Читать книгу "Я люблю время - О'Санчес"

А теперь нет. Я князь мира сего, и того, и пятого, и десятого и всех остальных и мне нравится править и жить на манер человеческий. И я буду жить и творить столько, сколько захочу, а хочу я невозможного и бесконечного, имя им: Всегда и Никогда.

Надо же, как я разволновался, пока летел: меч сам в руку прыгнул, черный мой меч.

Если бы я был плохим поэтом, я бы сказал «ослепительно черный меч» и с формальной точки зрения был бы безукоризненно прав, потому что темнота ослепляет: посади простого человека в комнату, где стены обладают цветовыми свойствами моего меча, он бы и ослеп; более того: даже стадионному прожектору вряд ли удалось бы осветить такую комнату хотя бы «на удовлетворительно», весь свет стены бы впитали… Но в данном случае подобная правота не лучше воровства, образ вышел бы – пошлая дрянь.

Мне мой меч нравится. Нет, серьезно, это один из немногих предметов, которые я позволяю себе любить. Или почти любить. Однажды я даже посвятил ему целую страну… Да, а что, а мне нетрудно, сила-то есть и вся моя. Ха-ха-ха. Он, мой старый верный Чернилло, стал праотцом, праобразом (и прообразом, в какой-то мере) для всех мечей этой страны, а они, в свою очередь, постепенно стали святыней целого народа, главным культурным и историческим богатством нации, закрепленным в этом качестве письменно и законодательно…

Мой меч – мой венец. Именно его бы я передал… наследнику. Да, а сам покорно бы стал стихией… Или континентальным шельфом… Эти тучи, что секли нас градом, или пытались обжечь меня болью в Сосновке – чувствуют ли они что-нибудь, кроме жажды сделать меня себе подобным?… Не знаю, вряд ли, и уж наверняка не смыслят… И я таков буду… Был бы… Буду… Да не хочу я! Вернее, буду в бесконечной далекости, но – сам.

Сам сложу с себя венец княжеский, сам смиренно низвергнусь в пропасть без начала и конца… Сам.

Слуги мои, люди, звери, магический сор, вроде тех же домжей, бесы, джинны, и существа им подобные – почти всегда сопровождают меня в бесконечных блужданиях моих и бессмысленных поисках смысла, некоторых я награждаю могуществом, а особо важных мне и близких – творю по образу своему и подобию, и владеют они мечами, подобными моему и служат мне беззаветно… Но сегодняшнюю ночь я не могу поручить никому из них, ибо не доверяю. Нет, нет, я не параноик, мое недоверие – могуществу их, но не помыслам, ибо не могут они восстать против меня, их сотворившего… А почему бы и нет, собственно говоря??? Ведь восстал же я, малой частью будучи, против целого? Немалой, но – частью! Да, кстати говоря… Контраргумент веский и логичный. С одной стороны. А с другой – паранойя, логика, аргументы, преданность, предательство – все это пустые человеческие страстишки и мыслишки, при чем тут я, к которому они не применимы?… Почему же неприменимы, коли создал их и подарил человечеству я, почерпывая в самом себе?… Это тонкий философский вопрос. Кстати, философия – тоже выдумка человеческая. Надо же – как я вжился в это дело, вылитый гуманоид! Отложим рефлексии, а в освободившуюся руку возьмем меч, ибо пора приступать.

Тиха белая ночь в Пустом Питере. Притих грозный Елагин остров, замер в Пустом Питере напуганной ипостасью своей. Облаков нет, ветров нет, дождей и молний нет. Ничего нет, ибо Пустой Питер – моя личная стихия и она недоступна ничему, только он и я, и эта корона, что висит предо мною в пустоте, скованная повелением моим.

Я стою в центре всех дорог и путей, по которым струится мощь мира сего, и эта мощь покорна мне, ибо пролегла через стихию мою. Все пути эти, ленты и тропы свернулись в единый ком, шар, кокон, сгусток с единой же целью – удержать.

Корона висит предо мною, уже отнюдь не такая смиренная: мощь, что накоплена в ней, не терпит плена и воли чужой – и весь этот ком пульсирует в чудовищной и невидимой обычному глазу борьбе, ибо и я не мальчик-с-пальчик и не терплю непокорства ни в людях, ни в вещах.

Первый удар я надеялся сделать последним. Да что надеялся – рассчитывал, ибо привык…

А корона выдержала. Вся мощь Вселенной к ее услугам, в дополнение к ее собственной, наполовину беспредельной, однако этой всевселенской мощи не достать, не добраться до короны, сквозь стихию и время, барьеры, установленные мною, самоназванным повелителем вселенной…

Ударю еще! Корона висит, невредима, но и шелохнуться не может, спеленутая всеми, без преувеличения – всеми силами, доступными мне и собранными в единой точке…

Третий удар отдается в руки, все еще человеческие по форме, даже причиняет мне нечто вроде боли – с такой предельной мощью хрястнул я поперек хлипкого обруча – без результата.

Этот камушек на седьмом зубце… Маленькая двенадцатиугольная копия одного заветного, инковского… Уж не знак ли он мне, с обещанием сделать меня красною планетой, под номером четыре в местной Солнечной системе?… Фу, глупость какая, но зато глупость сия, в моем мозгу рожденнная, подарила мне идею…

Корона остается висеть как была, я же разворачиваюсь на 90 градусов по отношению к плоскости короны и замираю в пространстве, как бы паря над землей в положении лежа… Это чтобы моему человековидному Я было удобнее рубить. Обе руки на рукояти, концентрация всего, что составляет суть моего Я – и мгновенный удар.

Совсем другое дело! В течение пары секунд я не чувствую рук – онемели, меч чуть было не рассыпался на черные искры – но выдержал. А вот зубчик с камушком отделился от короны и отскочил – и едва не попал в меня, в левую ногу! Нет, шалишь, я от раны, полученной на заре царствия моего, в Древнем Мире, сто миллионов лет отойти не мог, а может и больше, не считал точно… Упала красненькая бусинка на землю… На Землю – и впиталась ею, лишь волна плеснула. И туда ей дорога, а мы коронку домучаем… Только руки пусть отойдут малость… Удар!!! Хорошо пошло! Давай, колись, саббака! Какое там искусство боя??? Бью мечом – как пень колуном рублю, потому что ощущаю – не выдерживает, поддается псевдосеребряный кружочек, главы лишенный… Мир сотрясается…

Мой мир дрожит… Я голову чуть повернул – что за стена такая колышется? Это же не стена, это земля подо мною кипит. Деревья вокруг исчезли и травы, и камни, и корни сожжены, да они уже лава, жаром пышущая, вероятно, красный камень постарался… Горизонт дрожит, воздух колышется… Это у меня, в Моем Пустом Мире! Так не должно быть, этого я не велел, не хотел и не приказывал… Но – реальность… Кокон тускнеет – силы, удерживающие корону, иссякают. Или это корона ослабла и сил, дабы удерживать ее, менее потребно?…

Некогда размышлять, бить надо, а думать когда-нибудь после, минут через пять… или двести пять… Я бью.

И лопнула корона, путы порвав напоследок, и лечу я сжимая меч в обеих руках, полностью потеряв ориентиры и разум, неведомо куда лечу, сквозь огнь и пространство…

Шмякнулся я прилично, если считать по человеческим меркам, но в контексте происходящий событий – даже и не ушибся… Где это я?

Чудеса – обхохочешься, как некогда говаривал один местный драматург! Я здесь же, в Пустом Питере моем. Меч в руке – цел и невредим, это – главное, хвала мне! Мне, мне хвала, кому еще? И летел-то я недалеко – вот на этом месте, если судить по пейзажу, должна бы быть станция метро «Крестовский остров». А сейчас это пологий холм из черной пыли… Решетки через дорогу, отделяющие меня от одного из парков, Приморского, задрожали и рухнули в ту же черную пыль… так не хорошо, господа молекулы, извольте все стать на свои места и принять прежний вид! Я картинно взмахиваю мечом и выкрикиваю во весь голос Повеление. Мог бы и не суетиться, и не орать, достаточно было бы простого…