Читать книгу "Месть Аскольда - Юрий Торубаров"

Пошел второй накат. Венгерская пехота стояла как вкопанная. Копейщики бились насмерть, но редели их ряды. Еще накат. И опять успешное отражение. Дрогнула железная венгерская линия: многие расценили столь легкомысленные наскоки татар как слабость и бросились вдогонку. А противник того и ждал. Вмиг зашевелился рог «полумесяца». И уже с ревом «Уррахч!» полетели с холмов конники. Смешались ряды. Ненадолго положение спасает резервный полк венгров. Но пока перестраивались, упустили из виду хана Гуюка. И тот, перейдя со своим туменом вброд реку, ударил сбоку.

Дрогнули, расстроились окончательно венгерские ряды. Бела все понял:

— Коня! — И вовремя. Еле успел он вырваться из оцепления со своим отрядом охраны. Короткая остановка во дворце. Дальше — путь на запад.

Издревле так на земле повелось: у одних на дворе радость, у других — горе. Как загнанный зверь, мечется венгерский король, спасаясь от татарских всадников. А в тевтонском замке к пиру готовятся, любимого племянника магистра встречать. Поскакали вестовые во все концы света: на север — к шведскому королю, на юг — к чешскому, на восток — к Конраду Мазовецкому, на запад — ко всем подряд немецким герцогам и князьям.

А в замке фон Зальца — суета. Как же — ожидается столько гостей! Всех надлежит встретить, разместить. И пошло полным ходом переселение, уплотнение обитателей. Не тронули лишь Аскольда со Всеславной да пожалели приболевшую Софью. Остальных всех переселили в близлежащие деревни. В том числе и Кулотку с Голом. Последний, правда, продолжал частенько навещать свою возлюбленную.

Силы к Маргарите возвращались на удивление медленно, хотя лекарь старался вовсю. Известно же: когда болит душа, лекари бессильны. Аскольд после того памятного разговора с девушкой старался находиться в замке как можно реже, предпочитая теперь усиленную подготовку с боевыми друзьями к предстоящим битвам. Поэтому о прибывающих гостях знал мало, да особо и не интересовался: он ждал только Рудольфа.

Однажды Аскольд, вернувшись поздно вечером с очередного занятия, столкнулся вдруг в дверях замка с… Всеволодом. Удивление козельца было столь сильным, что он даже отшатнулся.

— Что, испугался, убивец? — бросил тот, презрительно посмотрев на козельца.

Оскорбленный Аскольд решительно подскочил к обидчику и, схватив за плечи, крепко встряхнул.

— Отпусти! — панически вскричал Всеволод, ужом выворачиваясь из цепкой хватки.

— Еще раз услышу подобное, буду разговаривать по-другому, — Аскольд подтянул его к себе и гневно выдохнул: — Берегись! — А со словами: — Суд нас рассудит, — брезгливо отшвырнул от себя.

— Рассудит, рассудит! — выкрикнул на ходу убегающий Всеволод. — Князь, кстати, уже здесь! — добавил он не без ехидства.

«Михаил здесь?! — пронеслось в голове Аскольда. — Немедленно к нему!»

Козелец вихрем ворвался в свою комнату, дабы переодеться перед визитом к князю. Узнав новость, Всеславна изменилась в лице.

— Повремени, Аскольдушка! Куда ты торопишься? — она забрала из его рук кафтан, который тот готовился уже надеть. — Посмотри в окно, — улыбаясь, укоризненно сказала она, — там уже темень сплошная. Гости давно спят.

Наутро, прихватив кун, Аскольд подозвал одного из слуг и, сунув ему в руку деньгу, расспросил о гостях. Выяснилось, что князь Мазовецкий и князь Михаил, сопровождаемый Всеволодом, прибыли в замок три дня тому назад. На готовящиеся торжества их пригласил сам магистр.

Этой ночью князь Михаил спал хорошо. Потому и проснулся в приподнятом настроении. Сладко потянувшись, легко соскочил с кровати и подошел к окну. Уперся взглядом в крепостную стену, ища в ней просвет, позволяющий увидеть небо. То оказалось нежно-голубым, без единой тучки. И вдруг он почувствовал себя точно в темнице: вспомнил о грузе забот и нерешенных проблемах. Михаил тяжело вздохнул: «Не хозяин я стал себе, не хозяин».

В дверь осторожно постучали.

— Входи, — неохотно отозвался князь.

Дверь скрипнула, Михаил оглянулся и… обомлел: на пороге стоял Аскольд. А он и не знал, что козелец тоже в замке. Не удосужился магистр предупредить…

— Ну входи, входи, герой! — голос его подобрел. — Дай-ка я на тебя посмотрю. — Обхватив нежданого гостя за плечи, он подвел его к окну. — Возмужал! Молодец, — Михаил легонько ударил козельца по спине. — Ну, садись, рассказывай. Впрочем, погоди, матушку позову. Она рада будет тебя видеть. Эй!

В дверь просунулась голова отрока Ивана.

— Скажи матушке, пусть идет ко мне.

Княгиня вошла, слегка запыхавшись.

— Ой, неужто Аскольд?! — всплеснула она руками и, приблизившись, вдруг поцеловала его в щеку. — Воин ты наш доблестный!

— Присядь, матушка, не мельтеши. А ты, — Михаил повернулся к Аскольду, — рассказывай давай. А то чего мы только о тебе не наслышались! Вплоть до того, что ты за самим Батыем охотился. Это правда?

— Правда, — сухо ответил козелец.

— Смотри-ка, и впрямь герой!

Аскольд поведал о своей жизни начиная со дня освобождения из черниговской темницы. Княжеская чета слушала его рассказ с неослабным вниманием. Услыхав, что и Всеславна здесь, князь загорелся:

— Ее бы позвать!

— Зачем? — выразительно воззрилась на него супруга. — Успеешь повидаться.

— Ладно, уговорила, — сдался князь. — Ну а ты, Аскольд, зачем пожаловал? Только ли свидеться? — он испытующе посмотрел Аскольду прямо в глаза.

— Нет, князь. Я пришел просить суда!

— Суда?! — удивленно переспросил тот.

— Да, именно суда, — твердо повторил Аскольд.

— Да все уже давно забыто! — беспечно махнул князь рукой.

— Я не забыл, князь! Да и не всеми забыто, — и Аскольд рассказал о встрече с Всеволодом.

— Ну, суд, так суд, — уставшим голосом произнес Михаил. Настроение было испорчено окончательно.

К вечеру погода начала портиться. Горизонт затянуло тучами, спрятавшими за собой закатное солнце.

«К дождю», — подумала Всеславна и перевела взгляд на дорогу, по которой должен был вернуться Аскольд. Она даже обрадовалась, что дождь, возможно, заставит его отменить военные занятия и пораньше приехать домой.

Ее надежды оправдались. Отпустив товарищей, Аскольд пришпорил коня и заторопился к замку. Уже на подъезде его обогнал незнакомый отряд воинов. Судя по боевому облачению, не тевтонцы. Скорее, всадники напоминали русских воинов: те же шеломы, те же длинные обоюдоострые мечи. У многих — колчаны с луками. Некоторые — в кольчугах из пластинчатого металла. Возглавлявший кавалькаду всадник показался Аскольду знакомым, но вспомнить, кто это, он не смог.

Наверное, нечто подобное почувствовал и тот, ибо, свернув на обочину и приказав отряду продолжать путь, остановился. При этом всадник зачем-то опустил шлем до самых глаз и поднял ворот кольчуги.