки означают мои сновидения? Неужто Бартоломе и здесь меня отыщет? Существует легенда об одном голландском судне, чем-то напоминающем тот черный корабль, на который я попадаю во сне. Рассказывают ее по-разному, поэтому приведу ту версию, которую слышала сама.

Командовал этим судном отважный, но чрезвычайно упрямый капитан. Однажды, огибая мыс Доброй Надежды, он попал в жестокий шторм, но не отступил и продолжал пробиваться вперед, не обращая внимания на просьбы команды и пассажиров повернуть назад. Тогда сам Всевышний спустился на палубу, вняв молитвам несчастных о спасении. Но капитан не раскаялся и не преклонил перед ним колени. Он продолжал упорствовать и богохульствовать, дерзнув заявить в его присутствии, что на судне может быть только один капитан, чья воля — закон, и приказал ему убираться прочь. Судно то называлось «Летучим голландцем». Господь проклял его и обрек носиться по волнам до самого Судного Дня. Многие с тех пор видели судно-призрак проносящимся мимо в шторм на всех парусах или выплывавшим вдруг из тумана. Видели на палубе и вантах скелеты матросов и ухмыляющийся скелет в капитанском мундире на шканцах.

Легенда, конечно, жутковатая. Особенно, когда слышишь ее впервые, сидя ночью у костра с кружкой рома в руке. И все же это только легенда. Вот и я старалась убедить себя, что мои видения тоже не имеют ничего общего с реальной действительностью, как эта корсарская байка.. Иногда получалось, иногда не очень. Согревшись и немного успокоившись, я возвращалась домой, исполненная твердой решимости нести свой крест в одиночку, но ни в коем случае не делить его тяжесть с сестрой.

Неугомонный характер Брума не позволил ему долго прохлаждаться без дела. Не прошло и нескольких недель, как Адам снова вышел в море на корабле, принадлежавшем прежде голландской Ост-Индийской компании и приобретенном по случаю в ближайшем порту, где он успел завести нужные связи. Пиратствовать наш капитан больше не собирался и с чистой совестью выдавал себя за честного торговца, как когда-то в Америке. Свой новый корабль Брум опять нарек «Удачей», уже третьей по счету. На нем он мотался по всему Восточному побережью — от Занзибара до Кейптауна, от Мозамбика и Коморских островов до Дар-эс-Салама, — покупая и продавая пряности, золотой песок, слоновую кость, самоцветы и ткани — словом, все, на чем можно наварить прибыль. Все, кроме невольников!

Вскоре у него появились солидные постоянные партнеры из богатых английских, голландских, португальских, испанских и французских негоциантов, а наша прежде неприметная бухта превратилась в настоящую портовую гавань с пристанью и насыпным молом, куда все чаще заходили торговые суда со всех концов света.

— Посмотри, кого я привел! — похвастался он, заявившись к нам домой в сопровождении молодого человека, в котором я с трудом узнала нашего бывшего штурмана Тома Эндрюса. — Капитан его судна прослышал о нас и решил завернуть сюда за свежей водой и припасами. А мы всем рады услужить, только плати!

Том возмужал, загорел, раздался в плечах и отрастил себе пышную золотистую бороду, совершенно его преобразившую. Он вернулся на службу в Ост-Индийской компании и совершал уже второй рейс на своем новом судне. Мы с радостью приняли гостей и пригласили посидеть с нами на веранде. Минерва пошла готовить пунш, а Винсент развязал свой кисет с душистым табаком и предложил угощаться. Вскоре сестра тоже присоединилась к нам, мы выпили по стаканчику и забросали Эндрюса вопросами.

— Доктор Грэхем завел практику в Лондоне, — первым делом сообщил он. — Постоянных клиентов пока не так много, но постепенно прибавляются. Он наверняка обрадуется, узнав, что я вас нашел. Я ему обязательно расскажу.

— Что-нибудь слышал об остальных наших товарищах?

Том замялся и помрачнел.

— Боюсь, что ничего хорошего, — выдавил он наконец, понурив голову.

— Что случилось? — спросили мы разом, заподозрив неладное.

— Холстон, выбранный капитаном вместо вас, сэр, — покосился он на Брума, — высадил меня в Капо-Верде, а сам повел корабль дальше, в Вест-Индию. Я сел на попутное судно и вернулся в Англию. Доложил начальству, что попал в плен к пиратам, но потом они меня отпустили. Мне поверили, тем более, — ухмыльнулся Том, — что так оно, в общем-то, и было, за исключением мелких подробностей, в которые я решил никого не посвящать. А вскоре после возвращения в Лондон случайно узнал, что «Удачу» потопили где-то близ Багамских островов.

— Синие мундиры? — на всякий случай уточнил Адам, выбивая о перила пепел из трубки.

— В том-то и дело, что нет! — покачал головой Эндрюс. — Флот тут ни при чем. Холстона и всю команду отправил на дно какой-то охотник за пиратами. Он уже многих потопил, не только наших. Имени его никто не знает, но говорят, что у него есть каперский патент.

— Каперский патент? — насторожилась я. — А кем выдан, известно?

— Какая разница? — пожал плечами Брум. — Корсаров одинаково ненавидят и боятся все европейские монархи.

— Может быть, его наняла какая-нибудь крупная компания? — предположил Винсент. — Вроде Ост-Индийской или Королевской африканской.

— Вполне возможно, — подтвердил Эндрюс.

— Вот они-то и есть самые настоящие пираты! — презрительно фыркнул Адам. — Хоть ты, парень, и служишь в одной из них, я и при тебе не постесняюсь сказать, что все корсары Мэйна и ваш совет директоров, ежели сравнить, примерно то же самое, что мелкий уличный воришка и шайка разбойников с большой дороги! — Он запустил пальцы в кисет и снова принялся набивать только что выкуренную трубку. — А может, и нет у него никакого патента, а за нашим братом гоняется из мести. Или ради собственного удовольствия.

— Не буду гадать, что у него за причина, — вздохнул Том, — знаю только, что пиратов он преследует безжалостно и неумолимо. Как завидит «Веселого Роджера», так сразу командует палить из всех орудий. А если кто живым к нему в руки попадется, тут же добивает — и за борт! На его счету за последние три месяца больше корсарских кораблей, чем у всего Королевского флота за целый год! Но и это еще не все. Ходят слухи, он не потому так свирепствует, что решил извести всех корсаров подчистую, а потому, что надеется среди прочих потопить и тот корабль, которым командует один капитан, чье имя всем вам хорошо известно.