Читать книгу "Кровь зверя - Виктор Ночкин"

Олег не видел ничего этого – ран, крови, порванного обмундирования. Перед ним был самый дорогой на земле человек. Тот, ради кого Олег решился на убийство, ради кого отказался от заветной цели: жить хорошо, жить за всех, кто погиб в проклятую ночь катастрофы, когда обрушился с моста поезд и сгинули все близкие, когда рухнул мир Олега Свирцева, когда он остался один и решил, что проживет за всех – проживет так, чтобы… чтобы… чтобы доказать, что выжил не зря – один из всех. Поняв, что и Коростылева больше нет, он отложил эту большую цель. Ради чего? Боль свежей утраты горела и свербела в груди, и казалось, что унять ее необходимо как можно быстрее, а уж потом без помех баюкать сильную, но старую, привычную и притупившуюся боль. А вышло, что всё зря. Он предал память погибших, всей труппы – отца, мамы, дяди Или, остальных… Коростылев жив. Так зачем всё?..

– Дядя Захар, зачем? Зачем ты так со мной?

– А зачем ты? – Полковник сплюнул – красный сгусток слетел с окровавленных губ, но пистолет в исцарапанной ладони не дрогнул. – Ты сам виноват, Олежка. Я все придумал – для тебя, за тебя. Ты должен был исчезнуть, уйти чистым и жить хорошо.

– Как жить? Дядя Захар, как я мог жить, если…

Олег покосился на капитана – тот пытался передвинуть руку, прижатую к стене, вниз, там была расстегнутая кобура. И Олегу вдруг стало все равно.

– Т-товарищ п-полковник, – почти без нарушения дикции выговорил Алехин, – а в-вы… в… в… отставке?

– Так было нужно, – буркнул Коростылев. – Вся эта операция согласовывалась с руководством, вас мне выделили в подчинение, но если бы что-то пошло не так, то отвечал бы я, частное лицо. Не дрейфь, капитан, ты все сделал правильно. Ты выполнял приказы, и выполнял отлично. Где профессор?

– П-пошел к… к д-дому… Гд-де р-род-дятся б-биоморфы.

– Никто там не родится, – тихо проговорил Олег. – Хоть это было не зря. Профессор пусть хлебнет дерьма, ему поделом.

– Т-товарищ п-полковник, – долго и мучительно тянул Алехин, – в-вы п-подставили нас. М-меня, Д-делягина, Ш-ш… Ш-шартьева! – Его ладонь сместилась еще ближе к рукояти оружия.

– Ты все сделал правильно, капитан, – повторил Коростылев. Потом до него дошел смысл сказанного Олегом. – Что, Олежка? Что ты сказал?

– Нет никаких биоморфов. Это трюк. Фокус. Обман. Я должен был заманить капитана в Сектор, чтобы прикончить. Думал, он тебя убил, дядя Захар. Думал, он заслуживает… А всё зря.

– Постой! Так источника, из которого выходят хамелеоны… нет?

– Нет. Это тоже было зря. Все было напрасно, вообще все. – Последняя фраза прозвучала горько и безысходно. – Что, обидно? Вот так бывает, когда думаешь, что решил за всех, да? Решил за меня, за капитана, за Баргозова? Профессор, конечно, ворюга и сволочь, но никто не заслуживает, чтобы за него решали. Каждый должен выбирать свой путь.

Возле водонапорной башни захлопали выстрелы – группа Снеговика пробилась к поселку, и «вольные» обнаружили Баргозова с Сидором, которым удалось наконец вырваться из объятий искажения. Но три человека, замершие у руин с гравицапой, не обратили на перестрелку внимания.

– Я же не для себя старался! – выхаркнул Коростылев. Хотя это казалось невозможным, он побледнел еще больше, на лбу вздулась и запульсировала толстая вена. – Не для себя! Для страны!

– И страна не заслуживает, чтобы решали за нее, – отрешенно и спокойно сказал Олег.

Он видел, что кончики пальцев Алехина уже скребут по рукояти «глока», и ощущал странное безразличие. Его мир рушился уже не впервые, но привыкнуть к этому было невозможно. Вселенная, в которой он существовал, в очередной раз развалилась, и Олег пытался нащупать среди осколков хоть что-нибудь, за что можно зацепиться, чтобы удержать себя в образовавшейся пустоте. Кому верить? Ради кого жить? Среди окружавших его людей не осталось никого, кто мог бы стать для Олега опорой и центром новой вселенной – так, как центром новой вселенной стал Захар Иванович после гибели семьи Свирцевых.

В небе нарастали гул и рев. Над Сектором вертолеты, опасаясь искажений, шли на приличной высоте, а достигнув цели, начали снижаться. Задрожали тонкие молодые деревца, укоренившиеся на крышах заброшенных домов, где-то рядом сыпались обломки, разлетались кровли. Из-за этого шума никто из троицы у дома с гравицапой не услышал, как с топотом и треском двухтонная туша пробирается по двору на другой стороне улицы, за спиной полковника Коростылева.

– Зря ты все сделал, дядя Захар. И мою жизнь распланировал зря. И люди погибли, – говорил Олег. Он повышал голос, чтобы перекричать грохот вертолетных винтов, но прибытие боевых машин его вовсе не волновало. Что его вообще теперь могло взволновать? Он повис в пустоте, старой вселенной больше не было. Совсем ничего не осталось.

С грохотом обрушился дом рядом – обломки хлынули волной и перегородили улицу с бродилой.

– Значит, мы с Делягиным и Шартьевым вслепую жизнь закладывали? – уже совсем четко заговорил Алехин. Он тоже повысил голос и будто не замечал снижающихся вертолетов. – И я… по телевизору! Как последний болван! – Капитан подцепил «глок» и тянул его из кобуры, преодолевая силу искажения.

– Дядя Захар, а ведь ты умер. Там, в подвале «Светланы». Тебя нет. С тех самых пор тебя все равно нет.

– Олежка, сынок! – с напором выкрикнул полковник. – Что ты такое говоришь?!

– Тебя больше нет. А может, и не было никогда. – Олег начал медленно поднимать пистолет. – Мне только казалось, что я не один, что кто-то думает обо мне. А ты… о стране? Когда мы с тобой бабки у блатных сшибали, ты о стране, значит, думал?

– Олежка, я… Это же были операции! Мы ликвидировали преступников! – Уверенности в голосе Коростылева больше не было, он частил и сбивался. В углу рта выступила кровь, но он не замечал. Позади него забор стал трещать и выгибаться, но полковник не замечал и этого. – Операции! Федеральные! Я сдавал деньги как полагается! Опусти пистолет! Слышишь? Я сдавал! Оставлял для тебя, чтобы…

– Чтобы воспитать отличного агента. Я был отличным агентом, правда? Слепым агентом? Сколько успешных операций!

– Брось ствол! Олежка, брось! Не вынуждай меня!

Ствол ПММ уже глядел под ноги Коростылеву и продолжал медленно ползти вверх.

Возле водонапорной башни затрещали пулеметы; разрывы снарядов скорострельных пушек, установленных на вертушках, слились в протяжный гул.

Полковник что-то кричал, но теперь его слова уже невозможно было разобрать – всё заглушала пальба. Башня накренилась, и ее верхушка с красиво выложенными из красного кирпича машикули медленно поползла по пологой дуге. Строение рушилось в клубы дыма, вспухающие у подножия. Забор за спиной Коростылева разлетелся, и ползучие побеги взметнулись, будто плети в руках десятка палачей.

Коростылев направил ствол пистолета в лоб Олегу. Выстрел прозвучал едва слышно среди канонады – пуля из «глока» Алехина ударила в руку отставного полковника. Капитан больше не мог сопротивляться гравицапе и уронил оружие. Из разлетающихся обломков забора гигантским прыжком вымахнул хренозавр, на спине которого сидела Лиза. Коростылев перехватил раненую руку левой и снова навел ствол на Олега. Морда мутанта ударила полковника в спину и отшвырнула на несколько шагов.