Читать книгу "Костры Фламандии - Богдан Сушинский"

– А теперь так же коротко и внятно сообщите, кто эта дама и по какому поводу…

– Графиня де Ляфер. Насколько я понял, вы с ней знакомы.

– Матерь божья! Графиня де Ляфер? Откуда она здесь?! Вы ничего не напутали?

– Если уж совсем коротко, – отомстил ему слуга, – то не напутал.

«Впредь я буду требовать, чтобы с докладом ко мне являлся только тот, молчаливый и вежливый», – твердо решил Гяур.

– Она представилась именно так, как я сказал вам: «графиня де Ляфер».

– Тогда просите ее, просите. Иначе она исчезнет. Эта женщина обладает удивительной способностью исчезать. На ваших глазах, среди бела дня. Безо всякой там черной или белой магии.

– Просить прямо сейчас? Но вы еще бреетесь, мсье.

– Я сказал: просите. Иначе в спешке мне придется срезать полщеки. Ну, приглашайте же ее, – уже заговорщицки попросил полковник.

– Видите ли, – сочувственно развел руками слуга, – есть одно обстоятельство.

Гяур замер с бритвой наперевес, словно пытался отбить ею удар сабли.

– Какое еще обстоятельство, Жак, Пьер, Симон, или как вас там?

– Именно так, господин полковник, Симон. Пьером зовут того, другого, старого слугу.

– Да к черту ваши объяснения!

– Тогда должен сообщить вам, – он оглянулся на дверь и прикрыл ее за собой, – что графиня прибыла не одна.

– Со своим слугой, с татарином? Клянусь пером на шляпе гасконца, что это не в счет.

– Я в жизни своей не видел татар. Но знаю, что она прибыла с французом. И, насколько я понял, чистокровным.

– Она сменила слугу? Странно.

– Относительно слуги – не знаю. Но супруга – точно сменила.

– Хотите сказать, что графиня прибыла сюда с супругом?! Бред, – улыбнулся Гяур, снова принимаясь за бритье. – Никакого супруга у нее не было и нет.

– Вчера не было, сегодня появился. Такой женщине, как эта, найти супруга несложно.

Князь сделал последние движения бритвой и вытер лицо салфеткой.

– Она незамужняя, монсиньор, Пьер, Жак или как вас там. – Он опять успел забыть его имя. – Для этой красавицы брак противоестественен.

– Меня зовут Симон, если позволите, – и на сей раз не упустил своего случая слуга.

– Одно из двух: или эта мадам незамужняя, или же она – не графиня де Ляфер.

– Посылая меня к вам, хозяйка предупредила: графиня с супругом. По крайней мере, они оба представились ей как супруги. И замечу: господин явно не в том возрасте, чтобы, разъезжая с молоденькой графиней, выдаватъ себя за ее мужа. Ему куда проще было бы выдавать себя за отца или богатого дядю. Очевидно, в некоторых случаях он так и поступает.

35

Возвращаясь после суда над Корецким к себе домой, Сирко обратил внимание, что за ним следуют двое вооруженных всадников. Пока что они держались на почтительном расстоянии от ехавшего чуть позади сотника Гурана, но все же полковник довольно быстро определил, что это не случайные попутчики, а люди, почему-то решившие сопровождать его.

– Урбач, – позвал он сотника, ехавшего впереди, – выясни, что это за войско и по какому поводу эскорт.

– Что тут выяснять? Нас сопровождают рыцари из монашеского ордена, – спокойно ответил тот, попридержав коня. – Я давно говорил, что вам не следует ездить по городу, имея всего двух телохранителей. Принца де Конде сопровождает до полуэскадрона.

– Погоди, при чем здесь принц де Конде? Лучше объясни мне, что это за монахи? И почему ты до сих пор молчал о них?

Теперь уже все трое посмотрели на вооруженных всадников, почему-то напросившихся к ним в провожатые. Однако такое внимание рыцарей-монахов смутило. Они остановились в том конце квартала и терпеливо ждали, когда можно будет ехать дальше.

– Очевидно, это те же, что охраняли вас в доме лекаря, – объяснил Урбач.

– С крестами на рукавах плащей?

– Кресты не обязательны. В большинстве случаев крестами этим монахам служат крестовины их собственных мечей. Своих врагов эти монахи-воины мечами отправляют на тот свет и мечами же «упокаивают». Впрочем, эти все же с крестами.

– Так выясни, кто они, – потребовал полковник.

– Назовут себя монахами и умолкнут.

– Но кто-то же их ко мне приставил? Станут отмалчиваться, изрублю на месте, – едва удерживал гарцующего коня Сирко.

– В любом случае они ничего не скажут, – ухмыльнулся краешком губ Урбач.

Все то время, когда они находились во Франции, сотник то появлялся, то вновь куда-то исчезал. Отобрав себе пятерых казаков, он держался с ними как бы отдельно от полка. Однако Сирко это не беспокоило, он знал, что Урбач времени зря не теряет. И в самом деле, полковник постоянно ощущал его присутствие. По тем неожиданным донесениям, которые поступали к нему через Гурана, Сирко всякий раз определял: Урбач где-то рядом. И появится именно тогда, когда это будет крайне необходимо.

– Так изрубите их сразу же. Сотник Гуран! – схватился Сирко за саблю.

– Не стоит, полковник, – умерил его пыл Урбач. – Они ведь не для рубки приставлены, а чтобы нас охранять. К тому же они неплохие фехтовальщики. И их четверо.

Сирко взглянул вслед Гурану, все же направившего своего коня к монашескому арьергарду, и лишь тогда перевел взгляд на разведчика.

– Почему говоришь, что четверо? Вижу только двоих.

– А вон еще двое, в авангарде, – кивнул сотник в ту сторону, куда они направлялись.

Впереди улица поднималась на небольшую возвышенность и сразу же уводила вправо. Но она была пустынной. Ни одной живой души.

Полковник уже хотел гаркнуть: «Что ты морочишь мне голову?!». Но как раз в ту минуту, когда слова готовы были сорваться у него с губ, из-за поворота появился всадник. За ним еще один. Темно-серые лошади, черные плащи-накидки. Близнецы тех двоих, что, словно чабаны – отбившихся от отары овец, пасли их сзади. Но если задние не таились, то эти возникли, будто вызванные заклинателем духи. Хотя все объяснялось проще: почувствовав, что их подопечные где-то слишком задержались, монахи-меченосцы решили выяснить, что там у них произошло.

– Что же ты не предупредил меня? – нахмурился Сирко. – Ты ведь, собачий сын, знал об этих «монастырских гвардейцах». Заранее все знал.

– Иначе зачем бы я тебе нужен был? Еще четверо монахов расставлены по всему пути до особняка господина де Жерона. Но те не покажутся. Они в гражданских одеждах и обязаны быть невидимыми и для нас, и для тех, от кого уберегают.

Сирко не выдержал и рассмеялся. Урбач тоже улыбнулся, считая, что все вопросы полковника исчерпаны. К тому времени вернулся Гуран, который все-таки попытался поговорить с монахами.

– Разве ж их поймешь?! – проворчал он. – Молчат, смотрят, как юродивые на блаженного. Я, правда, и языка их не понимаю. Но ведь молчат же.