Читать книгу "Записки пинчраннера - Кэндзабуро Оэ"

Именно такую молодежь изобразил Оэ в своем романе. Главным образом это студенты, в головах у них невообразимая мешанина. «Идеи» Мао Цзэдуна, высказывания структуралистов, мысли Синрана, одного из основателей буддийской секты Дзёдо, жившего в XII веке, афоризмы Паскаля — и все это валится в одну кучу, без глубокого осмысления, без попытки увидеть их несовместимость. Малограмотные начетчики — такими представляются эти студенты в романе Оэ. Возьмем, например, так называемый Великий поход, предпринятый Корпусом лососей — подпольным партизанским формированием леваков — в подражание Великому походу китайской Красной армии в 30-е годы. Во имя чего проводит Корпус лососей свой поход, какова его цель? Это поход без цели, без пункта назначения. Собственно, его даже нельзя назвать походом в обычном смысле слова. Проводится он лишь для того чтобы, создавая видимость беспрерывных действий, годы и годы держать в руках молодежь — участников похода, — иметь наготове людей, которые в любой момент могут совершать акции, призванные удовлетворять амбициозные устремления руководителей. Духовная и душевная пустота — вот что отличает изображенных Оэ леваков.

Японские леваки — разумеется, и то, которых мы видим в романе Оэ, — превратили террор в высшую, абсолютную форму своей деятельности. Чтобы доказать молодежи, что избранный ею путь, вся ее террористическая деятельность ложна и бесперспективна, что она может привести лишь в тупик, а не к революции, к которой эта молодежь якобы стремится, Оэ в речи отца Мори доводит построения студентов до абсурда. Выступая перед ними вместе с сыном, отец Мори призывает их к братоубийству, называя его главным «революционным принципом», и убеждает их оттачивать, совершенствовать методы убийства. Убив братьев, беритесь за родителей, провоцирует он их. Вселяйте страх, убивайте — вот призывы, обращенные отцом Мори к тем, кто причисляет себя к «истинным революционерам». Он пытается хотя бы таким способом открыть молодежи глаза на происходящее, хотя бы назвать своими словами то, что они делают, — вдруг прозреют и поймут не только абсурдность своих действий, по и несовместимость их с подлинными революционными принципами.

Роман Оэ с полным основанием можно отнести к иронико-философской прозе. Он ироничен с первой и до последней страницы, а в некоторых своих частях поднимается до острой сатиры. Выше приводились слова Оэ о том, что силу соображения ему помог выработать Булгаков. Возможно, ироничность Оэ тоже имеет одним из своих источников «Мастера и Маргариту».

Ироническая интонация пронизывает весь роман. Это можно видеть и в карикатурном изображении руководителей леваков, людей беспринципных и циничных, использующих обманутую молодежь для достижения своих корыстных целей. Можно видеть это и во многих эпизодах романа. Назовем, например, сцену нападения на машину, перевозившую ядерное сырье, — молодых Людей, которые прикрылись жестяными латами, чтобы уберечься от радиации. Причем речь идет о студентах физического факультета университета, которым должно быть прекрасно известно, что никакая жесть не способна защитить их от облучения. Просто Оэ решил таким способом окарикатурить нападавших, показать их глупость, их полную несостоятельность, неспособность на что-либо серьезное. Чем иным, как не сарказмом, проникнуто предложение Добровольного арбитра не убивать членов враждебных группировок, а хватать, пороть их, повторяя это много раз, чтобы в конце концов превратить их в своих единомышленников? Этот метод хорош еще и тем, утверждает Добровольный арбитр, что поркой искалечить своих будущих сторонников невозможно — не то что железными трубами, которыми избивают противников, пытаясь врагов превратить в союзников. Столь же саркастичны призывы отца Мори убивать всех подряд, начиная с братьев и отцов, что якобы надлежит делать истинным революционерам. А разве это не сарказм — отец Мори делает вид, что с полным пониманием относится к борьбе против строительства атомных электростанций, проходящей под лозунгом: «Ядерную энергию — в руки тех, кто не стоит у власти!» Как будто в этом случае атомные электростанции перестанут загрязнять окружающую среду, а ядерные бомбы перестанут нести угрозу человечеству.

Сколько злой иронии в словах отца Мори о студентах, которые только что безжалостно избивали его: «Они все время спешат и даже не имеют времени помыть свое дурно пахнущее тело, восхищался я ими».

Роман Оэ должен быть прочитан с пониманием того, что сделан он в ироническом ключе. Тогда все, что могло бы казаться странным, а может быть, даже и несуразным, встанет на свои места. Роман пронизывает мысль об угрозе, нависшей над человечеством, о бесперспективности пути, избранного частью японской молодежи. Но Оэ не просто говорит обо всем этом — предостерегая людей, он показывает и источник, и носителей зла.

Оэ нарисовал страшную картину Казалось бы, сегодняшняя Япония особых оснований для этого не дает Но Оэ пошел вглубь, он взломал это внешнее благополучие, что позволило ему увидеть и проанализировать внутренние процессы. И перед читателем возникла трагедия, в первую очередь духовная. Духовная трагедия японского общества. Карточный домик показного благоденствия рассыпается на глазах.

Оэ — художник жестокий. Но он не смакует зло. Просто его эстетические принципы находятся в русле японской художественной традиции, согласно которой не только мысли по поводу тех или иных трагических фактов, а сами факты, показанные в своем крайнем выражении, должны потрясти читателя. Это также следует иметь в виду, читая роман Оэ.