Читать книгу "Леннар. Псевдоним бога - Антон Краснов"

Молчание, которое нарушалось только голосами Кости Гамова и Абу-Керима, угрюмо и вполголоса разговаривающих друг с другом на страшные и скользкие темы, это молчание было куплено не так просто. Сразу же после того, как террористы попали на борт военного самолета, из стана бойцов спецназа поступило предложение заняться Абу-Керимом и его людьми. Было известно, что по одному лишь звонку Абу-Керима были освобождены две трети заложников в Москве, и вот теперь кто-то в справедливом гневе предложил выбросить одного из людей главного террориста из люка самолета, а потом посмотреть, как на это отреагирует главарь. Если он не станет звонить своим в центр, так ребята из федералов прекрасно умеют наставлять на путь истинный. Кто-то немедленно припомнил, как именно поступали со снайпершами из числа бывших прибалтийских биатлонисток, что принимали участие в первой или второй чеченских войнах на стороне боевиков. Абу-Керим слушал совершенно спокойно, другой террорист, французский араб, не понимал по-русски вообще, что, впрочем, не могло скрыть от него общего смысла слов российских бойцов. Зато третий понимал прекрасно и, каменея, свирепо выставлял вперед массивную нижнюю губу, что придавало его и без того не ах как одухотворенному лицу известное сходство с орангутангом.

Наконец вмешался майор, командир спецназовцев. Он взглянул куда-то мимо Абу-Керима, словно и не было в салоне самолета никаких террористов, и сказал тихо, чтобы не слышали бандиты:

— Да зря вы, мужики, на испуг его ставите. Эту суку не проймешь: знал, на что идет и куда суется. Я слышал, у него была сходная история: он попал в плен, везли его на вертолете и припугивали то ножом, то тем, что скинут его вместе с его бабой, что ли… Открыли люк… Так он сначала столкнул туда свою бабу, чтоб, значит, не мучалась, а потом у одного вырвал нож, тот, которым его стращали, и себе в бедро засадил. И сел обратно на лавочку, словно ничего не произошло и не больно ему вовсе. Волк…

— А че ж он себе в глотку не засадил сразу, падла, раз такой храбрый?

— Жизнь свою ценит, видно. Думал он, что не пришел его час. Да ну, еще байками о нем глотку поганить… Всем тихо сидеть!

— Ясно, товарищ майор.

На время воцарилось молчание. Протягивался ровный гул моторов. Кто-то постукивал пальцем по переборке. Абу-Керим едва заметно коснулся рукава Гамова. Тот вздрогнул и заметно отстранился. Главарь террористов произнес:

— Вот ты веришь в Бога?

Константин поднял глаза. Едва ли он ожидал этого вопроса… Абу-Керим повторил:

— Так ты веришь в Бога? Тебе трудно ответить?

— Во что бы я ни веровал, я точно знаю, что существует некая высшая сила, которая тебе и твоим людям воздаст по заслугам.

— Сколько патетики! И как мало — по делу… А вот я скажу. Позволь, я скажу! — Костя Гамов и не пытался заткнуть ему рот, но Абу-Керим оживился, заблестел темными своими глазами так, словно ему в самом деле хотели зажать глотку, помешать изречь слова какой-то безапелляционной истины. — Как мыслите вы? Очень просто: ах, проклятые террористы, захватили центр не без участия какого-то иуды, продавшего коды системы безопасности, ах, псы, требуют от нас выполнения унизительных условий! Потребовали своего участия в космическом проекте! А почему такие, как я, не могут пойти до конца, вытребовать свой билет на Контакт? Почему только такие, как прошедшие отбор удалые русские, храбрые американцы, трудолюбивые китайцы, циничные французы? Ах, соль земли! Да для чего вам этот полет и почему вы решили, что будет большим благом, если со стороны землян не будут представлены такие люди, как я? — Абу-Керим сжал руку Гамова и заговорил с еще большим подъемом: — Каждый хочет найти ТАМ что-то свое, о чем давно мечтал! Что-то такое, чего не могло быть в нашем мире ДО Контакта, и вот теперь настает эпоха, когда, не исключено, все становится возможным. Вот спроси своих друзей: зачем им этот полет? Кто-то ищет славы, кто-то острых ощущений, кто-то ищет новых технологий, есть и дурни, которые пытаются найти нового Бога, и, наверное, эти самые дурни умнее остальных. Потому что ваш Бог умер! Ваш дряхлый христианский Бог мертв! Бог мертв, и потому все дозволено, как говорил какой-то не самый глупый человек. Мера добра и зла рассыпалась! А они, эти пришельцы, быть может, не захотят или попросту не смогут с вами разговаривать, ведь кто знает, каков их рубеж между добром и злом! Да и какие они?.. Может, они разговаривают инфразвуками или, к примеру, кодом, передающимся через мысли, или, скажем, запахами, разными тамферомонами, как насекомые!

— Ты отвратителен, — тихо сказал Гамов сквозь зубы.

— И, заметь, не думаю этого скрывать.

— Добром прошу: умри от передозировки, а?

— А как же заложники, которых должны освободить только по моему непосредственному звонку?

Константин поднял голову:

— То есть если ты погибнешь в экспедиции, они умрут?

Абу-Керим тихо засмеялся. Волна холодных мурашек потекла по спине Гамова. Зачем он разговаривает с этим нелюдем, отчего его тянет продолжать этот выматывающий разговор о добре и зле, о старом и вечном, как мир?.. О Боге?

Абу-Керим продолжал, едва заметно задыхаясь и водя подбородком из стороны в сторону:

— Отчего вы так скоропостижно бросились в космос? Отчего вы решили, что встреча с чужими будет вам полезна? Человеку хочется во что-то верить, да, есть такая дурацкая потребность в вере в идеал… Но вы стали слишком критичны, слишком умны. Слишком рациональны. А в космосе эта рациональность отлетает, как шелуха, в космосе мы все как дети — прозрачны и просты. Вот увидишь, если они окажутся настроены враждебно, ты точно так же попросишь помощи у меня, как у любого из твоих приятелей из Звездного городка. И даже больше: я первым прикрою тебе спину от чужой твари, потому что нет более надежного друга, чем враг!

— Я не понимаю, зачем ты все это мне говоришь. Наверное, получаешь удовольствие от самолюбования… Ты что же, сделал все это из-за денег? Только не говори, что из-за веры. Дескать, знамя ислама и… Что у вас еще там положено говорить в таких случаях?

Абу-Керим оскалил мелкие и неровные зубы. Сейчас он был похож на небольшого грызуна, который непонятно по какой жестокой прихоти природы разросся до оглушительных для своего вида размеров.

— Да, без денег не обошлось, — сказал он. — Но денег у меня было довольно и до этого. Мне, если уж на то пошло, деньги и не столь нужны. А вера?.. Не знаю… Я мусульманин, но не фанатик. Кстати, согласно Корану, никаких инопланетян не существует, в Коране упомянуты только люди, ангелы и джинны. И многие верят в каждую букву Корана… Теперь же, с появлением священного знака на небе, теперь, когда я принудил иноверцев выполнить мою волю. — Абу-Керим даже глаза закрыл, верно, прислушиваясь к звукам собственного голоса. — А теперь представь, что будет, если я вернусь живым и…

— Метишь в новые Мухаммеды, что ли? — саркастично произнес Гамов.

— Кто знает… Грядет обновление, и в его мутных водах многое может всплыть… Европейский мир изжил себя, и вы знаете это не хуже меня. Недаром Европа наводнилась китайцами, неграми и арабами. Этот полет к Луне — едва ли не последний шанс вашей цивилизации спастись…