Читать книгу "Авантюрист - Сергей Шведов"

— Ну что, навестим теперь господина Тюрина, — предложил я Чернову и, не дожидаясь его согласия, тронул с места «москвича».

— Тебе не кажется, что нам пора сменить машину? — спросил Виктор.

— Ни в коем случае, — запротестовал я. — По этой машине Храпов легко нас найдет, он наверняка сейчас опрашивает членов гаражного кооператива «Радуга».

В загородном доме господина Тюрина нас не ждали. Если здесь и была обслуга, то на время гостевания столичного гостя ее удалили. По сведениям, полученным от наружного наблюдения, организованного Черновым, в доме кроме самого хозяина находятся еще двое или трое охранников, оставленных Вощановым. Поэтому мы подрулили к парадному входу практически без опаски. «Москвич», конечно, машина плебейская, и подобной рухляди подле роскошных особняков делать-то, в общем, нечего, но, с другой стороны, он ни в ком не вызывает подозрения, ибо ни одна уважающая себя сволочь не сядет за руль подобной консервной банки. Скорее всего жлобы, оставленные генералом в распоряжении Тюрина для славных дел, приняли нас за лохов, заблудившихся в малознакомой местности и заруливших туда, где им быть не полагалось. Охранники спустились с крыльца без особой опаски и сразу же стали демонстрировать агрессивность. И это несмотря на мой вежливый и очень уместно прозвучавший вопрос:

— Вы не подскажете, как нам проехать к правлению колхоза «3 аря коммунизма»?

— Чего? — растерянно произнес ближайший ко мне жлоб и попытался оглянуться на своего товарища, который, возможно, был более информирован в данном вопросе.

Удар я нанес прямо в челюсть, вложив в него все свои силы. Не скажу, что это был классический нокаут, поскольку мне пришлось добавить ногой по печени оппонента, а в боксе подобные приемы, кажется, запрещены. Чернов вступил в схватку одновременно со мной и практически с тем же результатом. Его соперник удивленно хрюкнул и прилег на асфальтированную дорожку. После чего мы на всякий случай сковали поверженным охранникам руки наручниками и оставили их на свежем воздухе, который должен был, безусловно, способствовать их пробуждению от спровоцированного нашими ударами сна.

Тюрин, сидевший за столом и в задумчивости пережевывавший пищу, вскинул на нас удивленные глаза, на худом и сероватом лице его читалось самое неподдельное изумление.

— Приятного аппетита, Константин Сергеевич. Это ничего, что мы к вам вот так, запросто, без предупреждения?

— Вас послал Николай Емельянович? — спросил Тюрин, вытирая губы салфеткой.

Разносолов на столе не было, видимо, хозяин обедал по-походному, консервированными продуктами, извлеченными из холодильника. Судя по количеству приборов, обедал он один. Вероятно, поверженные нами охранники не были того ранга особами, которых сажают за один стол с очень значительными людьми. Не дожидаясь приглашения, я присел к столу, возложив на Чернова обязанность осматривать помещение во избежание сюрпризов.

— Извините, что прервали вашу трапезу, господин Тюрин, но у нас дела. Генерал Вощанов оставил вам документы, касаемые Павла Эдуардовича Юрлова, нам поручено их забрать.

— Но мы же договорились с Николаем Емельяновичем — переговоры с Юрловым буду вести я.

— Увы, дорогой Константин Сергеевич, жизнь иной раз вносит коррективы даже в хорошо продуманные и согласованные планы. Вы храните бумаги в сейфе?

— Нет, они лежат в столе. Я жду звонка Храпова, он должен решить кое-какие проблемы. Я не понимаю, что происходит, в конце концов?

— Виктор, проверь, — кивнул я детективу.

Пока Чернов обыскивал кабинет хозяина, мы с Константином Сергеевичем с большим интересом изучали друг друга. Тюрину было что-то около сорока. Высокий лоб, очки в роговой оправе, сухое породистое лицо. Сразу видно — интеллектуал. По нашим данным, он был директором юридической конторы, ничем особенно не прославившейся в наших палестинах. Из чего можно было сделать вывод, что она была всего лишь ширмой для иных дел, которые не собирались афишировать. Словом, передо мной сидел специалист, способный говорить с Юрловым на одном языке. Видимо, Вощанов знал, кому поручать ведение деликатных дел в финансовой сфере.

— Вы ведь, кажется, недавно в нашем городе, господин Тюрин?

— Я живу здесь уже три года, — нехотя отозвался хозяин.

— Странно, что наши пути до сих пор не пересеклись.

Появление детектива с аккуратной папочкой в руках прервало наш с Тюриным светский разговор. Чернова настолько заинтересовало содержание бумаг, небрежно хранимых Константином Сергеевичем, что он с трудом оторвал от них глаза и ответил на мой немой вопрос кивком головы.

— Я протестую, — встрепенулся юрист. — Что вы себе позволяете! Я буду жаловаться Николаю Емельяновичу.

— Да бога ради, господин Тюрин, что вы так волнуетесь. Впрочем, генерал уже в самолете. Кстати, у вас нет номера телефона господина Храпова? Хотелось бы с ним словом перемолвиться.

— Да кто вы такой, в конце-то концов? — взвился со своего места Тюрин.

— Строганов Феликс Васильевич, честь имею. Вы извините, что сразу не представился.

Для господина Тюрина мои слова явились сюрпризом, чтобы не сказать ударом. Высокий лоб сразу же покрылся мелкими капельками пота, и он не столько сел, сколько рухнул на стул. Честно говоря, мне до сих пор не приходилось встречаться с такой реакцией на свою довольно благозвучную фамилию. Возможно, меня оговорили недоброжелатели, но Константин Сергеевич смотрел на меня с таким ужасом, словно перед ним по меньшей мере сидел рогатый монстр, собирающийся отнять у него и жизнь, и душу.

— Так как же все-таки с номером телефона Храпова?

Тюрин с трудом переваривал информацию, обрушившуюся на его голову столь внезапно. Он, видимо, был абсолютно уверен, что сотрудничество с генералом Вощановым — надежная гарантия от любых поползновений мелкоуголовных элементов, и эту уверенность не смогла поколебать даже странная история, приключившаяся с Николаем Емельяновичем. Впрочем, очень может быть, Вощанов не стал делиться с Тюриным подробностями своего недолгого пребывания в плену, а его быстрое освобождение лишь укрепило в Константине Сергеевиче веру в могущество человека из Конторы.

— Где вы собираетесь встретиться с Юрловым?

Тюрин, похоже, решил избрать героическую линию поведения на допросе, но в данном конкретном случае это выглядело довольно глупо, ибо человеку, проигравшему миллионы, незачем хлопотать о сохранности пригоршни центов. Мои разъяснения на этот счет вывели Константина Сергеевича из состояния ступора. Он наконец раскрыл рот и нехотя назвал мне номер мобильного телефона Храпова, который тот оставил для связи. Я немедленно воспользовался предоставленной мне возможностью и позвонил интересующему меня субъекту.

— Здравствуйте, Александр Юрьевич, это Строганов вас беспокоит.

Мой звонок явился для Храпова полной неожиданностью, и он даже не сумел скрыть своей растерянности.

— Вы, наверное, догадались, товарищ подполковник, что это я сдал вас генералу Вощанову. Точнее, деликатно вывел его на ваш след.