Читать книгу "Темный лорд. Заклятье волка - Марк Даниэль Лахлан"

О чем они вообще говорят?

Они не понимали, как важно ему отыскать Беатрис, в этом-то и заключалась проблема.

— Мне нужно... У меня голова кружится. — Аземар си­лился собраться с мыслями. Он вспомнил урок, который да­вал в Руане один великий ученый-монах с востока.

— Меня учили понимать мир через Древо Порфирия, — проговорил Аземар. Он уже не пытался вспоминать сканди­навский. В языке предков не было слов, которые были ему нужны, и он перешел на греческий.

— Что ты там болтаешь? Говори по-нашему, а не то я по­говорю с тобой на том языке, который понимают все.

— Древо, через которое мы учимся мыслить логично. Гла­венствующим родом является субстанция, с этим согласит­ся любой ученый, — продолжал по-гречески Аземар.

— Раздень его. Это сумасшедший.

— Дифференциация здесь — «телесное» и «бестелесное». Это признаки видов «тело» и «бестелесная субстанция». Они суть верхние части ствола дерева.

Варяги двинулись к нему.

— Если спуститься по стволу, то дойдешь до вида «жи­вотное». Остальную часть учения мы не можем принять, ибо она языческая ложь, которая противоречит учению церкви.

Один из викингов вцепился в него и принялся сдирать одежду.

— Клянусь сиськами валькирии, он воин. Сильный как конь. Наверное, какой-нибудь их берсеркер. Потому и бол­тает какую-то чепуху.

Викинг попятился.

— Дифференциация для вида «животное» — «разумное» и «неразумное». В число животных разумных входит и вид «человек». Как вид разумной твари. Я не могу...

По всему дворцу разносились звуки битвы. Второй варяг отпихнул своего товарища.

— Да плевать мне, пусть он сильный как Слепой Хёд. Я хо­чу его одежду.

— Субстанция, телесная и бестелесная; тело, одушевлен­ное и неодушевленное; животное, разумное и неразумное. Человек. Самый последний вид, объединяющий индивиды. Где же Бог? Где во всем этом Бог?

Викинг сорвал с Аземара одежду.

Аземар окинул себя взглядом. На нем остались только лег­кие подштанники и больше ничего.

— И это тоже заберу, — заявил викинг. — Снимай, и я, мо­жет, сохраню тебе жизнь.

— Вот Он, Бог. «Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от древа, с которого Я запретил тебе есть?[23]».

Во дворце что-то горело.

В голове у Аземара на миг прояснилось. Ему показалось ужасно нелепым то, что он стоит полураздетый посреди та­кого великолепного дворца. Он ощутил запах дыма, увидел топор у варяга с рыжей бородой, кинжал в руке того, кто его раздевал. Во всем этом по-прежнему было нечто, чего он не понимал до конца. Он перешел на язык предков:

— Я не могу ходить голым. Древо познания научило нас стыду. Мы знаем. Теперь мы знаем.

— Узнай вот это! — Викинг замахнулся кинжалом.

Аземар только мигом позже осознал, что случилось. Оба

викинга лежали теперь на полу. Он не понял, почему они там. И содрогнулся. Откуда-то несся звериный рык, и он понял, что это его собственный голос. Он ворчал, сидя на мертвом теле и держа вырванную из сустава руку. Второе тело валялось в нескольких шагах от него. Он припомнил, что этот человек пытался бежать, но сейчас он лежал, со­гнутый пополам самым неестественным образом.

В коридоре люди орали и дрались. Один грек упал, проткну­тый насквозь копьем. На Аземара, завывая, несся огромный воин с всклокоченной светлой бородой. Аземар поднялся. Где же Беатрис? Эти люди мешают ему пройти. Они не соби­раются ему помогать. Враждебность затопила его, словно раскаленная лава.

Громадный викинг не успел даже замахнуться на него то­пором, как Аземар опрокинул его на пол. Прошел дальше, встречая того, кто бежал следующим. Он оторвал противни­ка от земли и ударил головой о стену. «Кровожадная тварь, убийца бога, порабощенный истребитель». Слова пронес­лись через сознание подобно кометам по черному небу. У не­го было имя, он точно знает, вот только какое?

Еще несколько человек погибли, изломанные и ободран­ные, покалеченные, лишенные рук и ног. В него чем-то швы­ряли, какими-то острыми палками, только они летели слиш­ком медленно. Он был таким сильным. Он выбрался из толпы и побежал. Когда он вырвался из дворца на улицу, ему в лицо ударил холодный ночной ветер. Во рту и в носу засад­нило, он понял по вкусу, что это за крупные белые хлопья кружатся в воздухе. Зола.

Аземар услышал в липком тумане какой-то звук. Не че­ловеческий голос, не животный крик, а нечто, отдавшееся эхом в глубине его души, скорее эманация чего-то более древнего, чем звук. Оно взывало к нему. Ему представилась руна: зазубренная вертикальная черта, пересеченная посередине другой чертой. По коже пошли мурашки, когда он услышал вой этого символа. Он понимал его, знал, что он хочет сказать.

«Я здесь, а ты где?» Это была госпожа, это она звала его, точнее, нечто, живущее в ее сердце.

Он оглянулся на дворец, но затем отвернулся от него, не­смотря на все эти вкусные запахи смерти и сражения. Его призывали, и он не мог противиться зову.

Аземар запрокинул голову и прокричал:

— Я здесь? А ты где?

Глава сорок пятая

Кровавые воды

Воздух! Чья-то рука выдернула его из воды. Стояла кромеш­ная тьма, ни проблеска света. Он лежал на холодных камнях, силясь отдышаться.

— Мы оторвались. Эти люди посланы богами, однако они не служат целям богов. Кто этот седой воин?

— Его зовут Рагнар.

— Он преследовал тебя?

— Я так понимаю, его послали меня убить.

— Я уже встречал его раньше.

— Где?

— В прежней жизни. Я уже сражался с ним прежде. Он сильный противник. Есть у него меч?

— Какой меч?

— Особенный, загнутый меч. Похожий по форме на лун­ный серп.

— Я такого не видел.

— Он появится, заодно с камнем.

— Каким камнем?

— Волшебным камнем. Волчьим.

Луис был настолько потрясен, что даже не вспомнил об амулете в своем вещмешке.

— Что вообще происходит?

— Бог приближается. Его символ тройной узел на петле для висельника, сам он живет в рунах. Когда двадцать четыре руны соберутся в одном человеке, значит, бог воплотился, и тогда придет волк, чтобы убить его.

— Ты якшаешься с демонами, — сказал Луис.

Он отчаянно нуждался в свете. Он снял с шеи вещмешок и пошарил в нем, выискивая огниво, лампу и пропитанную маслом материю. С большой осторожностью он оторвал по­лоску ткани. Положил ее рядом с огнивом и чиркнул креса­лом. Уже скоро он высек искру, которую удалось раздуть до маленького огонька. Вот теперь можно зажечь лампу.