Читать книгу "Ричард Длинные Руки - курфюрст - Гай Юлий Орловский"

Некоторое время никто не отвечал, затем раздался злой голос:

— Тот, кто раньше охранял дворец!

— Да? — удивился я. — Тогда понятно… Могу я узнать имя героя, который предпочитает красиво погибнуть на конюшне?

После паузы донесся тот же голос:

— Вы его знаете, гроссграф.

— Гроссграф? — переспросил я. — Как давно это было… Сэр Райдер де Ортенберг?

В голосе говорившего послышался горький смешок:

— У вас хорошая память, сэр гроссграф.

— Сэр Райдер, — спросил я пораженно, — неужели вас тогда… сняли с ваших высоких постов?

Вокруг меня собиралось все больше воинов, все заинтересованно слушали нашу перекличку. Из окна третьего этажа донесся усталый голос:

— Да, сэр. За то, что я тогда провел вас к королю, доверившись вам. Его Величество разгневался и выгнал меня из дворца, лишив высокой должности начальника дворцовой охраны. С того дня я работал старшим конюхом.

Я сказал виновато:

— Как же неловко тогда получилось… Ну хоть не в каменоломни, как вы опасались! Гиллеберд разгневался, да, понятно… Я тогда благодаря вам успел перехватить инициативу и выиграл многое. Может быть, даже спас шкуру… гм… Сэр Райдер, вы можете выйти без всякой боязни. Кроме благодарности к вам, я чувствую теперь еще и вину…

После долгой паузы, когда там наверху совещались, он прокричал громко:

— Я буду сражаться и умру со своими людьми!

Я крикнул в ответ:

— Конюхам погибать-то зачем?.. Сэр Райдер, я гарантирую жизнь как вам, так и вашим людям. Они могут остаться в городе, могут уйти.

После долгой паузы сверху прокричали:

— Хорошо, мы выходим!

Рядом со мной шумно вздохнул сэр Клемент. По лицу его было видно, что он не хотел бы, чтобы этот храбрый конюх, у которого за плечами была престижная должность начальника охраны всего дворца, погиб.

Дверь со скрипом растворилась, видно было, как убирают там тяжелую мебель, наконец начали выходить люди и бросать в сторону оружие.

Первым появился мужчина в простой рубашке, обычных рабочих брюках и стоптанных сапогах. На темном загорелом лице неожиданно ярко сверкнули очень светлые глаза, я только по ним узнал этого яркого рыцаря в великолепных доспехах дворцовой стражи, тогда мне казалось, что его глаза похожи на куски голубого льда, что не тают даже под жарким солнцем на раскаленных камнях.

Лицо все так же сурово и неподвижно, словно вырублено из камня, и в нем та же решительность и отвага, как в те дни. Настоящий мужчина остается им, будь он на вершине власти или простым конюхом.

Мои воины следили за ним внимательно, но без неприязни. Он приблизился ко мне, но не склонил голову, напротив — взглянул остро и вопрошающе.

— Сэр Райдер, — проговорил я все еще в неловкости, — Господь моими руками уберег вас… нет, не сейчас, а тогда. Вы потеряли такую высокую должность и корили меня… Однако взгляните сейчас на ступени дворца, загляните в залы, пройдитесь по лестницам!.. Все залито кровью, защитники убиты до единого человека, а Господь уберег вас, послав к лошадям. Как часто мы в своем неразумении благодеяние принимаем за наказание!..

Люди Райдера столпились тесной группкой и смотрели в нашу сторону испуганными глазами. Райдер выслушал меня, на лице отразилось колебание, наконец взглянул мне в глаза.

— Что с семьей Его Величества?

— Увы, — сказал я со скорбью, — дворец захватывали еще ночью, не разобрали, кто воин с мечом, а кто ребенок… Убиты все. Охранять некого. И служить некому.

Он прямо посмотрел мне в лицо.

— Есть еще Его Величество король Гиллеберд.

— Он сражается с тремя королями, — напомнил я. — Уж молчу про себя, я хоть и не король, но столицу взял… У Гиллеберда нет шансов. Но я понимаю вас, сэр Райдер. Вы остаетесь верны королю. И потому сейчас отправляетесь под арест.

Он дернулся.

— Вы обещали…

— Я обещал только жизнь, — напомнил я. — А вашим людям обещал еще и свободу! Они могут уйти из города или остаться в нем прямо сейчас, как пожелают. Уверен, простолюдины не настолько верны, как люди чести. А вот вы… Однако, если поклянетесь не обнажать против меня меч, я отпущу и вас.

Все замерли, ждали его ответа, он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Я не могу дать такое слово.

— А я не могу отпустить, — сказал я. — Примкнете к какой-нибудь шайке, что попробует воевать против меня, погибнете. И снова буду чувствовать себя виноватым. Нет уж, лучше в тюрьму.

Сэр Клемент с сочувствием смотрел в лицо Райдера, угадав в нем такого же воина, как и сам, повернулся ко мне.

— Ваша светлость, позволите?

— Говори, — поощрил я.

— Ему можно назначить домашний арест, — сказал он. — За порог — ни шагу! Даже на рынок только жена и дети.

Я подумал, кивнул.

— Сэр Райдер, за верность королю Гиллеберду и нежелание подчиниться моей власти вы приговариваетесь к заточению в стенах своего дома! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит… и только в будущем возможны смягчения… Идите!

Сэр Клемент широко улыбнулся, хлопнул Райдера по плечу, тот поморщился от удара громадной пятерни, потом слабо улыбнулся, честь его спасена.

Я повел рукой, охватывая площадь перед королевским дворцом.

— Мой походный штаб здесь. Поставить стол, стулья, можно натянуть тент.

— Охранять вас тут труднее, — сказал сэр Клемент озабоченно.

— Зато ближе к событиям, — отрезал я. — Все видят своего лорда, а во дворце еще поискать придется. Да и очистить его надо сперва.

— Это уже делается, — заверил он.

— Не только от трупов, — уточнил я. — Там еще много придется… осмотреть.

Простучали конские копыта по выглаженному булыжнику площади, примчался на турнедском коне сэр Вайтхолд, свой отдыхает после тяжелого перехода.

— Ваша светлость, — прокричал он ликующе, — к вам отцы города!

Я сидел за походным столиком, за моей спиной зорко рассматривающие всех телохранители, быстро собирал сведения и рассылал гонцов, на вопль доблестного сэра только кивнул.

— Введите… гм, впустите.

Мои воины красиво выстроились в две шеренги, по ветру веют знамена моих лордов, я остался за столом и смотрел надменно на приближающихся пышно одетых вельмож.

Впереди поджарый высокий мужчина с лицом бывалого воина в прошлом, теперь лорд на покое, справа от него юноша в одежде цветов Гиллеберда несет знамя с королевским гербом, а слева такой же точно держит в руках древко с прицепленной к нему простыней, явно не нашлось даже белого флага.