Читать книгу "Эльфы, топор и все остальное - Евгений Шепельский"

Олник вырвался из моих рук и перебежал на борт «Горгонида».

— Дларма, Фатик, мы плывем, или как?

— Молчи, горе!.. Шкипер?

Бун повел рукой в сторону буксира:

— Дайте приказ… вашей женщине.

На миг я представил Крессинду в своей постели и содрогнулся.

— Она не моя женщина, — тут мне следовало бы прибавить: «Слава богу». — Она женщина вот этого гнома.

Олник немедленно приосанился.

— Рамшех… Тогда пусть командует он. Туман густеет, монсер, и этот шепот…

Шепот нарастал. А туман становился плотнее, или просто начинало темнеть.

Счет жизни Ридондо шел на минуты.

Матросы отвязали швартовы, и я передал Крессинде приказ убираться восвояси. Она поддержала меня зычным ревом, от которого лопалась посуда. Гребцы буксира налегли на весла, и «Горгонид» отвалил от причальной стенки. Я мысленно сказал: «Молодчага, Фатик!» Без буксира мы бы нипочем не убрались из гавани раньше срока.

Впрочем, успеем ли сейчас?

Квиии-шииии…

Продвигались мы достаточно медленно, главным образом потому, что видимость в тумане была крайне мала. То справа, то слева, будто призрачные скелеты каких-то чудовищ, скелеты с лохмотьями плоти, из тумана выплывали другие суда. Скрипя костями, они стремились к выходу из гавани; тускло светили бортовые фонари… Матросы на вантах громкими криками предупреждали соседние корабли.

Я стоял на носу рядом с Буном и смотрел вперед, желая одного — быстрее выбраться из потерянной столицы Мантиохии. Позади робко перешептывались матросы, глухо спорили о чем-то Скареди и Монго. Олник рядом с ними пытался встрять в разговор, спешил похвастаться своими приобретениями. Ничто его не проймет, даже близкий апокалипсис: у засранца все мысли о скорой женитьбе.

А гнусный напев оплетал душу, проникал в мозг, готовясь свить там гнездо безумия…

Квиии-шииии… Шиии-мо-о-о-кваааай…

Но мы промедлили, дожидаясь гнома. Туман из прорехи бытия подполз к самому краю гавани. Здесь он был совсем прозрачным, и я увидел сквозь него чистую, спокойную воду пролива. Справа, примерно в полусотне ярдов, находился приземистый форт, стороживший вход в гавань. Наверху его главной башни имелась обширная площадка с тяжелой баллистой. С площадки что-то кричали, но морок глушил звуки. Форт-близнец, стороживший другой край гавани, виднелся ярдах в сорока слева.

— Гляди-ка, — вдруг промолвил Бун. — Ковенант отозвал боевые галеры… Ишь, чешут к пристаням Верхнего города! — Он показал рукой. — Вон уходит последняя, монсер. Не нравится мне это…

Корма последней галеры Ковенанта исчезла в тумане. Тем временем наши гребцы миновали гавань и налегли на весла. Легкий фалькорет волочился за буксиром, постепенно набирая ход.

Еще немного, и — прости-прощай, Ридондо!

Бун внезапно напрягся и подался вперед всей глыбой своего неуклюжего тела. Мне показалось, что он сейчас прыгнет в воду, прямо под нос собственного корабля, но вместо этого он выпрямился, метнул на меня пустой взгляд и издал крик, похожий на вопль раненой мартышки:

— Цепь! Гребите, мерзкие отродья!

Клянусь вам, он вопил на такой высокой ноте, какую ни за что не смогла бы взять его пропитая и прокуренная глотка, но все же — взяла.

Сошел с ума? Как бы не так!

В трех ярдах от носа «Горгонида» вынырнула тяжелая, вся в клубках ракушек и бородах морской травы вороненая цепь. Каждое звено — шире моей ладони. Корабль ударил в цепь форштевнем… и остановился. Наша буксировочная цепь натянулась, «Горгонид» жалобно взвизгнул и начал разворачиваться боком…

— Отставить грести! — крикнул я.

Кто-то из дворян приглушил в себе панику и приказал закрыть выход из порта.

— Ой, батюшки! — вскричал Олник. Не от испуга, как вы могли бы подумать — он всего лишь уронил на ногу один из сундучков.

Над водой разнеслась многоголосая брань: ярдах в тридцати от нас в цепь уперся пузатый торговый корабль и медленно начал разворачиваться к нам кормой. Его шкипер не озаботился тем, чтобы нанять буксирный бот, корабль выводила из гавани всего только шлюпка.

— Пропали, арррааа! — заревел Бун. — Дворянчики решили никого не выпускать!

— Мастер Фатик? — позвала Крессинда.

— Дохлый зяблик, Фатик, и что нам теперь делать? — А это, как вы понимаете, подступил ко мне гном.

На палубе поднялся гомон.

Спокойно, Фатик, глубоко дыши…

У меня ныл позвоночник, немела рука, в голове царил сумбур из мыслей, главной из которых была: «Проиграли». Плескалась и еще одна мыслишка: «Фатик — идиот», но, считайте, я вам ее не говорил.

Торговец развернулся боком к цепи и закачался на легкой волне. Его матросы ругались, как все демоны ада.

Бун сдавленно застонал и посмотрел на меня.

— До заката? — медленно свирепея, процедил он. — Это твое — до заката? Скудоумец! Мы все здесь пропадем!

Верно, шкипер, пропадем, если только старина Фатик немедленно не придумает, что делать… Да вот беда: пока — никак не придумывается!

Я повернулся к Буну и толчком упер палец в его грудь, прямо в солнечное сплетение:

— Молчите, шкипер. Мы отплывем до заката.

— Но… как?

— Мы отплывем до заката, — повторил я спокойно и передернулся от звуков своего голоса: больно сух был мой голос и… страшен, словно говорил человек, уверенный в своей правоте до безумия. Как тогда, в лагере сатрапа, где я прирезал чародея, чтобы взбодрить других кудесников и спасти Фрайтор, а вместе с ним — и свою эльфийку. — Галеры ушли, и море впереди чистое — тем лучше для нас.

— Но как?.. Как ты преодолеешь цепь, дурачина? — Он сбился на визг. — Ее не перепилить и за час!

Я с трудом удержался, чтобы не охладить капитана пощечиной.

— Доверьтесь мне, шкипер. Все будет так, как сказал я.

— Ту… ту… туман во-волнуется! — выкрикнул Монго.

Квиии-шииии…

В тридцати ярдах от нас туман, заслонивший обреченный город, превратился в слоистую исполинскую стену, которая медленно двигалась слева-направо, выбрасывая из себя там и тут тысячи белых завитков, чем-то похожих на щупальца.

Смерч. Только ленивый, едва пробудившийся…

Злобные чудеса!

Димеро Бун разразился бранью.

Олник дернул меня за штанину:

— Фатик?

Монго и Скареди смотрели безмолвно. Из дверей кормовой надстройки выглядывала Имоен, за нею мелькали тени девчонок из гарема. А в каюте, внимая адскому шепоту, лежали мои эльфы…

Как обычно, всех мог спасти только я. Снова я. Всегда я. Я один. Но как быть, если идей…