Читать книгу "Медиум с Саутгемптон-роу - Энн Перри"

– Столкнуть лбами?

– А вы можете предложить более интересный ход? – спросил Джон. – Уэтрон амбициозен. Если он думает, что может бросить вызов Войси, претендуя на лидерство половины «Узкого круга», то, я полагаю, мы можем предположить, что именно он спровоцировал раскол, пусть пока и не окончательный. Со временем его фракция могла бы стать независимой – и тогда он действительно полон честолюбивых планов. И явно не настолько глуп, чтобы ждать от Войси прощения. Остаток жизни Уэтрону придется жить, опасаясь всяческих козней с его стороны. А если вам известен ваш враг, то лучше нанести упреждающий удар. Если вы полагаете, что сможете успешно покончить с вашим противником.

– Но как? – спросил Питт. – Как связать Войси с убийством на Саутгемптон-роу?

Уже задавая вопрос, он загорелся новой версией. Это должна была быть давняя связь: Войси предлагает Мод Ламонт состоятельных клиентов, деньги, все, что она захочет, а та в обмен шантажирует некоторых из своих посетителей, вынуждая их выступить против Обри Серраколда, соперника Войси на будущих выборах. Что, в свою очередь, увеличит шансы самого Чарльза Войси.

– Надо связать Войси, – воодушевился Телман, – с Мод Ламонт и ее клиентами, которые делали то, что она велела, тем самым помогая Войси. Но мы не можем доказать этого! Ламонт могла бы нам помочь, но она мертва… – Чуть помедлив, он вдруг присвистнул: – Погодите-ка! Разве шантаж прекратился? Разве они перестали играть на руку Войси? – Этот вопрос явно был задан Питту.

– Нет, – согласился тот. – Не перестали. Значит, Мод не занималась шантажом сама, а просто обеспечивала кого-то сведениями о тайных бедах своих клиентов. – Он опять удрученно вздохнул: – Но нам не удалось найти ни малейшей ее связи с Войси. Мы изучили все ее бумаги, письма, ежедневники, банковские счета – все, что можно. И ни следа связи между ними. Хотя он и не мог оставить таких свидетельств. Он слишком хитер. К тому же она могла бы и сама воспользоваться ими!

– Не там вы ищете врага, – взволнованно повысив голос, заявил Корнуоллис.

Создавалось впечатление, что капитан живо представил себе одно из его морских сражений и, нацелив пушки на борт вражеского корабля, метким выстрелом пробил брешь под его ватерлинией.

– Уэтрон! Нам не следует играть на руку никому из них, – заявил он. – Надо столкнуть их лбами!

– Но как? – нахмурившись, спросил Телман.

Питт вновь испытал предчувствие победы, но постарался подавить его – на тот случай, если вспыхнувшая надежда погаснет сама собой, погрузив все в непроглядный мрак.

– Уэтрон амбициозен, – опять повторил Джон, но на этот раз с новой выразительностью. – Если он сможет впечатляюще разрешить загадку убийства на Саутгемптон-роу, приписав лично себе эту честь, это повысит его авторитет, сделает его достаточно сильным, чтобы никто уже не мог оспорить его командование на Боу-стрит, и, того гляди, откроет ему путь для дальнейшего продвижения по служебной лестнице.

Следующим важным шагом в карьере Уэтрона могла стать должность самого Корнуоллиса. Томас испытал противоречивые чувства из-за того, что помощник комиссара полиции мог не осознавать, чем рискует, однако, заметив, с каким решительным видом он облокотился на кухонный стол, не увидел в его лице ни тени колебаний.

– Надо выяснить, кто такой «Картуш»! – добавил Джон. – Если сам Уэтрон поймет, кто он такой, поймает его в ловушку и вытянет из него тайну шантажа, вероятно, даже связанную с Войси… то, возможно, Роуз Серраколд станет второй жертвой, а Кингсли – третьей.

– Опасно… – предостерегающе произнес Питт, хотя кровь уже быстрей побежала по его жилам. Он вновь приободрился, и легкая надежда замаячила над его мятущимися мыслями.

Улыбка Корнуоллиса выглядела странно, напоминая скорее ироничный оскал.

– Он использовал Рэя. Давайте и мы используем его еще разок. Этого беднягу уже ничто не оскорбит. Даже его репутация погибнет, если решат, что он покончил с собой. Прожитая им жизнь практически потеряет смысл в свете его ценностей.

Томас воспринял последние рассуждения Фрэнсиса с ожесточенной мрачной яростью.

– Да, я могу очень хитро использовать Рэя, – процедил он, стиснув зубы. – Никто ведь не знает, о чем мы с ним говорили. И поскольку я не могу доказать, что не угрожал ему, никто не сможет также опровергнуть, что он якобы поведал мне! – Он резко припал к столу. – Он не имел понятия, кто такой «Картуш», но больше никто этого не знает. Допустим, я заявлю, что он знал его и сообщил мне, что именно личность «Картуша» причиняет ему невыносимые страдания… – Его воображение разыгралось. – Может, даже сказал мне, что его знала и сама Мод, несмотря на всю маскировку? И оставила уличающую запись в своих бумагах? Мы обыскали ее дом, но не поняли того, что именно увидели. А теперь благодаря сведениям Рэя мы сможем…

– …выманить «Картуша» – он придет туда, чтобы найти и уничтожить ту запись… если узнает! – радостно закончил Телман. – Вот только как нам убедиться, что он узнает? Может ли Уэтрон передать ему? Нет, Уэтрон не знает, кто он, иначе… – Инспектор смущенно умолк.

– Газеты, – ответил Корнуоллис. – Я позабочусь, чтобы газеты напечатали об этом завтра. Дело медиума стало популярным после смерти Рэя. Я могу подвести «Картуша» к необходимости возвращения в дом Мод Ламонт, сообщив, что в ее записях есть сведения о нем самом. И не имеет значения, какую тайну он оберегал.

– А что, как вы думаете, нам надо сказать Уэтрону? – задумчиво нахмурившись, спросил Сэмюэль.

Он был озадачен, но горел жаждой действий; глаза его возбужденно сверкали.

– Вам надо сказать, – поправил его Джон. – Доложите ему в обычном порядке, что круг скоро замкнется: Войси платил Мод Ламонт, получая сведения для шантажа Кингсли и «Картуша», вынужденных ополчиться на конкурента Войси. То есть мы вновь вернемся к тому, с кого начали, – к самому Войси. И добавьте также, что скоро появятся доказательства. Тогда Уэтрон обратится к прессе. Но он должен вам поверить, иначе они побоятся печатать сомнительное заявление.

Телман подавил волнение и медленно кивнул.

– И все-таки Рэя могут похоронить как самоубийцу, – мрачно произнес Питт, осознав, что ему мучительно даже говорить об этом. – Мне… мне трудно поверить, что он мог решиться… после всех пережитых страданий и…

Но Томас все же мог представить себе такое отчаяние. Неважно, сколько мужества имеется у человека, – невыносимое горе все равно иногда накатывает во мраке ночи. Возможно, старый ученый справлялся с ним основную часть времени, когда общался с людьми и отвлекался на чьи-то заботы; его могли радовать красивые цветы или даже просто солнечные дни. Но – во мраке одиночества, измученный борьбой с неизбывной скорбью…

– Многие относились к нему с душевной любовью и восхищением. – Корнуоллис сам попытался найти более логичный ответ. – Возможно, среди отцов Церкви найдутся его друзья, которые, используя свое влияние, позаботятся о том, чтобы столь почтенное имя осталось незапятнанным.