Читать книгу "Эксцессия - Иэн Бэнкс"

Кудр завоевывает кубок Ледяного Ветра.

Новая выставка Ледейенга открывается в Т41.

Директорий Сверхсекретных сообщений.

подиндекс.

подИндекс. Буква Ша… Шейх, Альвер. “0х, Альвер, где ты?” – так начинался новый опус Зерстина Хоя.

Она уставилась на экран. Да что же это такое? Одна дурацкая фраза бесталанного поэтишки, о котором она слышала только глупости (он каждый раз менял наружность, когда она обзаводилась очередным более-менее постоянным поклонником). Уф! Она перетрясла вновь весь подиндекс, надеясь что это какое-то недоразумение, срыв в связи или ошибка программы. Однако все было в порядке. Как говорится, что было, то было.

Альвер Шейх замерла, как громом пораженная. Случилось самое страшное. Она перестала быть источником новостей на Фаге.

VIII

Может быть, этот маленький ночной инцидент и не имел никакого значения, но, так или иначе, он случился. Гостьи задержались еще на два дня, чтобы поплавать с ктиками. В ту ночь Бэр снова встречалась с Аист. На следующий день девушки покинули планету: “Непристойные Манеры” прислал за ними посадочный модуль. Корабль часто совершал небольшие челночные перелеты и через две недели должен был вернуться, чтобы доставить материалы, необходимые для ближайших исследований. А еще через две недели ожидалось рождение ребенка Дейэль. Следующий корабль ожидался только через год, и к этому времени они собирались увеличить вдвое человеческий род на водной планете. Они стояли вместе на пляже. Дейэль держала Бэр за руку и смотрела, как модуль поднимается к облакам грифельного цвета.

Вечером Бэр застала Дейэль за просмотром записей в верхней комнате башни, где располагались экраны.

На самой башне не было мониторных систем. Скорее всего, съемку сделал автономный дрон-камера. Этот малыш, должно быть, спустился в ту ночь на башню, обнаружил двух больших млекопитающих и включил режим записи.

Дейэль, вся в слезах, повернулась к Бэр. А та вместо раскаяния почувствовала внезапный приступ злобы. На экране двое девушек ласкали друг друга на крыше башни, залитой лунным светом. Были слышны томные вздохи и страстный шепот.

– Да, – сказала Бэр, иронически улыбаясь и стягивая мокрый гидрокостюм. – Старушка Аист, не так ли? Прелестная девушка. Тебе не стоит плакать. Дисбаланс жидкостей в организме может повредить ребенку.

Дейэль запустила в нее стаканом. Он разбился за спиной Бэр – как раз о стену с экраном. Маленький дрон-слуга заковылял на своих коротких конечностях по ступенькам, торопясь всосать мусор и высушить ковровую дорожку.

Бэр посмотрела в лицо подруги. Разбухшие груди Дейэль обвисли, большой живот сотрясался от рыданий.

Бэр продолжала стягивать детали мокрого гидрокостюма.

– Клянусь, это было просто легкое увлечение, – сказала она как можно спокойнее. – Просто по дружески полизались – и все.

– Как ты могла? – трагически произнесла Дейэль.

– Что? – возмутилась Бэр, по-прежнему стараясь не повышать голоса. – Что я такого сделала?

– Трахнуть мою лучшую подругу! Здесь! И в такой момент! После всего, что было!

Бэр оставалась спокойной.

– Разве это считается траханьем? Ведь чисто технически женщина не может трахнуть другую женщину. – Она озадаченно нахмурилась, словно пытаясь вспомнить, как это на самом деле называется.

– Дрянь! Ты еще над этим смеешься! – закричала Дейэль. Голос ее вдруг сорвался на октаву ниже, так он никогда не звучал, и вряд причиной этому был только гнев. Скорее всего, произошел выброс мужских гормонов. – Не смей смеяться! – Дейэль подскочила к ней и замахнулась, собираясь ударить.

Бэр перехватила ее запястье.

– Дейэль! – сказала она подруге, которая, рыдая, билась у нее в руках. – Ты ведешь себя просто смешно! Я всегда трахалась с другими, и ты трахалась с другими, когда несла весь этот вздор про “узловую точку судьбы” и “поворотный момент биографии”. Мы ведь не были влюбленными недорослями и не соблюдали какой-либо моногамный культ или что-то в этом роде. Что такого, черт возьми, что я сунула пальцы в твою подругу? Она ушла. Ее здесь больше нет. А я здесь, и ты здесь, и этот чертов ребенок все еще у тебя в животе, а твой – в моем. Что изменилось?

– Тварь, тварь! – зарыдала Дейэль и вдруг обмякла. Бэр едва успела ее поддержать, обессилевшую, беспомощно всхлипывающую.

– Дейэль, давай не будем говорить глупостей? Мы же не клялись друг другу в верности, правда? Это было просто… как дружеское рукопожатие.

– Рукопожатие?! – вскинулась Дейэль. – И это ты называешь рукопожатием?…

– Ну, перестань, перестань. В этом не было ничего такого… зазорного, понимаешь? – Бэр сосредоточилась, вдохновенно пытаясь отыскать довод, способный убедить подругу.

– Понимаешь, это было просто проявление гостеприимства, участия… В конце концов, она была наша гостья и могла просто обидеться! Я понимаю, что сейчас не лучшее время для таких разговоров, в тебе бушуют гормоны и прочее, но согласись, это же безумие…

– К черту! Сгинь с моих глаз! Оставь меня в покое и убирайся к черту!

– Дейэль, – произнесла Бэр, опускаясь перед ней на колени. – Ты слышишь, мне очень, очень жаль. Мне стыдно. Мне бесконечно жаль. Я еще никогда в жизни не извинялась за траханье на стороне и не собиралась этого делать, но вот я перед тобой на коленях и прошу прощения. Сделанного не воротишь, но я же не знала, что это может произвести на тебя такое впечатление, клянусь. И потом, ты знаешь, она первая меня поцеловала. Я бы никогда не пошла на такое. Я не собираюсь никого обвинять, но ведь я сказала “нет”, однозначно сказала ей “нет”. Это была не моя идея, и не моя ошибка. Прости…

Но ничего не вышло. Дейэль больше с ней не разговаривала. Она не хотела, чтобы ее перенесли в постель. Она не хотела, чтобы к ней прикасались, чтобы ее кормили чем-нибудь вкусненьким или развлекали нехитрыми, на месте придуманными сказками. Бэр молча сидела перед панелью управления мониторов, а Дейэль всхлипывала на полу.

Потом Бэр нашла дрона, записавшего все происшедшее и разнесла его вдребезги.

IX

“Серая Зона” что-то сделал с его глазами. Это случилось во сне, в самую первую ночь, когда он оказался на борту корабля. Утром Генара разбудило щебетание птиц и отдаленный гул водопада. Одна из стен каюты за утро превратилась в большое окно, оно выходило на окаймленное лесом предгорье, оттуда тянуло слабым смолистым запахом хвойных деревьев. Им овладело странное чувство: словно он вспомнил о чем-то смутном, полуреальном, какойто давний сон или старую легенду. Но едва он попытался сосредоточиться на этом ощущении, оно немедленно ускользнуло. Перед глазами на мгновение возникла какая-то дымка. И только тут он вспомнил, как накануне корабль спрашивал у него разрешения имплантировать нанотехнику во время сна. Веки чуть подрагивали, глаза слезились. Как только он вытер глаза, все вернулось в нормальное состояние.