Читать книгу "Ангел-хранитель 320 - Игорь Поль"

26.

Сигнал опасности от КОПа застает его балансирующим на верхушке завала. Не один ты такой умный – под землей шастать. Снайпер. Тот самый вид – «опасное животное». Медленно продвигается навстречу по туннелю. Пригнувшись, чтобы не задеть острые прутья над головой, Сергей замирает в неудобной позе. Правая рука с винтовкой вытянута вперед. Левая цепко держится за поперечную балку, на которой покоятся трубы и пучки кабелей. Броня на нем плавно меняет расцветку, имитируя неровные пятна серо-стальных обломков с поперечинами теней. Водопад хлещет из пробитой трубы за завалом, водяная пыль радужной завесой скрывает тьму впереди. В шуме бьющей в потолок струи катящиеся из-под ног мелкие обломки совсем не слышны. Он медленно, стараясь не делать резких движений и не поднимать пыль, пятится назад. Если он не видит и не слышит через радугу, есть шанс, что его противник тоже временно слеп.

Спиной вперед Сергей входит в подвальный отросток, пятится до тех пор, пока не касается тяжелой двери. Приседает на колено. Перехватывает винтовку в левую руку. От нее много шума. Достает из кобуры пистолет. В кои веки может пригодиться. До сих пор Сергей воспринимал пистолет как атавизм. Пережиток прошлого. Дань традиции. Оружие милосердия. В магазине – патроны для бесшумной стрельбы. Шестнадцать коротеньких остроконечных карандашных огрызков тридцать восьмого калибра. Оказывается, штабные умники хлеб жуют не зря. Благодарение богу, вчера он не выкинул железяку как лишний груз. Затвор с тихим щелчком отходит назад, мягко скользит на место. Вспомнив, что электроника перед снайперами пасует, поднимает лицевую пластину. Так надежнее.

КОП замер за перекрестком. Полная тишина. Никакого обмена. Ждать команды. Время тягучими каплями падает с отсыревшего потолка. Я камень. Я холоден, как стена. Азарт пробивается сквозь броню сосредоточенного ожидания. Посмотрим, кто кого, невидимка хренов. Пятно света в темном проходе. Торчащая из обломков нога в черном ботинке. Прекрасный ориентир. Будешь на свету как мишень на стрельбище, призрак трижды долботраханный.

Слабая тень ползет по проходу. Она едва движется. Ни один камушек не скатывается с вершины завала. Если бы не слегка потускневший свет и не уменьшившаяся тень от мертвой ноги, Сергей вряд ли бы почувствовал приближение врага. Он уважает такого противника. Спокойно прикидывает, как действовал бы сам на его месте. Он на свету. Впереди перекресток и темный боковой проход. Тень демаскирует его. Бросок гранаты за угол. Не плазменной. В тесном пространстве туннеля поджаришься сам. Обычной, осколочной. Или светошумовой. Или шоковой. Очередь из-за угла. Очередь по невидимым затемнениям. Но он снайпер. Он наверняка в патруле. Это не штурм здания, не зачистка, швырять гранаты за каждый перекресток не будет. Иначе взрывы от такого продвижения были бы слышны издалека. Значит, пустит вперед что-то вроде наших «мошек». Стоп. Если у них есть что-либо подобное, их бы обнаружили наши средства наблюдения. А они молчали. Значит, никакой электроники. Только чутье. Значит, перестрахуется, перекатится через опасную зону. Или быстро заглянет за угол. Или выставит за угол оружие с функцией огня по готовности. Или руку с бесшумным пистолетом, обстреляет опасный участок. Или и то и другое сразу. Но мы у них в тылу. Сутки никакого сопротивления в городе. Так что волноваться вроде не должен.

Сергей каменеет. Он медленно дышит животом. Воздух едва сочится через раздувшиеся ноздри. Винтовка аккуратно уложена вдоль стены. Пистолет поднят двумя руками. Он готов открыть огонь сразу. Готов перекатиться вперед, если противник сначала начнет стрелять. Тень замирает. Мелькает острый как бритва нож. Располосованный ботинок трупа со стуком падает на пол. Серые руки со свисающими с них прядями маскировки мелькают в световом пятне, срезая полосы бледной плоти. Сквозь шум воды слышится тихое чавканье. Нога сантехника оголяется до кости. Бледная сукровица пропитывает разрезанную штанину комбинезона. Сергей пучит глаза, не в силах усвоить увиденное. Снайпер-людоед? Может, это просто сбежавший маньяк? Жрать сырую протухшую человечину. Бр-р-р! Сергей ежится. Последствия контузии? Глюки? Поднявшееся омерзение мешает сосредоточиться. Он едва не пропускает момент, когда тень снова приходит в движение. Сначала показывается ствол длинной винтовки, укутанной мешковатой тканью-хамелеоном. Нога в высоком сером ботинке неслышно прикасается к полу, замирает. Ага, все-таки снайпер. Бесконечно долго ствол висит, словно обнюхивая пространство. Обнюхивает! Точно! Он чует врага! Мертвец перебивает запах Сергея! Тень перемещается, открывая взгляду сутулую бесформенную фигуру. Снайпер делает следующий шаг. Его скрытое тенью длинного козырька лицо повернуто в сторону подозрительного прохода. Страхуется, сволочь! Ствол винтовки плавно перемещается вслед за взглядом. Сергей никогда не видел, чтобы кто-то двигался так медленно и так быстро одновременно.

Рефлексы подстегивают мышцы. «Пора» – запоздало мелькает в голове, когда пистолет уже вовсю стучит затворной рамой. Шесть негромких хлопков подряд сливаются с шумом воды. Остроконечные пули с повышенной пробивной способностью опрокидывают существо, валят к стене. Сергей стреляет в спешке, в максимально быстром темпе, почти не целясь. С шести метров трудно промахнуться. Одна пуля все же проходит мимо, оставляя глубокую щербину в бетонной стене. Снайпер лежит на замусоренном полу бесформенной кучей пыльных тряпок. Винтовка выпала из его рук. Ее глухой стук о камень – единственный относительно громкий звук.

Сергей продолжает держать на прицеле неподвижное тело. Надо выждать.

– Триста двадцатый, дай картинку сканирования!

Вокруг чисто. Снайпер был один. Если бы он шел с напарником, как это принято у нас, Сергею было бы несдобровать. Триста двадцатый показывает красную точку на месте убитого врага. Удивительно, но жизнь еще теплится в пробитом пятью пулями теле. Сергей приподнимается, делает шаг вперед, держа пистолет перед собой. Еще шаг. Выстрел. Куча тряпок конвульсивно дергается. Шаг. Из-под тряпок стремительно выстреливается рука. Короткий нож с противным клацаньем отскакивает от брони. Сергей расстреливает в тряпки остаток магазина. Быстро перезаряжает пистолет. Отпихивает ногой мягкий ствол винтовки подальше от трупа. Серо-зеленые тряпки намокают кровью. Тело все еще дергается. Сколько же ему надо?

Стволом чужого оружия Сергей переворачивает умирающего снайпера. Смотрит в его лицо. С трудом удерживает палец на спусковом крючке. Водянистые мутные глаза с вертикальными зрачками медленно гаснут. Лицо, точнее, морда, покрыто темной грубой кожей. Короткий морщинистый нос с вывернутыми наружу ноздрями. Широкие бескровные губы с торчащими из-под них клыками. По скошенному подбородку стекает изо рта струйка бледной крови. Слетевшее с головы маскировочное кепи обнажает узкий звериный лоб с редкой серой шерстью над ним. Остроконечные уши прижаты к черепу. Грубая складчатая кожа шеи переходит во что-то темное. Ну и урод. Прав КОП – никакой это не человек. Опасное животное. Инопланетянин?

Прижав ствол пистолета к мерзкой морде, Сергей ножом кромсает маскировочную хламиду. Нож задевает что-то твердое. Раздвинув ткань, он с омерзением наблюдает за тем, как грубая кожа шеи постепенно переходит в покрытую роговыми пластинами грудь. Природный легкий бронежилет. Ну и намешано же в тебе, уродец! Такой панцирь ногой не пробьешь. Не хотел бы я с тобой в рукопашной сойтись. Нож оставляет на роговом покрытии легкие царапины. Похоже, осколки ему тоже не страшны. Пули на излете и по касательной – тоже. Просто дитя войны какое-то. Значит, вот такие твари положили почти половину его взвода. Неудивительно.