Читать книгу "Танцующая на гребне волны - Карен Уайт"

– Он заряжен, но можно сделать только один выстрел, так что цельтесь хорошенько.

Он подождал, пока я еще раз кивну, и продолжил:

– Возвращайтесь, как только узнаете новости. Сейчас, когда Джеффри болен, ваше благополучие – на моей ответственности.

– Да, Натэниел, я поняла вас. – И, не простившись с ним, я побежала наверх дать инструкции Мэри и обнять Робби.

– Ты остаешься за хозяина, – сказала я, целуя его в лоб. Он сидел на полу с деревянными солдатиками, которых вырезал ему Джеффри. – Пока твой отец не поправится, – добавила я.

– Да, мама.

– Я люблю тебя, Робби. – Я удивила его, крепко его обняв, что ему нравилось все меньше и меньше по мере того, как он становился старше.

– До свидания, – сказала я, стараясь не замечать тревогу в его глазах и в то же время стараясь их запомнить, как будто мы прощались навсегда. Потом я зашла к Джеффри.

Человек, лежавший в постели, был его тенью – скелет, плотно обтянутый кожей. Стеклянные глаза не видели ничего, как будто он уже смотрел в другой мир. Я присела на край постели, не уверенная, что он замечает мое присутствие.

Отвернувшись, я вытерла себе глаза тыльной стороной ладони.

– Почему ты плачешь, Памела?

Я сморгнула слезы, звук его голоса пробудил во мне надежду. Он был в сознании, что значило, что очередной приступ лихорадки миновал. Я увидела, как он попытался поднять руку, но она бессильно упала.

– Потому что мне так тебя не хватало, – сказала я, глотая слезы.

– И мне тебя не хватало. Когда я просыпался, я не видел твоего лица.

– Мне сказали, что ты не хочешь, чтобы я входила к тебе.

– Если я так и говорил, то это говорила лихорадка. Прости меня.

Я прижалась головой к его груди, слушая успокаивающее биение его сердца.

– Нет, мой дорогой, в прощении нет необходимости. – Я поднялась и взяла его за руку. Его взгляд упал на мой безымянный палец.

– Где твое кольцо?

Я не узнала его тон – он был подозрительным, как будто это произнес чужой человек.

– Натэниел сказал мне спрятать мои ценности от британцев. Они грабили плантации, унося все – не только серебро и драгоценности, но и хлопок и рабов. – Я еще не говорила ему про Зевса. – Кольцо у меня – единственная ценность. – Я старалась говорить непринужденным тоном, но выражение его лица оставалось озабоченным.

– Ты однажды сказала мне, что никогда не снимешь его с пальца. Что это свидетельство твоей верности.

Я вспомнила слова Джорджины, как она говорила, что я пренебрегаю своим мужем, и о том, как он смотрит в окно, когда я возвращаюсь от Томаса. Сколько яду внесла она, ухаживая за ним, подумала я.

Стараясь выдерживать равнодушный тон, я сказала:

– Тогда я достану его и снова надену, если так для тебя спокойнее. Но сначала мне нужно сделать нечто очень важное. Я оставлю тебя одного с Мэри и Робби, и они позаботятся о тебе, пока я не вернусь.

Он попытался сесть.

– Куда ты едешь?

– Британцы уходят. Я должна узнать, когда я получу лекарство.

На его впалых щеках вспыхнули ярко-розовые пятна.

– Ты снова поедешь к этому доктору… Энлоу?

Я помолчала, чувствуя, что я умираю, но зная, что не могу себе это позволить.

– Да. Он единственный, кто может помочь нам.

– Пожалуйста, не езди. Ты мне нужна здесь. Больше, чем любое лекарство.

Я вспомнила, как однажды видела олениху, которая запуталась в кустарнике. И чем больше она старалась вырваться, тем больше запутывалась. Мой отец пристрелил ее, чтобы она не мучилась. Но я долго потом не могла есть оленину.

– Джеффри, мне необходимо поехать. Когда у меня будет лекарство и ты поправишься, можешь бранить меня сколько захочешь и напоминать мне о моем долге почитать и повиноваться. Но не теперь.

Он пытался сесть, и я стиснула руки, чтобы ему не помогать.

– Ты хочешь покинуть меня. Не уходи, Памела. Не уходи!

Я уже плакала, не скрываясь, несмотря на то, что я знала, что его бредовые суждения вызваны длительной лихорадкой и слабостью. Но от сознания этого мне было не легче, когда я наклонилась поцеловать его.

– Я вернусь. Я обещаю.

С неожиданной удивительной силой он сжал мне локти.

– Я найду тебя, куда бы ты ни ушла, я тебя найду.

– Я не покидаю тебя, Джеффри. Я стараюсь тебя спасти, потому что я скорее умру, чем проживу один день без тебя. Навсегда, ты помнишь?

Я еще раз поцеловала его и легко освободилась, его силы были исчерпаны.

– Будь здоров, дорогой мой. – В последнюю минуту я увидела, как он снова пытался сесть, голова его упала на подушку. Я выбежала из комнаты и сбежала по лестнице, на бегу завязывая накидку. Пистолет в кармане ударял меня по ноге.

Джемма уже запрягла лошадь в фургон и ждала меня. Меня все еще трясло. Я взяла у нее вожжи, и мы покатили в Кэннонз Пойнт.

На Сент-Саймонсе было мало дорог, и все же я никого не встретила. Я решила, что это потому, что британцы эвакуировались на лодках по реке. Я не замечала ни холода, ни деревьев, которые обычно окутывали меня словно одеялом в холодные ночи. Теперь они только загораживали свет, отвлекая меня от моей единственной цели – спасти жизнь Джеффри.

Приближаясь к повороту на дорогу, ведущую к старому форту, я услышала стук копыт. Я поехала медленнее, думая, где я смогу найти убежище, если это британские солдаты в поисках чего-то, что они еще не успели захватить. Джемма, напряженно смотревшая вперед, испуганно дотронулась до моей руки. Я начала смотреть, где бы мне свернуть с дороги, когда увидела коня и на нем всадницу.

Всадница резко осадила коня, который вздыбился, так что капюшон упал с ее головы, открыв белокурые волосы.

– Памела, – крикнула Джорджина, когда справилась с конем. – Слава богу. Я боялась, что мне придется проделать весь путь до Данбарского залива.

Передав вожжи Джемме, я спустилась из фургона, не обращая внимания на то, как высоко мне пришлось подобрать юбки. Я схватила коня под уздцы и взглянула на Джорджину.

– Какие у тебя новости? Ты видела Томаса?

Она начала говорить, но слова ее перебил приступ кашля. Она поднесла ко рту платок, и когда она его отняла, я увидела на белом полотне кровавые пятна.

– Ты больна! Почему ты мне ничего не сказала?

Всматриваясь в сестру впервые за долгое время, я заметила, как потускнели ее волосы и как впали щеки. Я была слишком занята моим мужем и сыном, чтобы раньше что-то заметить.

Как будто не услышав меня, она сказала:

– Ты должна спешить, Памела. Томас уже на берегу и готовится перебраться на корабль. Он сказал, что мог бы взять тебя с собой в Камберленд и помочь тебе потом вернуться сюда. Но они не могут ждать. Может быть, уже слишком поздно!