Читать книгу "Гиперборейская чума - Михаил Успенский"

– Так что же вы хотите, – сказал священник. – Они даже не скрываются. А кто эти звезды вырезал?

– Офицеры русские, – вздохнул Петр. – Спасители наши. Ну да и те их тоже не милуют. Я на втором бастионе даже в самый горячий день столько трупов не видывал, сколько эти красные пленных расстреляли. Свои – своих! Не турок, не башибузуков – своих! Русских!

– Значит, не такие уж мы свои нашим мужичкам, – сказал Платон. – Давайте-ка выпьем, мать их перечницу…

– Охти, ведь дети тут! – встревожился отец Георгий.

– Эти дети, батюшка, уже такого насмотрелись и наслушались, – махнул рукой Петр. – Я и то старше был, когда при мне человека шашкой располовинили… Ничего, злее будут. – Он сжал поднятый кулак. – Вот так это зверье станем держать! Школы им? Докторов им? Банник им в казенную часть по самые гланды!

Отец Георгий задумчиво выпил, занюхал ржаной корочкой.

– Вот многие помещики и не бывали в грядущем, а в точности так же думают, – сказал он. – Зреют, как сказано, гроздья гнева, и урожай… М-да… А все же нет иного выхода, разве как в любви и смирении. Не дело вымещать на предках грехи потомков, стыдитесь, Петр Кронидович… И незачем было в грядущее заглядывать, сказано же: «Ворожеи не оставляй в живых». Но что же ты, Илюша, душа моя, помалкиваешь?

– А у него идеалы рухнули, – злорадно сказал Платон. – Как услышал песенку: «Пароход идет прямо к пристани, будем рыбу кормить…» Э-э… Как их, дьяволов…

– Коммунистами, papa, – подсказал Платон-младший.

– Вот-вот. А те, в свою очередь, тоже музицируют: «Пароход плывет, волны кольцами, будем рыбу кормить добровольцами». Танцуют все!

– А ты, брат, – бледный Илья поднялся с дивана, – а ты разве не разочаровался в своей науке? Слышал кашель того штабс-капитана, который газов наглотался?

– Брось, наука тут ни при чем. Что дубина, что газ – все едино.

– А с чего все началось? – не унимался Илья. – С войны! Вот такие, как наш Петруша, в штабах засиделись, силушку почувствовали…

Младшим Панкратовым-Довгелло в конце концов надоели разговоры взрослых, они переглянулись и, спросившись у дедушки, помчались в Сабуровку – лупить впрок еще ничего не подозревающих внуков кузнеца Филиппушки.

– А парни наши все-таки молодцом там держались, – самодовольно сказал Платон. – И Серж не пропадет. Как он этому солдатику песку-то в глаза кинул!

– Чувствую, что не увижу его больше, – сказал Фома Витольдович.

Тем временем отец Георгий пересел поближе к Крониду Платоновичу.

– …Значит, вы и в той будущей Сабуровке были?

– Были, отче.

– А не спрашивали у местных о судьбах своих потомков?

– Не до того было, батюшка, впрочем… Какой, однако, у вас живой ум, отец Георгий! Ведь и в самом деле! Этот варнак Хомяков учинил мне форменный допрос не хуже Николая Павловича. Но я и государю не лгал, не стал и хама обманывать. Кто таков? Бывший государственный преступник второго разряда Кронид Платонов Панкратов, говорю. Комиссар мой в смех: Кронид Панкратов? Декабрист? Да как ты, гнида дворянская, смеешь светлое имя поганить? Мы ему памятник здесь воздвигнем после победы мировой революции, а тебя расстреляем. У нас, мол, в Сабуровке все знают, что сразу после отмены крепостного рабства все Панкратовы со слугами, чадами и домочадцами уехали за море, в Калифорнию…

– Стало быть, вам суждено уехать, – сказал отец Георгий.

– Мы и уедем, батюшка. Только не в Калифорнию.

«Раньше в Сосенках только одна Изумленная Барыня жила, а теперь все господа спятили!» – рассказывали сабуровские мужички, приезжая в город. Но там и без них уже знали, что в Сабуровке что-то затевается невиданное и неслыханное. Из Москвы, из Петербурга то и дело тянулись в имение тяжело груженные фуры, приезжали какие-то неведомые люди, а потом туда пригнали даже целый табун рысаков с завода графа Орлова.

Огромный дворец старика Сабурова наконец-то был заселен целиком – Кронид Платонович выписал к себе и литовскую, и малороссийскую родню, и даже двое братьев снохи-гречанки прибыли, а уж о родственниках Марысички Мордмиллович и говорить не приходится. Приезжала в основном молодежь – всякие двоюродные и внучатые племянники, о которых в другое время навряд ли бы вспомнили. Сейчас все шли в дело. Гости не шатались праздно – молодые люди обучались джигитовке и рубке лозы под руководством старого вахмистра, знакомца Петра Кронидовича со времен Хивинского похода, девушки перенимали у деревенских мастериц умение прясть и ткать, сеять и обрабатывать лен, ухаживать за больными и заготавливать провизию.

Петр Кронидович пошел в ученики к Филиппушке и, сказывали подмастерья кузнеца, дошел в ремесле до совершенства – правда, ковал он по большей части холодное оружие.

Сыновья Платона Кронидовича и вовсе чудили – соорудили двухколесный экипаж, править которым можно только стоя, и раскатывали на паре коней по лугам – Петруша правил, а Платоша стрелял из лука по тыквам. Дениса же Панкратова с Зиновием Довгеллой неоднократно видели бегавшими в рогатых шлемах.

«Деньги-то некуда девать – вот и бесятся», – говорили мужички, хотя, по их, мужичков, расчетам, деньги уже давно должны были кончиться, даже если все заложить и перезаложить.

Окрестные помещики полагали, что большое панкратовское гнездо попросту готовится к переменам, должным наступить после эмансипации крестьян, и желает завести передовое европейское хозяйство, для чего и выписано из Голландии стадо коров, из Англии – отара тонкорунных овец, а откуда-то из Греции даже козы, как будто своих не хватает.

Мужики это поняли по-своему: дескать, в Сибири было Крониду Платоновичу откровение, что грядет новый Всемирный Потоп, вот он и вознамерился построить ковчег, а теперь собирает всякой твари по паре. Мужики, норовя заработать на водку, тащили в имение пойманных зайцев, белок, перепелов и очень удивлялись, когда их вместе с живностью отправляли в известном всякому русскому человеку направлении.

Но самые серьезные, основательные сабуровские землепашцы языками зря не мололи, но справляли всякую работу, заданную барином, потому что за нее барин, о диво, платил, и можно было скопить денег на будущий выкуп земли. А болтунов били – тоже серьезно и основательно.

Разумеется, странные приготовления в Сабуровке не могли не привлечь внимания начальства, учитывая прошлое Кронида Платоновича. Начальству было объяснено, что Панкратовы желают основать русскую колонию на одном из островов Тихого океана, а поскольку остров сей населен лишь дикими племенами, то и придется туда завозить все – от гвоздя до ружья. Подобных прожектов в России было к тому времени множество: кто-то собирался покорять Абиссинию, кто-то – Египет, да и времена военных авантюр Черняева и Скобелева были уже на подходе. И неясным оставалось в свете новых веяний, что дозволено, а что нет. Российская энергичность бушевала, как река, взломавшая лед. Так что власти вскоре перестали обращать внимание на полоумных утопистов.