Читать книгу "Полынь Половецкого поля - Мурад Аджи"

Если какой-нибудь мужчина похищал чужую невесту, то он должен был выполнять по отношению к жениху все обряды и повинности, положенные при убийстве.

* * *

В том случае, когда при обоюдной любви между девушкой и молодым человеком на сделанное предложение последнего родители отвечали отказом и девушка сама шла за любимым человеком, то он передавал ее под защиту князя. Последний извещал родных девушки о том, что их дочь находится у него. Тогда, если девушка на вопрос посланных от родных отвечала: «Сама пошла по любви», то родные говорили: «Чтобы бог тебя вовсе взял от нас» — и оставляли ее в покое. После этого, когда со стороны молодого человека отправляли сватов к родным девушки и говорили: «Просим простить нас, благословите дочь на кебин», — родители возвращали сватов, передав через них: «Больше не упоминайте при нас имени ее: она умерла для нас». В этом случае молодой человек некоторое время ходил в селении, сторонясь родных девушки, и устроив маленький неофициальный той, женился на ней и жил.

АДАТЫ ПРИ ИЗНАСИЛОВАНИИИ ПРЕЛЮБОДЕЯНИИ

Если молодой человек изнасиловал девушку или ее похитил, то безразлично, осталась ли она у него или нет, он должен уплатить родственникам ее пятьдесят рублей. Так ввели в адат кумыки.

* * *

В случае, когда какое-либо лицо совершало гнусное насилие над женщиной или девушкой и родственник этой женщины убивал насильника, прежде чем он успеет добиться маслаата и свидания с родными изнасилованной, то этого родственника высылали в канлы на шесть месяцев. По возвращении оттуда он водил лошадь, кланялся земно на тазияте и оказывал почет родственникам убитого. Такого убийцу, согласно адату, не имели права высылать в канлы больше чем на шесть месяцев.

* * *

В том случае, когда мужчина изнасиловал вдову или девушку и, уйдя под защиту в княжеский дом, оттуда посылал родственникам или родителям этой девушки кади или муллу с просьбой выдать ее за него и если последние изъявляли согласие, то девушку обручали с ним. Если же они не изъявляли согласия, то он водил к ним неоседланную лошадь, оказывал им должный почет, но не кланялся им, если только он не был рабского происхождения. Если же он был из рабского рода, то он еще кроме того кланялся земно перед родственниками этой девушки.

* * *

Если какой-нибудь мужчина изнасиловал чужую жену, то он должен был выполнить по отношению к обиженному все обряды как канлы, причем водил мужу, его отцу, старшему и младшему брату по одной неоседланной лошади.

* * *

Если в случае изнасилования чьей-либо жены или невесты убит мужем или женихом изнасиловавший прежде маслаата, то этого мужа или жениха в канлы не высылали. Но при свидании на тазияте он, согласно адата, кланялся земно перед родственниками убитого. В этом случае адат находил, что смерть слишком сильное наказание.

* * *

В том случае, когда девушка, забеременев, шла к какому-нибудь молодому человеку и тот отказался ее принять, говоря, что не от него она забеременела, то этого молодого человека родственники привлекали к суду, а суд предлагал представить шесть тусеу. В числе этих последних не могло быть лицо, состоящее в родстве с девушкой или же имеющее враждебное отношение к молодому человеку. Не могло быть также лицо, давшее однажды ложную клятву, и человек, женившийся вторично на своей разведенной жене до тех пор, пока она после развода с ним не выйдет за другого замуж и с ним не разведется. Неимеющие за собою таких проступков имели право выступать в суде в качестве тусеу, и они здесь должны были поклясться в одном из двух: или виновен в беременности девушки, или не виновен. Если из шести тусеу хоть один поклянется, что он убежден в виновности молодого человека, то он должен был жениться на девушке, а если он при этом, совершив кебин, не пойдя к ней, давал ей развод, то он выдавал ей половину кебина и отпускал от себя. После рождения ребенка он должен был взять последнего на свое содержание, как признанный судом отец. Если же все тусеу поклялись в невинности молодого человека, то он освобождался от обязанности жениться на пришедшей к нему девушке. После этого, если эта девушка указала другого мужчину, как действительного отца ее утробного ребенка, то ей не верили, а передавали ее дело на усмотрение кади, который поступал с ней по шариату.

* * *

В том случае, когда какой-нибудь мужчина заставал свою жену с другим мужчиной во время их совокупления, то если только он их не убивал тут же на месте, его считал народ опозоренным и в свои сборища не допускал. Но если же он их убивал, то его народ прославлял и хвалил, а убитых отдавал родственникам, выражая им свое высшее презрение: «Хороните их сами». Но если при этом случае муж убивал только мужчину, а жену оставлял, то он должен был выйти в канлы, так как тогда родственники убитого говорили: «Он убил по другой причине, иначе почему он не убил свою жену, совершавшую прелюбодеяние с нашим родственником. Значит, она не виновата, а следовательно, и он не виноват». Если во время убийства мужчины мужем жена успевала убежать и он, найдя ее, не убивал, то должен был все-таки выйти в канлы.

* * *

Если какой-нибудь молодой человек похищал чужую невесту или изнасиловал и девушка не пожелала остаться у похитителя и возвращалась, а жених ее после этого не брал за себя и она оставалась в доме родных, то родные возвращали жениху все вещи, которые он дал при обручении невесте. Похититель же устраивал обряд свидания и платил жениху для почета пятьдесят рублей, а если был доказан факт изнасилования, то за осрамление давал невесте также пятьдесят рублей.

* * *

Если кто-нибудь похищал чужую жену или входил с нею в связь, что обнаруживалось, то виновник должен был уплатить мужу кебинные деньги в размере ста рублей и для почета пятьдесят рублей — итого сто пятьдесят рублей, по уплате которых виновный освобождался от дальнейшего преследования. Так постановило кумыкское общество.

* * *

В том случае, когда родные или родственники девушки, ушедшей к любимому, давали свое согласие на брак, то любимый платил родным девушки для почета 30 рублей (тридцать). Если же родные не давали согласия, то кади сам разрешал и заключал кебин (бракосочетание). Если этот любимый молодой человек, после женитьбы на девушке по разрешению кади, захочет оказывать уважение и почет родным ее, то некоторое время должен ходить сторонясь их.

АДАТЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ВОРОВСТВУ

В случаях, когда три-четыре человека, свалив перекладины на стойках у прохода в чей-либо двор, уводили чужой скот или лошадей, или увели их в то время, когда хозяин пас их в поле или же когда они сами паслись без наблюдения, — хозяин искал их по следам, по расспросам и, не найдя их этим путем, распускал слух, что всякому, кто приведет его лошадей или скот или укажет воров, даст столько-то денег. Тогда находился «айгак» (знающий воров), и если он боялся открыто заявить, то секретно заявлял хозяину, что он знает воров. Когда же айгак себя обнаруживал не самому хозяину, а через третье лицо, то хозяин, обнаружив воров через посредство этого третьего лица, после передачи через него обещанных денег айгаку привлекал этих воров к суду с тусеу, в числе которых были айгак и посредник при переговорах с айгаком. Если воровство было совершено со двора хозяина, то полагалось на лошадь по два тусеу. Если же совершено в поле, то на лошадь по одному тусеу, какое бы количество ни было уведенного скота. Больше двенадцати тусеу не полагалось. Тусеу должны были поклясться в том, что воровали или не воровали. Если при этом хоть один тусеу клялся в виновности, воровство считалось признанным. После этого заставляли клясться хозяина в том, что его скот или лошади стоят столько-то, что он айгаку заплатил столько-то. Если уворованных животных приводили ему обратно раньше передачи им айгаку денег, и он, ссылаясь на исхудалость своего скота, отказывался его принять, то это, согласно адату, он так не имел права делать: по адату хозяин должен был принять обратно свою скотину, если она может «перейти через палку». Воров же сажали в подвал князя до тех пор, пока они или приводили скот, или же не платили его стоимость. Айгаку больше стоимости уворованного животного платить не полагалось.