Читать книгу "Хотел ли Гитлер войны. Беседы с Отто Штрассером - Дуглас Рид"

Позднее, в 1946 году, он напишет в одной лондонской газете, что сила прессы используется для того, чтобы вводить людей в заблуждение, а не информировать.

Успех «Ярмарки безумия» и материальная свобода предоставили Риду возможность начать свое, не связанное никакими формальными узами исследование тайных механизмов мировой политики и истинных мотивов поведения лидеров стран Европы в первой половине XX века, особенно в связи с надвигавшейся Второй мировой.

Став независимым автором, Рид чуть ли не каждый год выпускает по политическому бестселлеру. За «Ярмаркой безумия» следует «Безмерный позор» (1939), а в 1941 году выходит в свет «Пророк в своем отечестве», завершающая эту политическую трилогию.

Во время войны Рид живет в Англии. Он продолжает работать свободным журналистом, в 1944 году уезжает на фронт в Нормандию корреспондентом.

В ноябре 1947-го Рид уезжает из Лондона в Южную Африку. Перемена места жительства объяснялась просто – журналист устал наблюдать отсутствие реакции на свои предостережения и от нежелания британского общества вникать в «неудобные» проблемы. Ему хотелось новых тем, новых ощущений.

Прожив два года с семьей, в 1950-м он отправляется в большое путешествие по США, которые к тому моменту стали настоящей землей обетованной для мирового еврейства. К этому моменту он определил для себя новый центр интереса – роль евреев в мировой политике, который, и в этом Рид был уверен, позволит дать правильную картину современного состояния человечества.

По итогам поездки он выпустил в августе 1951 года книгу «Здесь и там» (Far and wide). Вторая часть тома под заголовком «За кулисами» стала, по мнению некоторых исследователей творчества Рида, пробной публикацией тех построений, которые впоследствии войдут в его самый известный труд – «Спор о Сионе»[100]. Именно после этой книги он стал персоной нон грата в издательском мире и журналистике. Рид, в частности, посмел аргументированно усомниться в массовых преследованиях евреев в нацистской Германии[101]. Это обстоятельство и аналитический разбор «сложных» вопросов мировой истории, в т.ч. связанных с молодым государством Израиль, навлекали на голову Рида проклятия и голословные обвинения, не дававшие, однако, ответа на поставленные им вопросы. Конечно, куда как проще объявить Рида «непревзойденным клеветником и дилетантом в «еврейском вопросе»[102]. Или, как было написано в его некрологе в «Таймс», «у Рида было несколько своих любимых тем, которые, собственно говоря, не очень отличались от их нацистского варианта».

Это, конечно, глупости и откровенный бред – Рид не просто не любил Гитлера, он не любил его сознательно, аргументировано. Как писал Ревило Оливер, «нельзя ожидать от англичанина, пережившего войну 1939 – 1945 годов, перенесшего много страданий, выпавших на долю английского населения, потерявшего на этой войне родственников или друзей, какой-то нежности или любви к Гитлеру»[103]. Но такая реакция на попытки Рида разобраться в проблеме лишний раз демонстрируют правильность его подозрений.

Между тем, вопрос действительно был серьезный: «Никогда, вплоть до сегодняшнего дня, – писал он в 1950 году в своей книге «Где-то к югу от Суэца», – не было возможности свободно обсудить важнейший вопрос: сионистский национализм… когда я приехал в Америку, то увидел, что этот запрет, а это именно запрет, соблюдается здесь строже, чем на моей родине… Ни одна газета не осмелится напечатать ни строки, если она идет вразрез с сионистскими интересами… Вывод прост: сионистские националисты достаточно сильны, чтобы управлять правительствами великих государств Запада…».

Последующие годы прошли в работе над «Спором о Сионе» – этот эпохальный, хотя и противоречивый труд был завершен в конце 1956 года, однако увидел свет лишь 22 года спустя. Все переговоры с немногочисленными издательствами Рид вел заочно, т.е. не высылая рукопись для ознакомления. Слишком велик был шанс утратить ее и дать лишний козырь своим недругам.

Р последних двадцати годах жизни Дугласа Рида известно очень мало. В 1966 году выходит его «Битва за Родезию» (он поехал в Родезию, когда та объявила о независимости от Великобритании; результатом поездки стала эта книга), в 1974 публикует «Осаду Южной Африки» и, наконец, за несколько месяцев до смерти делает «выжимку» «Спора о Сионе», которая выходит в свет в виде 45-страничной брошюры под названием «Великий замысел ХХ века». В книгах, посвященных Африке, Рид мало касался «еврейского вопроса». Он говорил, в основном, о проблемах противостояния «черной» и «белой» цивилизаций, предсказывая возвращение Африки к первобытному состоянию, волне насилия в отношении белого населения в освободившихся государствах континента. Говорил он и о том, какие минусы принесет Соединенным Штатам либеральная политика в отношении иммигрантов, которая превратит эту страну белых в страну цветных со всеми вытекающими из этого последствиями в культуре, быте, жизни в целом. Что мы сегодня и наблюдаем.

В последние годы жизни Дуглас Рид принципиально не менял своих взглядов на исходные движущие силы мирового политического закулисья. Он считал, что Запад сам несет ответственность за разрушение мировой цивилизации, за которым стоят талмудические силы, о которых он говорил в своем «Споре о Сионе».

Конечно, можно много спорить о темах, к которым обращался Рид, можно говорить о недостаточном понимании, обусловленном неполным знанием фактов; о тенденциозности, причиной которой стало множество факторов – от «британскости» автора до изначальной заданности некоторых построений. Можно спорить с Ридом о том, была ли советская власть и политический сионизм близнецами-братьями, преследующими близкие цели, о том, какие силы реально могли повлиять на будущее поствоенной Европы, о том, какое место займет на мировой арене США и т.д.

Все это так, но самое важное при чтении книг Дугласа Рида – это его живая, самостоятельная мысль. Мысль умного, думающего, задающего вопросы человека. Мысль, свойственная не журналисту, но настоящему историку, который оценивает мировые явления на уровне тенденций, а не выхваченных из контекста имеющих сиюминутное значение фактов. Его теории и взгляды требуют спокойного и самого вдумчивого анализа, поскольку ответов на многие из поставленных им вопросов не получено до сих пор. Вопросов, важных для, как бы пафосно это ни звучало, судеб мира. Для каждого из нас.

И, конечно же, заслуживает безусловного уважения жизненный принцип Рида, определивший все его творчество: «В первую очередь я думаю о таких вещах, как религия, патриотизм, свобода, человеческое достоинство и честь…» Об этом он и писал в своих книгах.

М.Тимофеев