Читать книгу "Уравнение со всеми известными - Наталья Нестерова"

— Ни в какой Донецк ты не поедешь!

— Да, поняла. Билет сжевать и проглотить?

— Все! Ты меня довела. — Игорь поднялся и стал вынимать ремень из брюк. — Снимай трусы! Я тебе покажу угольные копи!

Татьяна рванула в спальню, запрыгнула под одеяло и заверещала:

— Сам тоже снимай! Так нечестно!

Они лежали обнявшись в кровати и тихо разговаривали.

— Я в самом деле не хочу, чтобы ты уезжала, Танюшка.

— Игорек, ну разве тебе такая жена нужна. Во-первых, я не молода, во-вторых, по характеру скорее боевая подруга и товарищ…

— В-третьих, — перебил ее Игорь, — в тебе задавлена куртизанка, каких свет не видел. Не ври мне, все бабы хотят замуж.

— Правильно, — согласилась Таня, — кто спорит.

— Тогда объясни мне, что происходит. Я три часа уговариваю женщину выйти за меня замуж, а она выкобенивается.

“Но ты не сказал, что любишь меня, — едва не вырвалось у Татьяны. — Что не можешь без меня жить. Что я самая лучшая и ты искал меня долгие годы”.

— Игорь, зачем я тебе нужна? — Татьяна попыталась зайти с другой стороны и подтолкнуть его на объяснение.

— Мне с тобой лучше, чем без тебя. Кажется, впервые в жизни у меня появляется нечто похожее на дом и семью. Знаешь, чтобы чего-то добиться в бизнесе, нужно много знать, многому научиться. Например, математике — теории рисков и теории игр — и прорешать много задач. И есть такая задача про двух преступников. Назовем их А и В. Они сидят в разных камерах за одно и то же преступление. Если ни один из них не признается, их посадят на год за ношение оружия. Но если признается А, то за содействие следствию он получит два года, а В посидят на десять лет. Соответственно наоборот: признается только В — получит два года, А загремит на полную катушку. Признаются оба — оба получат уже по пять лет. Как им поступить, чтобы по возможности максимально себя застраховать? Получается, что наименьший риск, хоть и без свободы, — обоим признаваться. Понимаешь, что я имею в виду?

Преступники за решеткой — очень поэтичное признание в любви. Но может быть, она и не права, требуя от Игоря пылких объяснений? Сейчас — нет. Он еще вчера не помышлял о женитьбе. Не надо форсировать событий. Она еще услышит самые замечательные слова. Он у нее по стенкам будет бегать от радости. Или напротив — тихо скулить от удовольствия. Она добьется. Она этому жизнь посвятит.

— Можно я подумаю? — попросила Татьяна.

— Можно, — позволил Игорь, поднимаясь, — пока я схожу за шампанским.

“Если он отпустит меня в Донецк, — загадала Татьяна, — я проиграла, если не отпустит — выиграла”.

Игорь подал ей фужер с шампанским и потянулся своим, чтобы чокнуться. Татьяна отвела руку.

— Игорь, я думаю, — затараторила она, — что мне нужно съездить домой и хорошенько все обдумать.

— Отныне думать, — он свободной рукой сам притянул ее фужер и чокнулся — в твои обязанности, невеста, не входит. Твое дело следить за чистотой моих кальсон.

Татьяна приехала к Анне в понедельник утром.

— Ты вещи собрала? — набросилась на нее Анна. — Подарки купила? Три часа до самолета. Совсем свихнулась на сексуальных забавах.

— Ань, я никуда не еду. Сестричка, я замуж выхожу.

— За кого? — не поняла Анна.

— За Президента России, — рассмеялась Таня. — За Игоря Самойлова, конечно.

Анна в изумлении закрыла рот ладонями, сокрушенно покачала головой и сквозь пальцы пробормотала:

— А Игорь об этом знает?

— Естественно! — Татьяна кокетливо повела плечами и откинула волосы со лба. — Идея как раз принадлежит ему.

— Не ври!

— Поверь, — Татьяна весело хохотнула, — я долго сопротивлялась. Но он проявил настойчивость танка, помноженного на носорога. Я сдалась.

— Поклянись!

— Честное пионерское. — Татьяна перекрестилась.

— Танька, дура! Что ты творишь! Игорь — это не Вася, это не фунт изюма!

— Это… — Таня в восхищении возвела руки. — Это — тонна изюма! Это — сплошной изюм! Как я счастлива, ты себе не представляешь!

В Анне боролись противоречивые чувства: страх за сестру, радость за нее, обида, зависть, восторг и полнейшая растерянность. Победил страх.

— Я этого подлеца задушу! — воскликнула она. — Он тебе заморочил голову, коллекционер чертов, подлый совратитель! Я ему покажу! Где он? В банке? — Анна бросилась к телефону. — Самойлов! — заорала она в трубку. — Кто тебе позволил над моей родной сестрой издеваться?

— Ань, — раздался в телефоне спокойный голос Игоря, — я вот думаю: у вас все в роду с придурью или есть исключения? Сначала одна не хочет выходить замуж за перспективного миллионера в расцвете сил, потом другая устраивает истерики.

— Не хочет? — переспросила Анна и посмотрела на сестру.

— Очень хочу, — сказала Татьяна шепотом и приложила палец к губам.

— Игорь, знай! — угрожающе заговорила Анна. — Я сестру в обиду не дам!

— Алло, родственница, охолони! Татьяна уже большая девочка и в няньках не нуждается. А если ты будешь сбивать ее с истинного пути, то я тебе башку сверну! Поняла?

Его жесткость и грубость не обидели Анну, а, напротив, немного успокоили.

— Игорь, скажи, ты ее действительно любишь? — спросила она уже обычным тоном.

— Безумно. Все, мне некогда. Пока! Анна медленно положила трубку.

— Что он сказал? — теребила ее за рукав халата Татьяна. — Что он сказал? Любит?

— Безумно, — растерянно повторила Анна.

— Та-та, та-та-та-та. — Татьяна закружила по комнате в отчаянной лезгинке.

Анна смотрела на нее, моргала глазами, приходя в себя, потом проговорила:

— Кажется, я рада за тебя.

Анна опаздывала на работу, но не уходила, потому что ошеломляющая новость требовала внятных подробностей. Они проводили детей в школу и разговаривали. Анна заставила сестру в деталях рассказать ход их романа, что Татьяна и сделала с удовольствием. Потом стали обсуждать главную проблему — как сообщить Васе и Володе. К удивлению Анны, сестру более волновал муж, чем сын.

— Видишь ли, — объясняла Татьяна, — взрослый сын — это совсем не маленький мальчик вроде Кирюши. У Володи своя жизнь, молодая, интересная. Он, конечно, меня любит, и я его люблю безумно. Но я должна все время бить себя по рукам и не лезть к нему со своим вниманием и заботами. Они его раздражают, и это понятно. Я нужна ему, когда он заболевает и снова как бы становится маленьким и беспомощным. Я была бы ему нужна, если бы у него был ребенок, с которым нужно сидеть. А сейчас ему хочется, чтобы я была жива, здорова и находилась на некотором расстоянии — не докучала вопросами, не надоедала с советами и суждениями. Вначале было очень трудно понять, что мой сын — наполовину отрезанный ломоть, но я себя заставила жить так, как надо ему, а не мне. Поэтому я, хотя и не жду его восторгов по поводу нашего развода и моего нового замужества, верю, что Володя быстро свыкнется с этим. У него, — усмехнулась Татьяна, — уже есть опыт переживания моих заскоков. Кроме того, он ждет перевода в Москву, а здесь у него своих проблем будет достаточно. Другое дело — Вася. Ведь он тоже готовится к переезду.