Читать книгу "Волшебная самоволка. Книга 2. Барабан на шею! - Сергей Панарин"

Парень закричал, не в силах терпеть спазмы. Он ползал, катался, спина выгибалась коромыслом. Коля изодрал одежду в клочья, но знамя не повредилось, соскользнув с торса рядового.

Перед его глазами носились красные всполохи. В моменты странного просветления Лавочкин успевал ухватить особым зрением остальных людей: уверенное зеленое свечение исходило от Всезнайгеля, мутное грязное сияние испускала Марлен, а Дункельонкель был чернее черной дыры – он поглощал энергию, скручивая ее в тугой темный вихрь. Краешком сознания солдат отметил, что и Тилль создал в себе запас энергии. А еще стало ясно: колдуны готовы в любую секунду начать бой. Колю захлестнула новая волна боли, и он забыл о видении.

С двенадцатым ударом часов судороги прекратились, пытка закончилась. Солдат вскочил на четвереньки.

– Вот так сюрприз! Да-да, полнолуние же, – улыбнулся Дункельонкель, глядя на серого волка. – Наш пришелец еще и оборотень! Эй, Хельга!

Страхолюдлих подняла голову.

– Признайся, ведьма, это работа твоих гномьих родственничков, или ты сама способна обращать укусом? Сила Страхенцверга – штука мощная… Кто тебя укусил, Николас?

«Маленький ревущий гномик… Палец…» – пронесся обрывок мысли в мозгах волка Лавочкина.

Оборотень чувствовал вселенскую злость. С каждым новым вздохом Коля все больше и больше становился волком. Парень, рядовой, человек – ушел. Сейчас в сером мощном теле жил зверь. Зверь, которого только что мучила адская боль и перед которым стоял Враг.

Хотелось ворчать – зверь глухо ворчал. Враг излучал опасность – шерсть на загривке волка встала ершом, шкура как бы стянулась на темени, он ощерился и присел, готовясь к прыжку.

Дункельонкель понимал язык звериного тела. Распознав угрозу, он запустил в оборотня смертоносным заклинанием. Тилль был начеку: отвел заклятье от друга, но раскрылся сам. Это устраивало противника. Дядюшка Тьмы нанес удар по Всезнайгелю. В миг, когда колдуны сосредоточенно боролись и черный смерч взламывал последний зеленый оборонительный заслон, выстроенный вальденрайхским магом, оборотень прыгнул.

Прыжок был изящен и смертоносен. Игру подпортила Марлен. Она потянула своего повелителя назад, выводя его из равновесия. Волк врезался в грудь падающего навзничь Дункельонкеля. Глухо захрустели кости. Дядюшку Тьмы отбросило на Марлен, и они покатились по отполированному полу прямиком к матовому зеркалу.

В противоположном конце зала черный смерч добрался до Всезнайгеля и швырнул его об пол.

Дункельонкель и Белоснежка влетели в зеркало, но оно не разбилось, а приняло их внутрь – портал, через который пришел Дядюшка Тьмы, все это время оставался открытым.

Разъяренный оборотень коротко рыкнул и устремился за беглецами. Колины глаза горели красным. Он подскочил, намереваясь впрыгнуть в зеркало, но за считанные мгновения до касания лапами поверхность разгладилась, прояснилась, и волк узрел свое отражение. Потом два хищника столкнулись, и один из них рассыпался на мелкие осколки.

Лавочкин ударился о стену. Несколько осколков впились в шкуру, посекли морду, бок.

Кто-то другой плюхнулся бы кверху лапками и сдох. Но не оборотень. Зверь взвизгнул, вскочил на ноги, встряхнулся, избавляясь от осколков, и медленно пошел к Тиллю, Хельге и Палванычу. Волк хотел крови.

Страхолюдлих сжимала прапорщика в объятьях. Всезнайгель сидел, держась за кровоточащую рану на виске. Колдуна покачивало.

Оборотень угрожающе зарычал. Инстинкт охотника подсказывал ему, что сидящий самец представляет большую опасность, нежели слабая самка, обнимающая раненого. Следует разорвать самого сильного.

Пригнувшись к полу, волк рассчитал новый прыжок.

– Э-э-э, спокойно, – тихо проговорил Тилль. – Ничто человеческое тебе не чуждо.

Всезнайгель принялся читать заклинание, успокаивающее кровожадный норов оборотня:

Вервольф, вервольф… Дай лапу мне,

Такую лапу не видал я сроду.

Давай с тобой повоем при луне

И будем долго тем любезными народу.

Ты по-вервольфьи дьявольски красив,

С такою милою, доверчивой приятцей.

И, никого ни капли не спросив,

Как пьяный друг, ты лезешь целоваться…

Агрессия покинула звериный разум Лавочкина. Красная пелена спала с глаз, волк уже не хотел разорвать всех и вся в клочья. Скорее, наоборот: в сердце зверя просыпалась, теплела, разгоралась нечеловеческая любовь к миру, обжигающая бескрайняя любовь…

– Пожалуйста, голубчик, не лижись, – смеялся Тилль, шутливо отталкивая огромного серого хищника, который мел хвостом землю и в приступе неестественной нежности стремился зализать лицо колдуна до мозолей.

Ударная доза заклинания была усвоена, умиротворяющая энергия растеклась по Колиному телу. Волк отступил, виновато косясь в пол.

– Пр-р-р-х-х-хасти! – прорычал он.

Глава 30.Коротко о главном, или Что день грядущий нам готовит?

В убежище Белоснежки царил самый натуральный раздрай.

– Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк… – напевал рядовой Лавочкин и как-то хмуро улыбался.

Он обмотался знаменем и оделся в парадную военную форму. Местный костюм был изодран при трансформации.

– Можно вылечиться от оборотничества, Тилль?

Всезнайгель в который раз за ночь осматривал рану Палваныча. Обернулся:

– Можно, но позже, Николас, позже. Чувствую, вы выспались… Никогда раньше не слышал волчьего храпа… Сейчас есть более важные вещи. И потом, ваша способность сигать через весь зал спасла нам жизнь.

– Я так и не понял, почему он не защищался.

– Видите ли, в схватке колдунов нашего с ним уровня все решают мелочи. Кто лучше к ним подготовился, тот и победит. Дункельонкель явился с богатым запасом энергии. Я за время его пустого трепа поднабрал чуть поменьше. Уже невыгодное для меня положение, и оно не было для него секретом. Рядом с каждым из нас находился помощник. Марлен, как вы убедились, не лыком шита. Да ваши колдовские подвиги все равно более впечатляющи. А Дядюшка Тьмы наверняка в курсе ваших магических успехов. Расклад сил получился непредсказуемым. Потом вы спутали всю игру, став вервольфом. Дункельонкель незамедлительно решил ударить. По вам. Чтобы я открылся, защищая вас. Он знает, я не стану бить его, жертвуя вами. Не те у меня принципы. Ему оставалось лишь, ни на что не отвлекаясь, продавить мою защиту. Единственная, в ком просчитался наш враг, так это моя племянница. Она не стала останавливать ваш прыжок.

– Она не могла.

– Почему?

– Знамя отняло ее способности.

– Вот как? Жаль. – Тилль поймал удивленный взгляд Лавочкина. – Жаль не то, что пропали ее умения. Жаль, что она не усомнилась в правильности своих поступков… Смотрела, как Дункельонкель сокрушает мою защиту… В любом случае ваш талант превращаться в волка пришелся весьма кстати. А вы правда не знали, что укус потомков Страхенцверга заражает жертву вервольфизмом? Я думал, Хельга спела вам балладу о славном предке… Может, оставим талантец-то?