Читать книгу "Хромой. Империя рабства - Владимир Белобородов"

Бежать в другом направлении не было смысла, впрочем, как и в этом, но тут хоть противника не видно. Через десяток метров я уже не скакал, я летел, схваченный за руку немым гигантом. Мои ноги изредка касались скалистой площадки. Дробный стук по дощатому настилу известил, что мы достигли пирса. Площадка между складами вмиг опустела, а из-за углов и ворот стали выходить стражники.

– Вовремя. – Наин дернул крышку вязанки Большого.

Выдернув клинок, он рубанул по веревкам самой длинной связки. Большой выудил оттуда топор. Я, выхватив у Ларка тюк, нервно разматывал арбалет – один выстрел хорошо, но больше – лучше. Из амбаров выходили латные воины со щитами и оголенными мечами.

– Славно побьемся, – улыбнулся Солк, напомнив мне Каа из «Маугли», причем даже интонация была та же, с хрипотцой. – А я уж было решил, что так и сдохну рабом.

Клинок в его руках пропел, разрезая воздух. Остальные гладиаторы тоже крутанули «восьмерки», разминаясь. Причал был метров пяти в ширину, что в принципе позволяло нам продержаться минут десять. На площадке находилось уже не менее сорока воинов, десяток из них был с копьями.

– С дуба рухнули?! – заорал я. – На корабль!

Толстобокая лоханка покачивалась в паре метров от причала. Молодой парнишка, стоявший на вахте, пробурчал в ответ на требование бросить трап что-то невнятное, типа «капитан и хозяин в порту».

– Большой, подкинь! – крикнул Солк.

Гигант, уронив топор, сложил кисти замком. Солк бросил меч и выхватил у лекаря из рук кинжал. Сжал его зубами и, едва ступив на руки Большого, ушел в полет. Можно было только позавидовать цепкости и храбрости гладиатора. Он, знатно припечатавшись о борт возвышающегося над причалом судна, уцепился и умудрился влезть до момента приближения к месту его «высадки» вахтенного. Жить матросу оставалось ровно две секунды. Следом за Солком трюк выполнил и Слепой. Пока спускался трап, Большой, Чустам и однорукий приняли первый, а потому не очень слаженный удар воинов. Концы копий были отбиты в сторону, а, к примеру, Большой просто выдернул копье из рук противника. Мало того что выдернул, так еще он практически сразу заехал древком в шлем воина, имевшего несчастье оказаться вблизи от обезоруженного копейщика, тем самым создав затор среди нападавших. Я отправил болт в полет. Попал, правда, не в того, в кого целился, а куда-то во второй ряд. Но при плотности атакующих промазал бы только Слепой, хотя… сомнительно.

Вроде бы недолго бросить трап и взобраться по нему двум десяткам людей. Но казалось, что прошла целая вечность. Реальность разделила нас на две группы. Первая, слегка обезумевшая, ринулась на трап, столкнув одного из новеньких в воду. Вторая сдерживала стражей. Наверное, нам бы пришлось расстаться с Чустамом, Большим и одноруким, так как они прикрывали нас. Когда на корабле уже были все, кроме них, в самой гуще боя полыхнула молния. Не знаю, как я не усмотрел за ним. Это были не те мелкие разряды, виденные мной раньше. Это были молнии, разившие врага и искажавшие их лица ужасом. Он выиграл всего тридцать секунд. Тридцать спасительных секунд, за которые Чустам и Большой затащили Наина на борт, а Солк, спрыгнув на причал, перекинул мне вялое тело Огарика. За это время еще с десяток членов экипажа покинули борт судна. Примерно половина добровольно, что, по сути, спасло им жизнь.

На тот момент мне достаточно было убедиться, что парень жив и не навредит себе:

– Где амулет?

Огарик молча потянул веревочку, висевшую у меня на поясе. И когда только успел? Я, выцепив взглядом в толпе Гогоха, дотащил к нему еле державшегося на ногах мальчишку и, поручив того заботам лекаря, стал взводить арбалет.

– …аги, – прошептал Огарик.

– Что? – Я наклонился к нему.

– Там маги.

– Хромой, надо отплыть! – крикнул Чустам.

– Руби канаты! – приказал я ближайшему рабу.

Оказывается, Ларк иногда может шевелиться. Но просто обрубить веревки – это полдела, надо ведь и отчалить. Воины на причале делали слабые попытки установить трап обратно. Наиболее умные пытались копьями зацепить борт, чтобы подтянуть корабль к пирсу. Мы, рассредоточившись вдоль борта, с легкостью отбивали эти нелепые потуги.

– Как эта бадья управляется?! – Чустам нашел Древа.

– В порту обычно рабы отгребают, паруса поставить не успеем, – ответил корабельный. – Гребцы над трюмом впереди должны быть, вон там вход.

Мы с кормом подбежали к низкой двери одновременно. За дверью был узкий проход в темное нутро корабля.

– Прикрывай. – Чустам кивнул на взведенный арбалет в моих руках.

Слегка поплутав по трюму, мы наконец нашли нужное помещение, закрытое на засов. В довольно просторной комнате (наверняка она здесь по-другому называется – судно ведь) находилось два десятка рабов. Часть из них была прикована цепью за ногу, но человек десять были без кандалов и стояли у узких проемов для весел, наблюдая за происходящим снаружи.

– Отчаливай! – крикнул корм.

– Без распоряжения хозяина не можем, – хмуро ответил кто-то.

Вот ведь глупые создания – видели ведь все наверняка. Я поднял арбалет, взяв прицел чуть выше головы ответившего, пытаясь напугать, но тут, как назло, сзади появился Большой и ненароком легонько толкнул меня в плечо. Вид болта в глазу говорливого отрезвил рабов. Они бросились к веслам, брякая и стуча ими, стали заталкивать в проемы, то и дело попадая рукоятью по соседям.

С палубы раздался душераздирающий крик. Такой можно издать только раз в жизни.

– Бегом! – заорал я.

– Кто командовать-то будет? – робко спросил один.

– Я буду! – вызвался кто-то из прикованных. – Левый – вверх! На счет два – один раз назад! Правый от причала веслом на три. Раз! Два! Три! Левый повтор! Раз! Два! Три!

Судно слегка качнулось, поворачивая. Я выглянул в ближайший ко мне проем. С причала пытались отбивать весла, которыми рабы отталкивались, но несмотря на это, пусть и нерезво, кораблик стал отдаляться.

– Оба борта вперед! Раз! Два! Три! Четыре!

– Командуй дальше! – крикнул я прикованному, ну и сразу обратился к остальным: – Кто его тронет, голову оторву! Как и тому, кто не выполнит распоряжений!

– Там труба сверху, – ответил мне прикованный. – Пусть в нее кто-нибудь кричит, правее надо или левее!

– Понял! Кто паруса умеет распускать?

– Вон тот рыжий! – сдал товарища прикованный. – Три! Четыре! Хо! Хо! – Прикованный перешел, видимо, на стандартный ход, объявляя каждое движение весла, будь то подъем или опускание.

– Чустам, останься на всякий случай.

– Если Рыжего заберете, никто не тронет! Хо! Хо!..

Рыжий раб, на поверку оказавшийся кормом, согласился помогать не сразу, но и долго не ломался – один подзатыльник от Большого (я думал, рыжая головенка отпадет), и извилины раба начали выпрямляться в нужном направлении. Когда мы вышли на палубу, то уже были в полусотне метров от причала, и судно медленно продолжало набирать ход. Отчалили мы как нельзя вовремя, поскольку на причал прибежали двое воинов с крюками. Вот если бы чуть раньше, и кто его знает, как бы все повернулось…